Тайный преследователь - Марина Серова
– Неужто так все плохо? – удивилась я. – Может, вы преувеличиваете? Я имею в виду не то, что за вами следят, а отсутствие друзей и личной жизни. Вы хорошо выглядите, занимаетесь творчеством, отлично учитесь… Разве этого вам мало? Наверняка у вас и романы случались!
– Были, но вспоминать не хочется, – скривилась Альбина. – Со мной не очень хорошо поступили, да и было это давно, еще в школе. Подруга в школе тоже была, вот только потом я поняла, что дружбы никакой и не было. Вообще, все мои подружки вспоминали про меня только тогда, когда им что-то было нужно. Поэтому ни в любовь, ни в дружбу я не верю.
– Ладно, не будем философствовать, давайте вернемся к преследователю, – сказала я. – Вспомните тот день, когда вы впервые заметили слежку. Заметили ли вы что-то необычное? Может, что-то произошло странное с вами или с вашими знакомыми? Восстановите в памяти тот день!
– Да ничего такого не было… – растерялась Альбина. – Сначала холсты тянула в училище, потом пошла домой, пообедала и вечером поехала на работу… День как день, самый обычный…
– С кем вы общались в тот день?
– В училище – с девчонками, которые тоже пришли на отработку. Из моей группы были Вероника и Ксюша, Алиса не пришла, у нее какие-то дела были. Единственное, что было непонятным так это поведение Вероники. Она показалась мне нервной, огрызалась, и мы с ней даже поссорились. Но скорее всего, у нее просто какие-то неприятности, она такая же ходила в конце семестра. В принципе, когда мы с ней в следующий раз виделись, она была нормальная, как обычно…
– А из-за чего вы поссорились? – спросила я.
Альбина пожала плечами.
– Да из-за ерунды, – проговорила она. – Я сказала Веронике, что надо убрать из мастерской этюды с летней практики и, вообще, ее семестровые работы. Надоел уже этот бардак – Веронике и Ирина постоянно говорит, что ее холсты и листы с композицией повсюду лежат! А Вероника не убирает за собой. Ей, видите ли, тяжело свои работы домой отнести, и дома, по ее словам, их складывать некуда. Ну пусть тогда продает или загрунтовывает холсты, выкидывает, наконец! Мы все-таки учимся в этой мастерской, и не очень хочется сидеть в хламовнике. Но когда я сказала Веронике о необходимости очистить мастерскую от работ, она взбесилась и наорала на меня. Сказала, что я ее достала, и все в таком роде. Я ей ответила, что, если она не уберет работы, я их просто вытащу в коридор. А она психанула, послала меня и ушла из училища. Не понимаю, что тут такого? Я и Рите говорю, чтобы она свои стаканы выкидывала – вечно купит кофе в автомате и оставит стакан в мастерской. Или бутылки недопитые – тоже ее, неужели трудно до мусорки донести?.. Правда, Рита редко бывает в училище, ей особо ничего не скажешь, но все равно!
– После этой ссоры вы видели Веронику? – поинтересовалась я.
Альбина кивнула.
– Конечно, она приходила еще на отработку. Не помню, когда – вроде на следующей неделе, но больше мы не ссорились. Точнее, вообще почти не разговаривали. Натягивали холсты и картон грунтовали.
– Вы часто ссорились с Вероникой? – продолжала расспрашивать я. – Она вам завидовала?
– Вы имеете в виду, скандалили мы во время семестра? – уточнила Альбина.
– И на практике, – добавила я.
– Да всякое случалось, – пожала плечами девушка. – Я всего и не помню… Ну да, размолвки были, но я как-то не придавала этому значения… А вы считаете, что это она за мной следила? Но зачем?
– Пока я только собираю информацию обо всех людях, с кем вы общаетесь, – проговорила я. – Что касается причин для преследования – Вероника, например, могла обидеться на вас за что-то, затаить злобу. Не думаю, конечно, что из-за работ в мастерской, которые вы просили Терехову убрать. Работы – это всего лишь повод для ссоры, но, быть может, был какой-то еще конфликт интересов? Вероника могла вам завидовать?
– Да, могла… – неуверенно проговорила девушка. – Помните, я рассказывала вам про конкурс домашних работ? Так вот, не только Ирина возмущалась по поводу того, что ее наброски не взяли. Веронике было очень обидно, она тогда сказала, что у нее нет отца-художника, а я, по ее словам, являюсь протеже Федора Алексеевича, и он меня везде продвигает. Я ей на это ответила, что в составе жюри был не только наш преподаватель, и раз на выставку выбрали мои наброски, а не ее, значит, в них есть то, что цепляет. А Вероника обозвала мои рисунки детскими каракулями, сказала, что и ребенок лучше нарисует. Честно говоря, я от нее такого не ожидала – надо же быть такой завистливой и мелочной! Само собой, я не удержалась и прошлась по ее живописи, которая оставляет желать лучшего. Но Ирина была согласна с Вероникой, хотя, что тут удивляться. Их работы не взяли, вот они и обозлились.
– Альбина, как давно вы преподаете в студии рисования? – Я неожиданно сменила тему.
– Я в июле туда устроилась, – сказала Альбина. – После летней практики. Надо же как-то деньги зарабатывать.
– А где вы нашли эту студию?
– По объявлению в интернете, – пояснила девушка. – Я уже работала преподавателем, иногда заменяла на хобби-классах при училище, так что опыт у меня есть. Поэтому меня взяли в «Акварель», так называется студия, сразу же.
– Кто из ваших одногруппниц знает о вашей работе? Кому известно, где вы живете? – продолжала я свои расспросы.
– Ой, да много кто знает! Я особо тайны из этого не делаю. Ксюша точно знает, я ей рассказывала, а раз знает она, то знают все. Я же говорила ей о студии во время отработки перед Хвалынском, когда мы все вчетвером были. То есть Ксюша, Алиса и Вероника точно
