Бретт Холлидей - Она проснулась в темноте

— Я, конечно, не возвращалась сюда: все на тех же местах, что и перед уходом. Налейте себе чего-нибудь выпить, пока я немного приведу себя в порядок.

Она вышла и закрыла дверь. Ральф подошел к маленькому бару, открыл его, взял бутылку виски и большой бокал, который тут же наполнил. Затем сел на диван и стал ждать возвращения Эйлин.

Молодой женщине понадобилось десять минут, чтобы прихорошиться. Черты ее лица по-прежнему выражали усталость и внутреннее напряжение, но губная помада, пудра и гребень придали ей более или менее приличный вид. Она села рядом с гостем, но с отвращением покачала головой, когда он сделал движение, чтобы встать и налить ей виски в бокал, который она оставила недопитым, уходя к Барту.

— Нет, клянусь, больше не выпью ни капли спиртного. Что я могла делать, после того как вы ушли? Я оказалась на улице без денег и без ключа.

— Было бы самым нормальным, если бы вы позвонили консьержу. Почему не спросить его? Все тут же и выяснится.

— Будить его в это время? Он подумает, что я свихнулась. Кроме того, если я и поднималась сюда, то долго тут не оставалась.

— Действительно. Но тем не менее это явилось бы отправным пунктом, если вы решили выяснить, чем занимались в эту ночь. Отсюда вы могли звонить кому угодно, не тратя денег. Давайте! Обратитесь к консьержу. Это его работа.

— Не могу. Если он не подумает, что я рехнулась, то догадается, что была пьяна.

— Ну ладно, тогда я спрошу за вас.

Но после минутного колебания он решил иначе.

— Скажу, что я ваш друг, и, зная, что в полночь вы пошли домой без ключа, заволновался. Спрошу, открывал ли он вам дверь — в этом вопросе не будет ничего компрометирующего. Вы знаете номер его телефона?

— Нет. Но он записан против слова «консьерж» в черной записной книжке возле телефона.

Она поднялась, но Ральф усадил ее обратно.

— Сидите спокойно. Я найду сам.

Он полистал в книжке, набрал номер. В трубке долго раздавались гудки, затем сонный голос спросил:

— Кто говорит?

— Вы консьерж дома, не так ли?

— Да. Что вы хотите?

— Я друг мисс Эйлин Феррис из четвертой квартиры. Мы только что заметили, что она забыла свою сумочку с ключами, когда около полуночи пошла домой, и немного волнуемся. Ее телефон не отвечает. Она вам не звонила, чтобы вы открыли ей дверь?

— Нет. Я не видел мисс Феррис уже много дней.

И бросил трубку. Ральф повернулся к Эйлин.

— Вот теперь вам все ясно.

Он опять уселся возле нее и вытянул свои длинные ноги.

— Итак, в полночь вы находились перед вашим домом и были в состоянии держаться на ногах и ходить, но не соображали, что делаете. У вас не было ключей, не было монетки, чтобы позвонить по телефону. Я ушел, не подозревая, что оставляю вас в затруднительном положении. Что же происходило дальше?

— Я не знаю… не знаю! — закричала Эйлин в полной растерянности. — Но должна узнать!

— Это было бы легче сделать, если бы я знал, чем вы занимались незадолго до того, как пришли к Дорис. С кем вы были, кто мог бы сообщить некоторые подробности?

— Я была одна. В номере отеля, если вы обязательно хотите знать. Не скажу, в каком районе. Как я туда попала?..

Она говорила визгливым тоном, не справляясь со своими нервами.

— Ну, не доводите себя до такого состояния. Здесь может быть несколько объяснений. Давайте рассмотрим их по порядку. Я видел вас во время одного из ваших припадков и знаю, что вы владеете собой… внешне, во всяком случае. Вы просто даете волю своим инстинктам. Давайте подумаем: что сделали бы вы при этих обстоятельствах, если бы полностью владели собой?

— Не знаю. Вероятно, я позвонила бы консьержу.

— Вы этого не сделали, и меня это не удивляет. Только что вы не решались его разбудить. Не хотели вызывать у него подозрения, что слишком много выпили. В полночь подсознание говорило, что вы пьяны, и вы краснели от стыда при мысли показаться кому-нибудь в таком виде. Итак?

Лицо Эйлин посветлело. Она схватила Ральфа за руку.

— Я знаю! Бар в конце улицы! Он открыт до четырех утра, и я захожу туда время от времени. Ночной бармен меня знает, и я ничуть не постыдилась бы сказать ему, что потеряла сумочку и мне нужно немного мелочи, чтобы позвонить по телефону. Я щедро даю ему на чай, так что он счел бы мою просьбу вполне естественной. Это именно то место, куда я должна была пойти.

— Резонно, — согласился Ральф, кладя свою большую руку на ее.

— Но если я звонила, то кому?

