Томейдж Пауэлл - Цветы на могиле
- Алек едва выжил после этого. Чуть ума не решился. Не мог есть и спать, просто сидел и таращился на стены, а когда темнело, даже не зажигал свет. Я пытался говорить с ним, да разве словами поможешь? Надо было начинать все сызнова. Неделю назад он продал свою лавчонку. Сказал, что больше не сможет жить на Западной стороне. Обещал написать, дать знать, где он и чем занимается, но пока не написал.
Рейвнел встал и посмотрел на старика.
- Постараемся больше не беспокоить вас, - сказал он. - Но, если Алек даст о себе знать, сообщите нам.
Старик проводил нас до двери.
- Вы уже выяснили, кто вел ту машину?
- Работаем.
Старик оглядел нас, всех по очереди. Я почувствовал непреодолимое желание отвести глаза. Нетрудно представить, как он посмотрел бы на меня, если бы знал о подозрениях полицейских. Он покачал головой.
- До чего же им сейчас гадко, - сказал он. - Той парочке. Особенно женщине. Это ведь она сидела за рулем. Вы это уже выяснили?
- Да, - тихо ответил Рейвнел. - Нам сказали дети, игравшие на улице.
- Только вот номер никто не запомнил, - посетовал старик. - Никому в голову не пришло.А потом было уже поздно: машина укатила.
Мы вышли на шумную грязную улицу.
- Салли Мартин и её сын похоронены на городском кладбище, - сообщил нам Рейвнел. - Поехали, посмотрим.
Мы сели в одну из патрульных машин и поехали на кладбище, расположенное на склоне пологого холма. На двух могилах лежал свежий дерн, а в изголовье могилы Салли стояла полусгнившая корзина с цветами. Рейвнел на цыпочках обошел вокруг могилы, присел на корточки и внимательно сомотрел корзину. Потом он взглянул на меня, и в этот миг я вдруг услышал гнетущую кладбищенскую тишину. Она плотно окутала меня, сделалась почти осязаемой. Подойдя к изголовью могилы, я увидел то, что уже видел Рейвнел, - маленькую наклейку на дне корзины. Надпись была едва различима, но мы смахнули грязь и кое-как сумели прочитать: "Цветочный салон Эльды Дорранс".
- Вот где она купила эту корзину, - сказал Рейвнел. - Теперь мы можем составить почти полную картину. Мартин заметил номер машины: ведь он стоял на пороге своей лавчонки. Но не сказал об этом нам, потому что не хотел, чтобы мы добрались до Морин Гриффин. Он хотел добраться до неё сам.
- Вы не можете доказать, что эти цветы принесла Морин, - напомнил я ему. - Мало ли невиновных людей повесили из-за случайных совпадений?
- Верно, доказать не могу. Но невиновных повесили не так уж много. То, что происходит сейчас, на совпадение не спишешь. В этой картине все на своих местах, она настолько совершенна, что я почти не рискую, если добавлю несколько завершающих мазков. Мартин заметил номер, пошел в бюро регистрации машин и узнал имя владельца. Человек он вообще-то хороший и правильный, но тут здравомыслие изменило ему. Он продал лавку, но город не покинул. Я готов биться об заклад, что Мартин здесь и купил себе оружие большую зеленую машину. - Рейвнел повернулся спиной к могилам и посмотрел мне в глаза. - Кстати, Гриффин, а где были вы тем вечером, когда погибли Салли и мальчик?
Я опешил. Кажется, прошло немало времени, прежде чем мне удалось ответить:
- Я был в отъезде.
- Доказать можете?
- Наверное.
- Как знать, возможно, придется. Ведь в машине был какой-то мужчина.
Ночь я провел у Бэрков. Безмолвие моего дома угнетало меня, и я пошел к ним. Мы долго разговаривали, и Карла, надо отдать ей должное, ни разу не напустилась на Уилла.
Наконец я понял, что хозяева хотят спать, и мне не хватило наглости просить их посидеть со мной еще. Я улегся в комнате для гостей, но уснуть не мог. Морин была славной, доброй, нежной женщиной. Она вполне могла впасть в панику после наезда (да и кто тут не запаникует?), но далеко она не уехала бы. Она бы вернулась, предложила помощь... Значит, тот, кто сидел с ней в машине, силой заставил Морин скрыться с места происшествия.
Я тихонько проскользнул в ванную, отыскал снотворные пилюли Уилла и проглотил две штуки.
Общение с Уиллом и Карлой накануне очень помогло мне наутро, когда состоялись похороны. После унылого поминального обеда я отправился домой, поскольку откладывать возвращение к родным пенатам было бессмысленно.
Я позвонил в домик на озере, и Вики сказала, что все в порядке. Пенни ловила с берега мелкую рыбешку; Вики соорудила ей снасть из нитки и согнутой заколки.
