Бредли Сноу - Энди
Становилось холодно. Мороз проникал сквозь одежду. Джон чувствовал, что покрывается гусиной кожей.
- У тебя холодновато, Марти, - сказал он, поеживаясь и кутаясь в синий жакет.
- Тебе это только кажется, - ответил тот. - Здесь жарко, как в печке. Я собирался даже открыть окно, чтобы проветрить.
Джон посмотрел на него и понял, что он говорит правду. Он был раздет до рубашки. Почему же ему холодно? Он не думал, что простудился. Хорошо бы избавиться от этого проклятого холода.
Он начал ходить по комнате, пытаясь разогнать кровь, но это не помогало. Холод все больше сковывал его тело ледяной стужей.
- Ты всегда подхватывал простуду, когда она летала в воздухе, ища себе новую квартиру, - Мартин смотрел на озноб Джона с юмористической стороны. Раньше, когда Джон не хотел чего-то делать, он вытаскивал свою избитую отговорку. "Я простудился". Иногда это выглядело смешно.
- Ты мешок с дерьмом, - сказал Джон. Их недавний разговор был забыт. В доме проклятый сквозняк, и если ты его не чувствуешь, ты просто осел.
- Лучше быть теплым ослом, чем мерзнуть, - ответил Мартин.
Джон улыбнулся. Ему плевать на то, что говорит Мартин. Он замерз. Пройдя на кухню, он подержал руки над плитой и быстро растер их. Он почувствовал, что тепло постепенно возвращается, но руки просто окостенели.
- Пока ты греешься, я пойду наверх, посмотрю за детьми.
Он слышал, как Мартин, посмеиваясь, поднимался по лестнице. Ступенек было четырнадцать. Он, затаив дыхание, прислушался. Легкий скрип показал, что Мартин прошел одиннадцатую ступеньку. "Проклятые лестницы продолжают сводить меня с ума. Надо прекратить это", - подумал Джон.
Он все еще тер свои руки. Дом нуждался в ремонте, но незначительном. Он был уверен, что Лоуренсы справятся со скрипучей ступенькой и с остальными мелочами. А в остальном это место выглядело хорошо для более чем столетнего дома.
Джон огляделся и заметил, что забыл принести дров для плиты. Он говорил Мартину, где дрова, так что Мартин может помахать топором, если будет нужно.
Окоченение постепенно покинуло тело. Он ходил взад-вперед, потирая руками плечи. Какого черта Мартин притворялся, что ему не холодно? Зачем ему это понадобилось? Он не заметил сквозняка в свой предыдущий визит. Как ни пытался, он не мог припомнить, был ли ветер в тот день.
Боже! Детям должно быть холодно. Детям ни к чему мерзнуть. Одиннадцатая ступенька протестующе заскрипела, когда он ступил на нее.
Наверху было пять комнат. Один большой туалет, три спальни и одна запасная комната для различных целей. Если бы он остался в доме, в чем он сомневался, он мог бы ею воспользоваться.
Это был большой дом. Он был достаточно просторным. Если бы Мартин захотел, он мог бы вообще закрыть верхний этаж. Внизу были две спальни и гостиная, которая могла стать третьей. Он хотел сказать об этом Мартину. Будет легче протапливать первый этаж, если отключить отопление на втором. Дом был неприспособлен к современным системам отопления.
Только одна из комнат была открыта. Из нее доносились радостные голоса Мартина и детей. Насвистывая, все еще чувствуя холод, Джон шел к открытой двери. Вдруг его поразило зловоние.
Пахло так, словно здесь неделю лежал мертвец. Запах мутил и подпирал его желудок. Голова словно плыла по волнам, его тошнило. Казалось, запах был живой и просачивался в поры его кожи, стараясь стать частью его тела.
Черное зловонное облако выплывало в открытую дверь. Оно окутывало его, каждый мускул его тела напрягся. Борясь с тошнотой и головокружением, он побежал по ступенькам. Джон не считал их в этот раз. Он должен был покинуть дом. Он слышал стук шагов за собой. В желудке чувствовались спазмы. Словно гигантская рука схватила его внутренности и выжимала, как мокрую тряпку. С каждым вдохом он чувствовал, как пища, съеденная утром, сбивалась в ком у него в животе.
Джон распахнул наружную дверь и выскочил на свежий воздух.
Шаги позади стали громче и внезапно остановились.
Черное облако исчезло.
Трупный запах унесло ветром.
Рука опустилась ему на плечо. Он освободился и подбежал к дому. Его внутренности выворачивало наизнанку.
Закрыв слезящиеся глаза, он жалобно застонал.
- Боже мой, Джон! Ты в порядке?
Это был Мартин. Джон глубоко вздохнул.
- Да, мне лучше.
Джон протер губы рукавом. Посмотрев на тонкое горячее пятно, он нагнулся и вытер его. Поднявшись, он уставился на Мартина. На лице его было написано замешательство. Действительно ли он видел облако? Чувствовал ли запах? Он никогда не испытывал подобного. Это было хуже запаха смерти. Он один раз наткнулся на мертвого лося, но это было несравнимо с этим кислым тошнотворным запахом в доме. По Мартину нельзя было сказать, что он что-то заметил.
