Кружок экстремального вязания - Дарья Донцова
Глава восьмая
Медицинский центр «Свет надежды» располагается в большом здании. И, что особенно радует, у него есть подземный паркинг.
Я поднялась на первый этаж, оставила в гардеробе свою куртку и получила необычный номерок – большой, прямоугольный, ярко-красного цвета с надписью «Свет надежды», сделанной белой краской. Я положила его в сумку, поднялась на лифте на последний этаж, нашла нужный кабинет и увидела стройную женщину. Та сразу улыбнулась.
– Вы Евлампия? Садитесь, пожалуйста. Чай, кофе?
– Спасибо, недавно выпила чай.
– Ну, тогда просто начнем беседу. Из телефонного разговора с вашим коллегой Владимиром я поняла, что вас интересует мой муж. Между мной и Марком вспыхнула любовь с первого взгляда. У него звучная фамилия, а я просто Вольская. Его родители – люди искусства, а мои – самые обычные, врач и медсестра, они намного беднее. Мы с Маркушей оказались вместе в первом классе, сели за одну парту. И сразу возник отличный тандем. Я хорошо разбиралась в точных науках, а вот с русским языком, в особенности с пунктуацией, была беда. А Марк наоборот. Угадайте, кто за него всегда писал контрольные сначала по арифметике, потом по алгебре и физике? А Коравалли проверял мои диктанты и сочинения. Когда мы сообщили о том, что собрались пожениться, никто из старших не обрадовался. Родители с обеих сторон предлагали подумать, не торопиться. Свекр со свекровью называли меня «хищницей», «охотницей за мальчиком из богатой семьи». А мои считали Марка избалованным дурачком, не способным работать. Скандалы нам закатывали постоянно. Первое время мы пытались объяснить старшим, что у них неверное мнение, но никто нас слушать не хотел. Потом предки, словно сговорившись, попытались поссорить нас. Марку как-то раз вручили билеты в театр, велели пригласить на спектакль дочь подруги его мамы. А к нам зачастила в гости коллега отца, и приходила она вместе с сыном, которому хорошо за тридцать. Не помню, где он работал, но у него были собственные машина, дача и квартира. По тем временам ну очень богатый жених. В конце концов, нам с Марком все надоело, и мы просто пошли в загс. Вот тогда оба набора предков впервые отреагировали одинаково. И мои родственники, и родители Марка объявили: «Решили жить своим умом? Пожалуйста! Но не рассчитывайте, что мы вас содержать станем». А потом выставили нас на улицу.
Надежда сделала глоток из чашки.
– Очень крепкая заварка… Оказались мы бездомными и нищими, – вернулась к своему рассказу Надежда. – Нахлебались всякого. Родители рассчитывали, что их любимые избалованные деточки, которые с рождения жили на всем готовом, не думали, где взять денег на еду и одежду, растеряются. Месяц-другой где-то перекантуются, начнут скандалить, и вся их великая любовь лопнет. Но вышло иначе. Я, студентка пятого курса, устроилась медсестрой в дом престарелых. Там очень нуждались в сотрудниках. Ставили мне только смены с двадцати часов. Днем я училась, две ночи могла высыпаться, а третью проводила на работе. А Марк решил зарабатывать ремонтами. Жилье мы нашли по объявлению, познакомились с милейшей одинокой пожилой Клавдией Николаевной, у которой была трехкомнатная квартира. Бабулечке требовались помощники – продукты принести, прибраться, до доктора помочь дойти. Две комнаты были нашими, одна находилась в распоряжении тети Клавы. Она не брала с нас денег за проживание, а мы о ней заботились. Прожили вместе шесть лет, стали родными, похоронили бабулю. Та незадолго до кончины подарила нам свою квартиру и попросила не бросать кота Филимона. К слову, Филимон тихо ушел на небеса в возрасте двадцати шести лет. А у меня до сих пор живут два его сына.
Надежда рассмеялась.
– Мы с Марком поняли: то, что родители выперли нас на улицу, пошло нам во благо. Мы, беззаботные баловники, научились ответственности, всего добились сами, трудности нашу семью сплотили. Марк стал востребован как дизайнер, я строила карьеру врача. Вот тогда родители захотели с нами помириться, поняли, что мы им не обуза. И вроде бы восстановились отношения, но потом мои отец и мать принялись ныть: «Почему детей нет?» Сказали им правду, что Марк во всех смыслах нормальный мужчина, но отцом стать не сможет. Опять возник скандал, мамаша давай меня пилить, орать: «Хочу стать бабушкой!» Да еще папаша, терапевт в районной поликлинике, отправился к старшим Коравалли и сообщил им, что бесплодие их сына – результат лечения от сифилиса, которым они болели. Понятно, что мужчину выгнали. Свекр со свекровью перестали со мной общаться, думали, это я такой бред придумала. Здорово, да?
– Малоприятная ситуация, – кивнула я.
– Но мы сумели уладить дело, – продолжила владелица медцентра. – А потом… Отлично помню тот вечер, когда мое счастье разбилось вдребезги. Муж позвонил, сказал: «Еду домой! Ставь чайник, везу нам на ужин кое-что вкусное!» И все. Через несколько дней я нашла Марка в одной из муниципальных больниц. Лучше не рассказывать, как с ним там обращались. Ясное дело, сразу же сообщила всем родителям о происшествии. Реакция моих: «Зачем живой труп на земле держать? Отключи аппаратуру! Ты молодая, найдешь себе нового супруга!» Но мне никто, кроме Марка, не нужен, и он жив. Прямо спросила у своей матери: «Предлагаешь мне убить мужа?» Мать рассердилась: «Я желаю тебе только счастья! Неизвестно, сколько он пролежит, вдруг лет десять? Кому ты потом нужна будешь? И без ребенка останешься! А тебе пора рожать, иначе у меня внуков не будет!»
Надежда сложила руки на груди.
– После той беседы стало понятно, что нет у меня больше родителей. Перестала им звонить, и они обо мне забыли. Мать побеспокоила меня не так давно, сообщила, что отец умер, ей понадобились деньги на похороны и поминки. Сейчас ежемесячно посылаю ей хорошую сумму. Выяснять отношения с матерью не собираюсь, содержу ее, но в гости не хожу.
Врач повертела в руке чайную ложечку.
– Родители Марка со мной тоже не общались, к сыну не приезжали, не навещали его. Они посчитали меня виновной в том, что произошло. Свекровь кричала: «Ты в тот день жрать захотела! Самой готовить лень! Выгнала Марка за едой, из-за тебя мой сын в овощ превратился!» Прошло время, у свекра случился инсульт, Маргарита Петровна мне позвонила и агрессивно повела беседу: «Тебя беспокоит та, кого ты ненавидишь. Никогда бы к тебе не обратилась, но у меня нет денег. Возьми Андрея Григорьевича к себе за полцены». Я спокойно ответила: «Вы и отец Марка для меня – родные люди. За Андреем Григорьевичем приедет специально оборудованная “Скорая”. Помещу
