Лето не вечно - Анна Князева
– Ошибка?
– В последний момент при заселении номер сменили, но отметку в программе не сделали. Это значит только одно: предполагаемый преступник имел доступ к программе и поэтому ошибся дверью с запиской.
– Надо проверить, – сказал Богданов. – Выясни, кто, кроме администраторов и портье, имеет доступ к этой программе и не был ли кто-то из посторонних замечен за стойкой.
– Здесь есть и другой аспект, – проговорила Ульяна. – Некто мог позвонить на ресепшен и поинтересоваться, где живет Конюхов. Портье заглянул в программу и выдал неверную информацию.
– И этот некто мог проживать или работать на территории пансионата… – сказал Богданов.
– А также за его пределами, – уточнила она.
– Да… Уравнение с пятью неизвестными. – Богданов покачал головой. – Не дает мне покоя та записка. – Он процитировал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Как думаешь, что это значит?
– Ночью – значит ночью, – рассудительно проговорила Ульяна. – Только это и ясно. Остальное – полная ерунда.
Богданов осторожно, словно примеряясь, обнял ее.
Она тут же встала и, обернувшись, спросила:
– Инютина разыскали?
– Охранника? Того, что уволился? Пока не нашли. – Он встал и направился к двери. – Стучат. Кажется, принесли одежду.
Глава 6
Синий ромб с четырьмя васильками
К полудню от ненастья не осталось и следа. Ульяна проводила Богданова до стоянки и, когда тот уехал, вернулась к КПП. Там на крыльце заметила Дюкова.
– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Только что собирался к вам, а тут гляжу в окошко – сами идете. Надо бы подписать документы.
– Тогда идемте к вам, раз уж я здесь, – предложила Ульяна.
Степан распахнул перед ней дверь, и они прошли в кабинет. Дюков выдвинул для Ульяны стул и положил перед ней бумаги.
– Ручку?
– У меня есть своя, – ответила она и начала подписывать документы.
Подождав, пока Ульяна закончит, Дюков осторожно произнес:
– Тут такое дело…
– Какое? – Она спрятала ручку в карман и подняла глаза.
– Прошлым летом вы приказали выставить пост у реки.
– Ну…
– В этом году, ближе к лету, я возобновил дежурство на берегу. Мало ли кто напьется да в воду полезет. А там и до беды недалеко.
– Ну, ну! – поторопила его Ульяна.
– Так вот… Охранники, которые дежурили там по ночам, видели свет в руинах усадьбы.
– Что? Реально?
– Могу позвать, они вам сами расскажут.
– Когда это было?
– В начале месяца каждую ночь. А в последние несколько дней, может, с неделю, света не было.
– Почему не сказали раньше?
– Не хотел беспокоить, думал, местные балуют.
– О таких вещах нужно докладывать, особенно теперь, когда у нас неприятности.
– Виноват. Исправлюсь. – Дюков по-военному вытянулся.
Ульяна собрала документы, сложила и захлопнула папку.
– Вот о чем я вас попрошу… – Она поднялась из-за стола и подошла к окну. – Подготовьте список сотрудников, которых приняли на работу недавно, с месяц назад и позже. Это же касается коммерческих постояльцев. Составьте список тех, кто поселился в пансионате одновременно или чуть позже Конюхова. А также тех, кто съехал до срока.
– Понял, – сказал Дюков.
– Пусть Косолапов выяснит – не было ли постороннего вмешательства в программу заселения. Как только все сделаете, сразу ко мне.
– Все проверим и выполним в лучшем виде.
Ульяна вышла из КПП и направилась к себе. По дороге ей то и дело встречались отдыхающие. Пришло время обеда, и они тянулись в ресторан со всех уголков пансионата. На главной аллее звучала негромкая музыка и пахло цветами – душистым табаком и настурцией. К нему подмешивался тонкий запах сырой хвои из соснового бора.
В главном корпусе у ресепшена стояла очередь из вновь прибывших.
Ульяна обратилась к Стасу Лурье:
– Скажите Рудневой, чтобы срочно зашла ко мне.
Тот кивнул и тут же снял трубку телефона.
Ульяна вошла в бар, взяла чашечку кофе и отправилась к себе в кабинет. В ожидании Рудневой сделала несколько записей в ежедневнике.
Наконец в дверь постучали, и она разрешила:
– Входите!
В кабинет, запыхавшись, вошла Ольга Францевна:
– Звали?
– Садитесь.
Руднева устало рухнула в кресло.
– Простите, Ульяна Сергеевна, срочно прийти не получилось – была в ресторане. Такой наплыв постояльцев!
– Я заметила. На ресепшене приличная очередь. В таких случаях надо вызывать второго портье. Одному с таким объемом работы не справиться.
– Конечно! – наконец Ольга Францевна отдышалась. – Можете не беспокоиться, я уже позвала.
Ульяна собралась с мыслями и сосредоточенно взглянула на нее.
– Скажите, кто, кроме вас и дежурных портье, имеет доступ к программе бронирования номеров?
– Соответственно, вы, я, бухгалтерия, Косолапов… Вот, пожалуй, и все.
– Понятно, – задумчиво подытожила Ульяна.
– Все доступы к программе выдает Косолапов. Он сможет лучше меня ответить.
– Тогда попрошу вас побеседовать с дежурными портье и аккуратно их расспросить, не было ли подозрительных случаев в последнее время.
– Например? – уточнила Руднева.
– Возможно, кто-то из посторонних… – Ульяна сделала паузу и продолжила: – …случайно оказался за стойкой ресепшена или попросил воспользоваться компьютером.
Лицо Ольги Францевны приняло недоуменное выражение, но она смиренно ответила:
– Хорошо. Сейчас же этим займусь.
В следующие полчаса Ульяна несколько раз выходила в фойе в ожидании архитектора и уже собралась ему позвонить, когда увидела среди отдыхающих подтянутую фигуру Зарайского. В его руках, как всегда, были тубус и огромная картонная папка с эскизами.
– Приношу свои извинения, Ульяна Сергеевна! – воскликнул он, когда подошел ближе. – Машина в дороге забарахлила, пришлось вызывать эвакуатор и добираться на такси.
– Это ничего. – Она посмотрела на часы. – Вы ненамного опоздали.
Шагая по коридору, он продолжил:
– Но я-то знаю, насколько вы заняты и какое у вас беспокойное хозяйство.
– И здесь вы правы. – Она распахнула дверь своего кабинета и пригласила: – Прошу, заходите.
Не теряя времени, Зарайский разложил на столе эскизы и достал из тубуса планировки. Ульяна медленно передвигалась от рисунка к рисунку, внимательно их разглядывала и задавала вопросы.
Отвечая, архитектор указывал на планах расположение каждого интерьера.
– Мы учли ваши пожелания насчет экономии. Хотя, если честно, посмотришь на оригинальные эскизы и фотографии, и как ножом по сердцу. Вот скажите, как не воссоздать в центральной гостиной барельеф с профилем первого хозяина усадьбы графа Чернышева?
– Сначала скажите, во сколько это обойдется, – сдержанно осведомилась Ульяна.
– Не так уж дорого, – неуверенно ответил Зарайский.
– Будем плясать от сметы. Пока рисуйте, потом, если нужно, откажемся.
– Ульяна Сергеевна, вы меня убиваете!
– Все не так драматично, – уверила она и, отойдя от стола, посмотрела в окно: – Надо же… Дождь закончился, и солнышко показалось. Не хотите ли пройтись до усадьбы? Там, на месте, мы сможем поговорить обо всем предметно.
Зарайский поддержал ее предложение, они вышли на улицу
