Ради денег на всё пойду - Владимир Семенович Калинин
— Не исчезай. Если что-то новое по делу узнаю, позвоню, — сказала Оксана, уже держась за ручку входной двери. Повернула голову и слабо улыбнулась Владиславу.
— Добро. Звони в любое время суток.
Глава 6
На следующее утро он проснулся в гостиничном номере. На этот раз номер был тоже двухкомнатный «люкс», но лучше, чем в прошлый приезд. В комнате висела картина профессионального художника, чем-то напоминающая работы известного голландского мастера натюрмортов Виллема Кальфа. Расцветка дивана, стульев и дизайн ванной комнаты ему больше нравились. Владислав сразу после завтрака в гостиничном кафе пошёл к Рустаму.
— Привет, старина! Как дела? Я тебя не сильно отвлекаю?
— Здорово. Дела у следователей.
— Рустам, ты дело в отношении Михаила Сухина сам смотрел? Там ведь одни домыслы. Зачем молодому специалисту, у которого всё впереди, совершать преступление? Он учился заочно. Работает. Зачем ему похищать облигации? Где веские обоснования его вины? С кем он был в сговоре? Ему же вменяют хищение, совершённое группой лиц по предварительному сговору. Когда и с кем он вступил в предварительный сговор? Где доказательства?
— Внимательно прочитал. С Эдуардом детально всё разобрали. Конечно, там есть сомнительные моменты, но ты пойми: следователь — это самостоятельная процессуальная фигура. Он несёт полную ответственность за доказательную сторону обвинения — за собранные доказательства, за их полноту. Он даёт поручения оперативным работникам. Ходатайствует перед судом о мере пресечения в виде заключения под стражу. Я не могу на него давить.
— Так ты что, только за его внешним видом следишь?
— И за внешним видом тоже. Тут одна молодая следователь пришла на работу в драных джинсах. Колени голые, и выше по ногам дырки, как у нищей. Конечно, отправил её переодеваться.
— Это правильно. Слушай, я попрошу тебя взять дело, и мы сегодня вечером его с тобой рассмотрим по всем обстоятельствам.
— Ты пойми, дело я могу взять для изучения, но тебя к его изучению не могу допустить. Дело находится на завершающей стадии. Осталось только подшить и после утверждения прокурором обвинительного заключения направить в суд. В суде пусть его изучает адвокат. Он, кстати, очень активно участвует в следственных мероприятиях.
— Ладно, законник ты наш. Буду работать с адвокатом.
Через несколько дней прокурор утвердил обвинительное заключение, и дело поступило в городской суд Энска.
Для города, население которого сокращалось, здание суда было большим. Ранее оно было пятиэтажным, но, несмотря на сокращение населения, преступность росла. Если к началу 2000-х там работали семь судей, из них три по уголовным делам (председатель суда рассматривал уголовные дела) и четыре по гражданским, то к настоящему времени стало двадцать два федеральных судьи и несколько мировых судей. Правда, мировые сидели в разных местах города. Увеличилась численность персонала, так как ввели должности помощников судей, канцелярских работников добавили, судебных приставов стало больше — им всем нужны помещения.
В просторной трёхкомнатной приёмной председателя суда сидели кроме него секретарь и пресс-секретарь. Появился актовый зал для собраний, еженедельных летучек и различных торжеств. Конвойное помещение тоже расширили и улучшили камеры. Каждый секретарь суда имел свой кабинет, а не сидел вместе с судьёй, как было раньше. При кабинетах судей оборудовали туалетные комнаты. Во всех помещениях заменили мебель. Главное, чего ждали все женщины суда, — это надстроили шестой этаж и оборудовали столовую. Кормили там хорошо. Даже прокуроры, адвокаты и молодёжь из соседнего ОВД с удовольствием посещали новый пункт питания. Кроме того, установили лифт — к радости секретарей судов: стало легче таскать многотомные дела из канцелярии в кабинеты судей и обратно. Когда Владислав вошёл в здание, его встретил судебный пристав и проверил документы. Если раньше в народном суде, в котором судей избирали, никто не проверял документы, то сейчас не только проверили, но и записали в журнал посетителей. Надо напомнить, что в СССР вместе с судьями дела рассматривали народные заседатели, избранные на собраниях трудовых коллективов. Народные заседатели имели право писать особое мнение на приговор судьи, которое внимательно рассматривалось вышестоящим судом. Избранные народом судьи отчитывались периодически перед избирателями. Зато ныне видеонаблюдение оборудовали при подходах к суду и внутри, в том числе в залах заседаний судов. В коридорах яркого освещения не было. Около дверей каждого зала судебного заседания стояли скамейки. Людей было мало. Владислав спросил, где находится канцелярия по уголовным делам. Поднялся на второй этаж и около входа в канцелярию встретил адвоката Сундукова, который только что вышел из неё с двумя томами уголовного дела. Пётр Васильевич Сундуков не терял времени даром и на законных основаниях приступил к изучению дела. Владислава с ним ранее познакомили. В читальном зале суда, что рядом с канцелярией по уголовным делам, они вдвоём разместились за одним столом.
— Владислав, давай так: я буду изучать фабулу обвинения, показания подсудимого, свидетелей. А ты давай займись вещественными доказательствами, точнее, изучи документы, отражающие совершение операций с облигациями внутреннего валютного займа «НИИЗарубежМедицина», и сделай свои выводы. Потом всё обсудим.
— Добро. Согласен.
Владислав начал изучение с заключения почерковедческой экспертизы. От её выводов, как он считал, многое зависело. Ближе к обеду он не выдержал молчаливой работы и обратился к адвокату:
— Пётр Васильевич, смотрите, какую штуку я обнаружил.
— Что-то интересное?
— Более чем интересное. Я считаю, заключение экспертизы — это основа к непричастности Михаила к совершению преступления.
— Одни заключения экспертиз, как правило, не являются основанием к оправданию. Необходимо проверить другие доказательства вины теперь уже подсудимого, представленные следователем. И это ещё не всё. В судебном процессе могут возникнуть дополнительные доказательства.
— Ладно, посмотрите. Из заключения почерковедческой экспертизы следует, что во всех документах, которые использовал Михаил при изъятии облигаций внутреннего валютного займа НИИ из банка, где они находились, затем при продаже их через ООО «Малахит» другому банку, подписи исполнены лично им. А подписи от имени Петра Ильича Коршунова, ныне покойного, в заявлении в банк о выдаче облигаций, в доверенности на имя Михаила Никитича Сухина, в договоре о приёме его на работу и в актах сдачи и приёмки облигаций выполнены не Коршуновым, а другим лицом. Кем именно, не установлено! Более того, даже в карточке образцов печати и подписей «НИИЗарубежМедицины», хранящихся в банке, где находились облигации до их изъятия, подписи от имени