- Ты чувствовал запах, Мартин?
Мартин удивленно посмотрел на Джона.
- Запах чего?
- Наверху в холле. Вы жгли там что-нибудь?
- Нет, я не имею привычки разводить огонь в спальне, - Мартин пытался шутить.
- Я серьезно, Мартин, - сказал Джон. Гримаса тошноты пробежала по его лицу. - Там было черное облако дыма. Я думал, может, вы жжете что-нибудь. Он показал на струйку пара, поднимавшуюся с земли, и посмотрел, как высоко он поднимается. - И запах. Ты должен был почувствовать, Мартин. Вот что он сделал со мной.
Мартин сочувственно посмотрел на Джона.
- Там не было черного облака.
Он вспомнил, что было с Джоном несколько дней назад в Торонто.
- Облако было лишь в твоей голове и помешало видеть, что тебя тошнит.
Он должен был видеть это! Может быть, он нечаянно поджег что-то и не хотел, чтобы это обнаружилось? Дым определенно был, и он должен найти этому подтверждение. Если это не так - ему понадобятся люди в белых халатах, но он еще не был готов к этому.
- Ты, кажется, в порядке, - сказал Джон. Он должен был сказать что-то, чтобы убедить Мартина, что он не потерял пару своих шариков. - Я плохо себя чувствовал недавно. Должно быть, подцепил инфекцию.
- Тебе лучше пойти и умыться.
- Нет! - закричал Джон. Он не хотел опять входить в дом. - Я лучше поеду домой, заберусь в постель и постараюсь выспаться.
- Ты не можешь ехать, - возразил Мартин.
- Я ездил здесь годами, - сказал Джон. - Я смогу доехать.
- Ты уверен?
Джон посмотрел на него свысока. Мартин знал, что если Джон что-то решил, его не переубедишь. Он смотрел вслед Джону, пока его машина не скрылась за холмами. Его друг был болен и очень напуган. Что-то произошло с ним в этом доме. Он был не из тех, кто выдумывает небылицы. Что-то было в доме такое, что напугало Джона. Может, это и не было черное облако, но что-то было.
Джон ехал с трудом. Его руки вспотели. Руль скользил в его ладонях. Он осторожно поднял правую руку и вытер капли пота, проступившие на лбу. Он устал и нуждался в отдыхе. Он был рад, что Мартин не стал настаивать и позволил ему уехать. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он знал, что если опять войдет в дом, он погибнет. Дом, или что-то в доме, убило бы его. Он чувствовал что-то темное и злое там. Что бы это ни было, но это было направлено против него одного. Почему? Мартин ничего не видел и не чувствовал, и он не слышал, чтобы дети заметили что-нибудь.
Друг он или нет, но он больше не войдет в этот дом.
Глава 5
Мальчик не спал. Он понимал, что это усталость и напряжение поездки не давали ему заснуть. К тому же он лежал в незнакомой постели. Она была не так удобна, как его постель в Торонто. Джейн говорила, что ему надо забыть о той постели, и что эта теперь станет его.
Он пытался закрыть глаза и уснуть, но воспоминания о полете мелькали яркими вспышками перед глазами. Он был словно на вершине мира. Когда самолет взлетел, он вспомнил игру "Король замка". После полета он знал, что значит быть королем. Когда он смотрел в окно, он чувствовал себя великаном. Машины были как муравьи, и, казалось, он мог бы легко опрокинуть и раздавить их, если бы мог дотянуться рукой. Это был его первый полет. Ему так понравилось, что он решил стать пилотом, когда вырастет.
Он подслушал, что отец говорил матери о том, как было плохо дяде Джону. Он никогда не видел его больным. Даже Джейн говорила, что она подсмотрела в открытую дверь, как это все было. Он чувствовал, что пропустил важное событие. Он смутно вспомнил, как отец и Джейн выбежали из комнаты, когда это случилось. Он хотел пойти за ними и посмотреть, но прежде, чем он это сделал, вернулась Джейн и все ему рассказала. Он думал, что она отсутствовала меньше минуты, но она сказала, что ее не было по крайней мере минут пять. Он вспомнил, как что-то странно запахло, когда они вышли из комнаты. Когда он спросил Джейн об этом, она сказала, что не чувствует запаха, кроме смешного запаха от мебели. Мебель казалась странной, почему же она не должна иметь странный запах? Кушетка, сильно пахнущая, была сделана из черного дерева и очень яркого голубого материала. Стулья, похоже, были предназначены для великанов или баскетболистов, как сказала Джейн. Они, как и кушетка, были сделаны из черного дерева, но отделаны не красивым материалом, а темно-коричневым пластиком, неприятно холодившим кожу. Он уже выбрал себе стул. Он был большой, квадратный, похожий на командирское кресло капитана Кирка на "Энтерпрайзе".
