Закон парных случаев - Инна Юрьевна Бачинская
Загремел замок, и дверь распахнулась. На Шибаева смотрела очень немолодая дама в ярко-зеленом атласном халате и с громадной от разноцветных трубочек бигуди головой, покрытой прозрачной сеточкой, с густым румянцем и темно-красным ртом, в тапочках с собачьими мордами. Он отметил, что губы у нее накрашены неровно – видимо, она спешила. Некоторое время они рассматривали друг дружку. У Шибаева мелькнула мысль, что Ада Борисовна, мягко выражаясь, странная.
– Заходите! – наконец разрешила она. – Ничего, что я в неглиже?
Шибаев пробормотал, что ничего, пригнувшись, перешагнул порог и остановился нерешительно.
– Оставайтесь в обуви! – последовал приказ. – Терпеть не могу мужчин в носках.
Он вошел за ней в небольшую комнату – гостиную, судя по телевизору, дивану и креслам вокруг журнального столика и горке со стеклом. Здесь царил полумрак, светилось лишь пятно работающего экрана. Звук был выключен. На журнальном столике стояли старинный поднос с чашкой чая и пустая вазочка.
– Садитесь! – Она царственно махнула рукой. – А почему Коля сам не пришел? Неужели до сих пор трусит?
Шибаев почти упал в низкое кресло и пробормотал, что капитан занят. И еще подумал, что угадал: капитан ее боится!
– Вы его коллега? – последовал новый вопрос.
– Мы когда-то работали вместе, – ответил он уклончиво.
– Удостоверение с собой?
– С собой. Показать?
– Не нужно, я вам верю. У вас лицо честного человека. Хотите чаю?
– Ада Борисовна, давайте сначала поговорим. Вы утверждаете, что в вашем доме бывают посторонние, так?
– Да, утверждаю.
– На чем основаны ваши утверждения?
– Как вас зовут? – неожиданно спросила она.
– Александр. Александр Шибаев.
– Очень приятно. Понимаете, Александр, жизнь слишком коротка и быстротечна, особенно на закате, поэтому я не растрачиваюсь на всякую ерунду. Вокруг столько интересного! Вот только пару дней назад я наконец узнала разницу между «елеем», «миро» и «мирра». По простоте душевной полагала, что это все примерно одно и то же. Оказалось, нет! Интернет вроде блошиного рынка, не находите? Обожаю блошиные рынки! Ходишь, бегаешь глазами, зависаешь над лотками, удивляешься и понимаешь, как много тебе просто неизвестно, проскочило мимо.
Она помолчала, с улыбкой глядя на Шибаева. Он кивнул, соглашаясь и спрашивая себя, какого черта он здесь делает. Ей не хватает общения, хочется поговорить. Все старики любят поговорить. На блошином рынке он никогда в жизни не был и не собирался – кого интересует какое-то старье?
Видимо, все это отразилось на его физиономии, и Ада Борисовна сказала, словно оправдываясь:
– Я всегда любила поговорить. Где-то в сети встретила японскую шутку о том, что нужно жениться на болтливых женщинах – на пенсии будет не так скучно. Извините, Александр. Да, так, о чем мы? О том, что жизнь коротка, а вокруг масса интересных вещей. Поэтому я принципиально не вытираю пыль больше двух-трех раз в году. Жалко времени. Правда, одна из моих учениц иногда моет пол. Поэтому, если сдвинуть вазу с букетом… вон ту, что на тумбочке у окна, то на поверхности останется след. Концепция ясна?
– Ясна. Вы хотите сказать, что у вас есть… вещдоки. Я правильно понял?
– Абсолютно. Вещдоки! В виде стертой пыли. Именно. И не вздумайте спросить, не я ли сама случайно передвинула… и так далее. Нет, не я. Все по той же причине: я к этой тумбе не подходила уже несколько лет. Букет давно пора выбросить, но он посыплется, намусорит, а жизнь… что? – Она, прищурившись, смотрела на Шибаева.
– Жизнь коротка.
– Верно. То же самое с буфетом на кухне, фигурками на комоде в спальне, за стеклом в серванте. Это то, что можно осязать, так сказать. Следы. Кроме этого, не до конца задвинутые ящики письменного стола, сложенная в другом порядке корреспонденция в верхнем, переставленные книги на полке. Я еще не сошла с ума.
Она снова дала понять, что голова у нее в порядке. Видимо, это ее беспокоит, подумал Шибаев. Слабеет память, забываются имена, исчезают ключи и деньги, и она повторяет, что с головой все в порядке. Утешает себя, потому что ей страшно.
– Окна проверяли?
– Окна? – Она задумалась. – Проверяла здесь и в спальне. Они больше нигде не открываются, осели. Дому… знаете, сколько?
«Лет сто?» – вертелось на языке Шибаева, но вместо этого он спросил:
– У вас есть какие-нибудь ценности?
– Да, да, знаю. Деньги, золото, антиквариат. Есть несколько немецких фарфоровых фигурок пастухов, пастушек и собачек. Еще несколько картин. – Она махнула рукой на стену позади Шибаева. Он обернулся и увидел картину с букетом незабудок и двумя яблоками. – Натюрморт, единственная ценность которого – возраст. Но смотрится мило. Некоторым вещам возраст не страшен, даже наоборот. В отличие от людей. Золота нет. Хотите взглянуть? На следы!
Она стала подниматься с дивана, и Шибаев вскочил ей на помощь.
– Спасибо, Александр! – Она тяжело оперлась на его руку. – Правое колено совершенно перестало подчиняться. Вы ведь не считаете, что я выдумываю, правда? Коля решил, что я выжила из ума, это было написано на его выразительном лице. Смотрите! Начнем с вазы.
Шибаев подошел к тумбочке с вазой, присмотрелся. На покрытой пылью поверхности он заметил явственный полукруг полированного дерева без пыли – след вазы до того, как ее передвинули.
– Я думаю, они были в перчатках, – заметила Ада Борисовна.
– Любите детективы? – не удержался Шибаев.
– Обожаю! И научную фантастику. В серванте то же самое. Все сдвинуто.
– Мой друг адвокат утверждает, что полтергейст существует.
– Конечно, существует. Но он приходит в гости, когда хозяева дома, а не шарит в их отсутствие. Ему нужна публика, он – актер.
– Похоже, они искали что-то небольшое, – заметил он.
– Я тоже так думаю. То, что поместится в кофейник или в вазу. Но у меня ничего нет… – Она вдруг запнулась. – Стойте! Есть! – Она открыла дверцу серванта, вытащила синюю с золотом сахарницу, сняла крышку и достала маленький сверток в полиэтиленовом пакетике. Развернула и показала Шибаеву брошку белого металла в виде веточки с синими камешками-цветками. – Это от мамы осталось, бабкино еще. Платина и сапфиры. Я и забыла! Для меня она слишком мелкая, я предпочитаю бижу. Кроме того, не люблю классику, обожаю арт-деко. У меня есть альбом украшений в стиле арт-деко, это мое! Люблю серебро, кораллы, бирюзу. Берешь в руки и чувствуешь. Кроме того, бирюза очень молодит, не замечали?
– Как-то не очень, – сказал Шибаев. – Они не могли этого не видеть.
– Не могли. – Она смотрела озадаченно. – Тогда что? Получается, у меня крыша едет? – Она заглядывала ему в глаза, в ее взгляде был вопрос.
– Не факт. Это может говорить о том, что искали что-то другое.
Что-то другое… А