— Прежде всего надо узнать, звонили ли вы на самом деле? Бармен мог набрать вам номер… или помогал вам искать его в телефонной книге. Этот случай запал бы ему в голову.

Ральф встал и посмотрел на свои часы.

— Еще нет четырех. Как называется бар?

— Не знаю. Я заходила туда как минимум сто раз, но никогда не читала вывеску.

— Мы можем пойти поговорить с барменом, если вы действительно хотите прояснить это дело.

— Пойдите сами, Ральф. Прошу вас. Его зовут Джо. Просто спросите, заходила ли мисс Феррис, чтобы позвонить. Умоляю вас. У меня не хватает сил самой сделать это.

— Конечно, вы же совершенно выдохлись. Снимите платье, накиньте халат, я вернусь в один момент.

— Вы просто прелесть.

Она подставила губы, но его поцелуй оставила без ответа.

— Вы просто позвоните в дверь, я вам открою.

— Надеюсь, вы не ревнуете меня к Дорис? — спросил он с улыбкой.

— Нет, не думаю. Но если бы вы знали, как я устала!

Оставшись одна, она свалилась на диван и сжала руками ноющие виски. Она все еще всхлипывала, лежа на диване, когда через четверть часа трель звонка заставила ее вздрогнуть. Эйлин с усилием поднялась и надавила на кнопку, отмыкающую дверь внизу. Платком, смоченным в воде, она протерла покрасневшие глаза и вышла на лестничную площадку, чтобы встретить Ральфа у лифта.

— Мы попали в точку, дорогая, — сказал он. — Я прибыл как раз в тот момент, когда Джо закрывал бар. Ваше предположение оказалось верным.

Эйлин отступила, чтобы дать ему пройти. Ее дыхание было горячим и прерывистым.

— Я ходила туда звонишь?

— Да. Джо говорит, что вы были очень странной, когда вошли сразу после полуночи. Вы шли прямо, но глаза у вас были остекленевшие.

Ральф усадил ее на диван и сжал предплечье, прежде чем продолжить:

— Вы подошли прямо к Джо, сказали, что потеряли сумочку, и попросили пятицентовую монету, чтобы позвонить. Он охотно удовлетворил вашу просьбу, но был встревожен и подумал, что в таком состоянии вам лучше было бы вернуться домой. Но когда он сказал об этом вслух, вы рассердились, закричав, что достаточно взрослая, чтобы самой улаживать свои дела, и кроме мужика вам ничего не надо. Потом вы поблагодарили его за монетку и попросили заткнуться.

Ральф сжимал предплечье Эйлин, ожидая слов одобрения, но молодая женщина сидела молча, бледная как смерть.

— Это ужасно, — пробормотала она. — Я никогда больше не смогу посмотреть ему в глаза. Никогда бы не подумала, что способна наговорить такое.

Она вырвалась из его рук и отодвинулась на диване.

Ральф наполнил свой стакан, скрестил ноги и устроился поудобнее.

— Во время ваших приступов, моя милая, вы становитесь примитивной и отвергаете все путы цивилизации. Как со мной, в последний раз… Он вам дал пятицентовую монету. Вы взяли телефонную книгу и стали искать номер. Потом попросили клочок бумаги, чтобы его записать. Телефонная кабина находится в глубине зала, думаю, что вы боялись забыть, пока туда дойдете.

— Он удовлетворил мою просьбу? — спросила она.

— Дал вам какую-то карточку. Потом вы закрылись в телефонной кабине.

— Джо запомнил номер?

— Нет. Ему кажется, что он относился к району Баттерфилда, но Джо не уверен. Вы находились довольно долго в кабине, потом ушли, не произнеся ни слова и не удостоив его даже взглядом. Больше он ничего не знает.

Некоторое время Эйлин молчала, изо всех сил стараясь восстановить в памяти хоть какие-нибудь отрывки событий, но все было напрасно.

— Только бы знать, кому я звонила…

— Во всяком случае, не мне. Вы ясно дали мне понять, что я не тот человек, который вам нужен. Так что ищите в другом месте, — продолжал он, глядя на нее из-под полуопущенных век. — Нет ли кого-нибудь, по кому вы умираете, но не решаетесь подступиться в трезвом виде?

— Не представляю себе… Несчастье заключается в том, что я не такая стерва, в какую превращаюсь после выпивки. И я ни по кому не умираю. Если бы Джо вспомнил этот номер…

— Но я немного сыграл в детектива, — заявил Ральф с довольным видом, — и не так уж плохо. Я угостил Джо стаканчиком за беспокойство и дал на чай экстравагантную сумму. Таким образом, вам не надо будет возвращать долг. Потом я пошарил в телефонной кабине и, посмотрите, что я нашел на полу.

Театральным жестом он протянул ей помятую карточку, на которой кто-то карандашом нацарапал буквы «В. Т.» и пять цифр.