Из яблока в огрызок и обратно - Виктор Батюков
– Нет, тебя нельзя ронять. Ты у меня хрустальная. – серьезно ответил Гена и опустил ее на асфальт.
– Отучишься и что? В школе историю будешь преподавать? – возвратилась девушка к прерванному разговору.
– Нет, что ты. Займусь любимым делом – мечтательно прищурился парень.
– Это каким же, если не секрет?
– Хочу восстановить исторические памятники по всему бывшему союзу.
Таня тяжело вздохнула и пригладила на его голове растрепавшиеся по ветру волосы.
– Идем скорее. Через десять минут экзамен – вернула она Гену из облаков на землю и они ускорили шаг.
Почти час Таня мерила шагами коридор перед аудиторией пока из нее не вышел Яблочкин.
– Уф – выдохнул он и в изнеможении прислонился к стене.
– Ну? Как? – сгорая от нетерпения, бросилась к нему девушка.
– Кажется, ответил на все вопросы, но окончательный диагноз покажет вскрытие.
– А ты все шутишь.
– Я серьезно. Результаты будут завтра. Сможешь днем заскочить посмотреть?
– Конечно. Я же умру от любопытства до вечера. Ну что? Куда сейчас? Домой?
– Вообще-то хотел в Париж заскочить, по Елисейским полям потоптаться, но раз ты хочешь домой, поехали домой.
Таня взяла Гену по руку и они медленно пошли к выходу.
– Танюшка. Скажи мне, только честно, ты веришь в то, что я поступлю?
– Какие могут быть сомнения? Обязательно поступишь. Ты же ведь у меня такая умничка.
– Тогда может быть махнем куда-нибудь в кафе, посидим, отметим это дело?
– Я бы с удовольствием, но…– Таня тяжело вздохнула, затем, чуть помедлив вскинула голову и улыбаясь взглянула на Гену. – А давай завтра. Вот завтра увижу тебя в списках поступивших и поедем отмечать, а сегодня извини, у меня, сам понимаешь…
– Понимаю. Завтра так завтра. А сегодня мы отпразднуем сдачу моих экзаменов…– Он вопросительно взглянул на спутницу.
– У нас, кажется еще плов оставался.. – потупив глаза, смущенно произнесла Таня.
– ..по восточному – улыбнувшись, закончил фразу Гена.
Вернувшись домой, молодая пара поужинала и как-то незаметно для себя разбрелись каждый в свой угол. Таня засела за свою работу, а Гена, развалившись на диване, тупо переключал каналы телеприемника.
«Нет, ну совершенно невозможно смотреть, когда классную рекламу перебивают показом какого-то дубового фильма – чертыхнулся он, выключил телевизор и поднялся – А новости – это просто репортаж с арены боевых действий. Мне кажется лучше в наше время читать Пушкина и Сенкевича, чем глотать валидол у экрана».
Гена уже подошел к полкам с книгами, когда на кухне зазвонил телефон.
– Я сниму – крикнул он в сторону Таниной комнаты и поднял трубку.
– Здравствуй, сынок. Ты не мог бы заскочить к нам на минутку? – раздался знакомый с пеленок, родной голос.
– Да, мама. Конечно, сейчас приду.
Гена положил трубку и вышел в прихожую
– Тан, я к своим ненадолго.
– Хорошо – послышался из-за двери отстраненный ответ.
Яблочкины жили в соседнем подъезде и уже через пять минут Гена стоял у родной квартиры. Дверь ему открыла небольшого роста, полненькая женщина, с преждевременными морщинками у глаз и белыми, как летнее облако волосами.
– Сына вызывали? – улыбаясь спросил Гена, при этом нежно обнимая и целуя мать.
– А что это за сын, которого как такси вызывать приходится? – полушутливо, полуукоризненно спросил отец и вышел за матерью в коридор. – Ну, здравствуй, что ли?
Мужчины с любовью, но несколько сдержанно обнялись.
– Проходи на кухню. Я как раз чайку заварила – потянула его в глубь квартиры Анны Трофимовны.
Сидя за столом, Гена смотрел на родителей и поймал себя на том, что каждый раз, приходя сюда, он не переставал удивляться, как они изменились за эти бесконечные для них и короткие для него пять лет.
Хоть им и сообщили тогда, что Геннадий уехал в Америку, но ни Анна Трофимовна, ни Сергей Семенович в это особо не верили. Ведь не может просто так человек, а тем более их единственный и горячо любимый сын, уйдя на День рождение, вдруг взять и улететь в какую-то Америку. Без денег, без одежды, без ничего. Чушь! Они прекрасно это понимали и потому с первого и до последнего дня не прекращали разыскивать его. Анна Трофимовна оббивала пороги милиции, прокуратуры и даже экстрасенсов, а Степан Семенович обхаживал больницы, морги и даже кладбища. Пытаясь узнать у работников, кто похоронен в безымянной могиле. А по вечерам они под ручку прогуливались по улицам города с надеждой вглядываясь в лица молодых людей.
За эти годы мать сильно постарела. Волосы из цвета соломы стали совершенно белыми, у глаз пролегли глубокие морщины, уголки губ опустились, а улыбка уже давно перестала озарять когда-то красивое лицо. Отец внешне изменился не так заметно, лишь только еще больше похудел, еще сильнее ссутулился и стали слегка дрожать пальцы рук. А какой была их встреча? Таня подвела его под дверь квартиры и позвонила. Она тотчас же распахнулась, словно родители ждали этого звонка у порога. Мать, увидев худого, грязного, оборванного сына, охнула и тихо сползла по стене на пол. Отец растерянно стоял в прихожей, не зная, к кому первому придти на помощь. Но когда Гена бросился к матери он тоже поспешно наклонился к ней и вот здесь их головы встретились. Пока отец с сыном, не обращая внимания на ушибленные лбы, пытались привести в чувства мать, Таня сбегала на кухню и принесла оттуда чашку с водой. Растолкав незадачливых врачей она расстегнула на женщине ворот кофточки и смочила ей лицо и шею. Анна Трофимовна открыла глаза и слегка улыбнулась – Простите меня – тихо произнесла она. – Что-то в глазах потемнело. Это сейчас пройдет.
Гена стоял перед ней на коленях и нежно целовал ее руку, а по щекам текли по- детски чистые, но по- мужски скупые слезы очищения, слезы, которые вымывали из сердца всю грязь, накопившуюся за годы скитаний. Отец стоял рядом и молча гладил сына по голове. А через месяц Гена переехал жить к Тане.
– Ну как идет сдача вступительных экзаменов? – спросила Анна Трофимовна сына, незаметно придвигая к нему вазочку с печеньем.
– Сегодня был последний.
– Ну и как? – отец даже перестал помешивать сахар в чашке.
– Завтра узнаем.
– А сам как чувствуешь? – две пары любящих глаз выжидательно смотрели на Гену.
– Не знаю – пожал он плечами. – Это комиссия решать будет.
– А к нам сегодня милиция приходила – как бы между прочим проронила Анна Трофимовна, но судя по тому как она нервно теребила скатерть Гена понял, что этот визит ее очень напугал.
– Справлялись о моем здоровье? – попытался
