Семь лет молчания - Марина Серова
– Наталья Ивановна, у вас не сохранился сотовый телефон Марины? Или какие-то другие ее контакты, по которым я смогла бы найти ее?
– У меня оставался ее номер, но столько лет прошло, что он, наверное, уже не действителен.
– Дайте, пожалуйста, я прямо сейчас при вас позвоню.
«Абонент недоступен, пожалуйста, перезвоните позже», – вежливо ответил мне женский голос.
– К сожалению, телефон выключен, – разочарованно обратилась я к Наталье Ивановне.
– Очень жаль. Хотелось бы вам чем-то помочь, – сказала она, протирая линзы очков. – Печально, что у Марины не сложилось в жизни. Кто знает, где она сейчас. Если бы было все хорошо, обязательно позвонила бы, рассказала о своей жизни. Она всегда так делала: делилась успехами и планами. У нее ведь, кроме нас, никого больше не было. Мы заменили ей родителей. В стенах детского дома она провела большую часть своей жизни.
Эти слова склоняли меня к мысли, что Марина, как и Лиза, все-таки пропала. Придется снова подключать Володю, чтобы пробить ее номер и вообще, может быть, она снова засветилась в полицейских хрониках.
– Спасибо большое, Наталья Ивановна, за помощь.
– Надеюсь, я была вам хоть немного полезной. И, пожалуйста, если вы найдете Марину, передайте, что я помню ее и пусть она позвонит мне.
– Постараюсь сделать все, что в моих силах.
В глубине души Наталья Ивановна понимала, что Марина ей вряд ли позвонит. С момента их последней встречи прошло почти восемь лет. И за все время она ни разу не вышла на связь.
Выйдя из детского дома, я набрала Кирьянова. Он снова был чем-то недоволен.
– Володя, пробей мне Марину Игнатьеву. Это однокурсница пропавшей Фроловой. Ей сейчас двадцать пять лет. Воспитанница Тарасовского детского дома. Не попадала ли она в последние семь лет в вашу статистику? И телефон ее тоже было бы неплохо проверить.
– Тань, а где твое «пожалуйста»? – пробурчал Кирьянов.
– Любишь ты эти формальности. Пожалуйста, Володя, будь так любезен, помоги мне в расследовании.
– Другое дело. Говори номер.
Я продиктовала ему номер и решила забежать в продуктовый магазин, расположенный недалеко от детского дома. Пора бы уже и заполнить свой холодильник. Кирьянов перезвонил мне, когда я выбирала сыр.
– Твоя Марина Игнатьева нигде за эти семь лет не засветилась, – начал разговор Володя. – Этот номер, который ты мне давала, не активен уже семь лет. В последний раз с него был исходящий звонок тринадцатого февраля две тысячи четырнадцатого года на номер, принадлежащий Тарасовскому медицинскому университету.
– Интересно. Матвей говорил, что Марина подрабатывала секретарем у ректора. Возможно, звонила по рабочим вопросам. Значит…
– Кто такой Матвей? – перебил меня Володя.
– Однокурсник Фроловой. Работает в медуниверситете. Он сын ректора. Кстати, Матвей упомянул о бойфренде Лизы, который приезжал за ней после учебы.
– В деле вроде этого нет.
– Да, он неожиданно вспомнил об этом факте.
– А имя кавалера он случайно не припомнил или, может быть, сможет описать внешность?
– Чего нет, того нет. Говорит, что самого ухажера не видел, только автомобиль.
– А как Игнатьева связана с Фроловой?
– Пока их связывает только то, что они исчезли в одно время. И обе до сих пор не объявились.
– Заявление подавали?
– Она сирота. Ее никто не спохватился. Подумали, что бросила учебу и забрала документы. Вот, кстати, что и странно. Если Марина исчезла не по своей воле, то кто тогда забрал документы? В общем, пока все запутанно.
– Распутывай. Ты у нас в этом мастер. Ладно, Тань, мне пора на совещание. Звони, если что-то понадобится.
– Угу. Ты знаешь, как подбодрить девушку, Кирьянов, – ответила я и пошла на кассу.
Кое-как дотащив два пакета с продуктами до машины, я нащупала в кармане куртки брелок от автомобиля и нажала на кнопку. Машина не открылась. Я попробовала еще раз. И снова в ответ тишина.
– Да что с тобой такое, моя детка? – погладила я по капоту свою «ласточку» и дернула ручку двери.
Машина оставалась неприступной. Такого с ней еще не было. Я поставила пакеты на землю и забила в поисковик адреса ближайших автомастерских. Еще не хватало мне застрять тут, на окраине города.
Пока я пыталась найти в телефоне специалиста по автомобильным сигнализациям, неподалеку от меня притормозил черный тонированный джип. Из него вышел молодой человек в темных очках и, улыбаясь, как Чеширский кот из мультфильма, направился в мою сторону.
– Скучаете, девушка? Могу скрасить твое одиночество.
Я сразу узнала его. Это был Матвей.
– Некогда скучать. Моя машина явно на что-то обиделась и не хочет запускать меня внутрь, – с обидой в голосе сказала я.
– Плохо себя вела, Татьяна?
– Если бы. Только масло поменяла. Переобула ее, а она со мной вот так вот.
– Давай сюда брелок.
Матвею понадобилось несколько секунд, чтобы разгадать загадку.
– Батарейку давно меняла?
– Где?
– В брелоке.
– Давненько. Не говори, что она села.
– А сама как думаешь? Запасной нет? Хотя подожди, у меня должна быть в машине, – Матвей устремился к своему джипу и достал из бардачка батарейку. – Тебе повезло, последняя она у меня.
– Да я вообще девушка везучая. Кстати, что ты тут делаешь?
– Мимо проезжал. Смотрю – ты стоишь. Вся такая потерянная.
Как только Матвей сменил батарейку, моя машина открылась.
– Даже не знаю, как благодарить тебя, Матвей.
– Все просто – поужинай со мной, Татьяна!
Почему бы и нет. Во-первых, знакомство поближе было бы полезно для расследования. А во‐вторых, я забыла, когда в последний раз ходила на свидание. Вернее, помню, насколько ужасным оно было в последний раз. Мой ухажер – профессиональный велосипедист – оказался самовлюбленным нарциссом. Весь вечер я слушала монолог о его спортивных достижениях и огромных гонорарах, которые он получает за победы на соревнованиях.
После этого кошмарного свидания я зареклась с кем-то встречаться какое-то время. Но, похоже, пора сбросить обет безбрачия и вновь почувствовать себя женщиной.