Затем я позвонил Рейнолдсу, и он сообщил мне самое главное: служащий регистрационного бюро сказал, что человек, похожий по описанию на Алека Мартина, действительно приходил туда и справлялся о владельце машины. А один торговец подержанными колымагами ровно неделю назад продал большой зеленый седан. Покупатель был очень похож на Мартина. Торговец запомнил эту сделку, потому что парень нервничал и требовал машину определенной модели. Он зарегистрировал покупку на свое подлинное имя.
- Итак, нам остается лишь разыскать Мартина, - добавил Рейнолдс в заключение.
Я вернулся в гостиную. Парадная дверь была открыта. Сквозь сетку в комнату норовил заглянуть Рэнди Прайс.
- Привет, Стив, - угрюмо буркнул он.
- О, Рэнди! Здравствуйте. Входите.
Он сел на стул, сложил ладони вместе и хрустнул костяшками пальцев.
- Мне надо было с кем-то поговорить, - сказал Рэнди. - Я был на похоронах.
- Да, я вас видел. Выпьете кофе?
- Конечно.
Мы пошли на кухню.
- Этот Рейнолдс, - продолжал Рэнди, - меня невзлюбил. С тех пор, как вы с ним приезжали ко мне, он ещё несколько раз заявлялся. Он думает, что я возил Морин кататься на машине, и все такое. Но ведь вы так не считаете, правда, Стив?
Он нервно подергивал себя за бородку, и в этот миг я, наконец, разглядел то, что Рейнолдс заприметил сразу же: кошачью повадку и огоньки в глубине зрачков. Интересно, а не заговаривает ли он мне зубы? - подумал я.
- У меня нет никакого определенного мнения о вас, Рэнди.
- Что ж, спасибо и на этом.
- Не дуйтесь, как кисейная барышня.
Его глаза сердито сверкнули, но тотчас подобрели.
- У вас сейчас трудная пора, Стив. Я это знаю и не стал бы просить...
- Чего просить?
- Немного денег взаймы. Понимаете, Морин иногда мне одалживала, вот я и подумал, что вы... В конце концов, это не выброшенные деньги, Стив. Поверьте, вы поддержите истинного гения.
Я вспомнил чековую книжку Морин. Так вот, значит, куда шли деньги. Впрочем, какая разница? Мне даже полегчало. Я понимал, какие чувства испытывала Морин к этому мальчишке. Его работа, а не он сам, - вот что имело для неё значение.
- Вас послушать, так вы наделены неким законным правом занимать у меня деньги. Относитесь к этому проще.
- Спасибо, Стив, - сказал Рэнди и заулыбался, когда я вручил ему чашку кофе и двадцать долларов.
Только когда он сел в машину и покатил прочь, я спохватился и вспомнил о его рукописях. Но было поздно: когда я подбежал к парадной двери, Рэнди уже сворачивал за угол.
По тротуару шествовал почтальон. Он подошел к дому и протянул мне письмо, присовокупив к нему свои соболезнования.
На простом белом конверте стоял местный штемпель. Мой адрес был выведен чернилами, печатными буквами, а обратного не было вовсе. В конверте лежал листок, а на нем все теми же четкими печатными буквами была начертана всего одна фраза: "С тебя ещё ребенок, Гриффин".
Слова заплясали перед глазами. Я в ярости смял листок. Воздух в доме, казалось, наполнился флюидами ужаса, тревогой и безмолвным криком.
Я подошел к телефону. Руки так тряслись, что с первого раза я набрал неправильный номер и был вынужден снова накручивать диск.
- Рейнолдс слушает.
- Это Стив Гриффин. Приезжайте. Ради бога, быстрее.
- Что случилось?
- Он охотится за Пенни!
- Откуда вы знаете?
- Записка. Он прислал записку. Рейнолдс, вы знаете озеро Апопка?
- Разумеется.
- У Бэрка там домик. На северном берегу. Пошлите туда кого-нибудь. Пенни там с Вики Клейтон.
- Считайте, что сделано. Возьмите себя в руки, Гриффин, я еду к вам.
Я положил трубку и застыл, будто истукан. Мне доводилось испытывать страх. На войне временами бывало жутковато. По-настоящему страшно мне было после звонка Морин, когда я несся к ней по темной дороге сквозь пелену дождя. Но сейчас страх был совсем другой.
Я поднялся в спальню и выдвинул верхний ящик комода, в котором лежал пистолет. Я купил его, когда стало ясно, что мне придется часто уезжать из дома. Морин, помнится, ещё смеялась надо мной и говорила: "Уж и не знаю, чего я боюсь больше - этой пушки или грабежа".
Пистолет был заряжен, и я сунул его во внутренний карман пиджака.
Когда приехал Рейнолдс, мне удалось справиться с дрожью, и лейтенант ничего не заметил. Он дотошно изучил записку. И конверт, и бумага были приобретены в дешевой лавчонке и не могли навести на след отправителя. После того, как Алек Мартин купил громадную зеленую машину, он словно канул в пучину города, поглотившего его, как организм поглощает микроб или вирус, чтобы отправить его в путешествие по своим кровеносным сосудам.
