Василий Пропалов - Судьба лейтенанта Погодина
– Меня интересуют некоторые детали вчерашнего дня, – начал Погодин.
– Именно?
– Пил ли Дымов? Кто его видел или мог видеть вечером? Где и с кем?
– Видели многие – ходил пьяный.
– Вы лично видели?
– И я видел.
– Во сколько?
– Где-то после обеда
– А вечером?
– Нет. Но кто-то видел его поздно, кажется, Дарья Балакина Вы ее знаете, по ту сторону Дымовых живет.
– Да, да, помню. У нее кухонное окно выходит во двор Дымовых.
– Верно. Они, женщины, особенно пожилые, охочи на разговоры и всегда знают больше, чем мужчины.
Увидев вошедшего в дом Погодина, Балакина отложила на подоконник недовязанный носок, оживилась, когда узнала о причинах визита.
– Он эть, покойная головушка, – рассказывала Балакина, – не менее пяти бутылок вчерась выпил. А вы нашли в доме-то хоть одну пустую? Нет, и не сыщите. Он эть как делал? Принесет одну, опорожнит, снесет в магазин, а оттуль свежую тащит. Вот эть как делал. И помер от вина. Оно смерть послало. На топор-то трезвый-то не пал бы. А то пал и шею рассек. Я эть видела, как он приплелся домой и шаперился на крыльце-то. Сперва, видать, замок не мог открыть. Потом покачался-покачался и в сени-то провалился. Там, видать, запнулся за что-то в темноте-то и пал. Бог прибрал – и ладно. Марья, бедняжка, хоть отмаялась.
Погодин записал рассказ Балакиной, прочитал вслух, дал расписаться. Она с трудом нацарапала свою фамилию, пропустив букву «и».
…Погодин побывал еще в нескольких домах, что в Осеннем переулке, и в магазине. Те, с кем он разговаривал, утверждали: Дымова видели одного, вино покупал тоже один. Собранные сведения несколько ободрили Погодина, убеждали в том, что насильственной смерти не могло быть, и в дальнейшем нечего терять время на отработку версии об убийстве. Не было никаких причин и для самоубийства.
Возвратившись, Погодин протянул следователю Шорохову листы, исписанные неровным почерком, взял со стола свежие газеты, сел к окну, Время от времени он выглядывал из-за газеты, задерживал взгляд на Шорохове, который, казалось, тщательно изучал каждую строчку. Наконец следователь отложил листы, подумав, спросил:
– Как это Балакина точно определила, во сколько видела Дымова последний раз? Она что, специально время заметила?
– Вас настораживает точность?
– В какой-то мере, разумеется.
– В тот момент, когда Дымов, держась за косяк, одолел порог сеней, Балакина услышала за спиной удары о стену. Оказалось, разыгрались котята, задели гирю часов. Балакина невольно поглядела на часы – могли остановиться. Было двадцать два часа пятьдесят пять минут.
– Логично. Узнать Дымова она могла – ночь стояла лунная.
– Да и лампочка на уличном столбе хорошо освещает двор Дымовых.
– Что ж, версию об убийстве можно, пожалуй, считать отпавшей, если результаты экспертизы не зададут новых загадок.
– Наши точки зрения совпадают, – заключил Погодин.
– Звонил Огородников. Я проинформировал его в общих чертах. Но он все-таки просил, чтобы ты позвонил.
– Позвоню позже. Заодно доложу о результатах по группе Крестова.
– Тебе виднее. Он твой шеф. Шумно вошел майор Арбузов.
– Вот так! – громко сказал он. – Отпакостили пакостники.
– А где же они? – спросил Шорохов, когда Арбузов, вздохнув, начал вытирать клетчатым платком мокрый лоб.
– В машине. Сейчас решим, кто, кого и где будет допрашивать. Ваше мнение, Николай Иванович!
– Сперва хочется знать, что у каждого из них изъято при обыске?
– Немного, но доказательства прочные. У Куранова и Лапочкина по одной штуке часов. Номера совпали с теми, что указаны в паспортах. Двое часов изъяты у Крестова. Откуда они, пока не ясно. Таких номеров в наших списках нет.
– Больше ничего не нашли? – Погодин вопросительно поглядел на Арбузова.
– Ничего. Для начала и этого хватит… С Дымовым что-нибудь прояснилось?
– Похоже, преступления не было… – сказал следователь.
– Пьянство – укороченная дорога человека к гибели, нравственной и физической, – процитировал Погодин вычитанную где-то фразу.
Допросы завершились в десятом часу вечера.
Машины с начальником РОВД, следователем и задержанными ушли в районный центр. Проводив их, Погодин сказал Колокольчикову:
– Ладно, Дима, иди отдыхай, выспись досыта.
– А вы?
– Позвоню Огородникову – и тоже на боковую.
– Домой разве не поедете?
– Нет. Заночую здесь. Поезд в Приуральск придет поздно. Хозяйку беспокоить не хочется, неудобно.
– На частной квартире живете?
– На частной.
– Мне почему-то казалось – в своем доме, с родителями.
– Нет у меня родителей, я детдомовский.
…Погодин заказал разговор с Огородниковым, устало провел ладонью по лицу.
Вскоре дали Приуральск. У телефона выл Огородников.
– Валентин Андреевич?! Погодин беспокоит…
– Ну, как там у вас? Получается что-нибудь?
– Все сделано. По Дымову – несчастный случай, версия об убийстве отпала…
– А как с кражей?
– Сегодня задержана группа Крестова.
– Результат?
– Признались в кражах из четырех магазинов.
– Молодец, Николай Иванович!.. Когда приедешь?
– Завтра. Почти все украденное спрятано в Приуральске, надо изымать.
– Хорошо!.. Спокойной ночи. До завтра…
Закончив разговор, Погодин медленно положил трубку. Подошел к окну.
За стеклами была темнота, изредка оживляемая светом уличного фонаря, пробивающимся сквозь неспокойные кроны деревьев. И в этой неверной пляске световых бликов вдруг явственно прорисовалось милое лицо Танюши.
Легкая счастливая улыбка тронула губы Погодина. Он привычно потер пальцами лоб, тряхнул головой.
– Спать, – вслух приказал он своему отражению в окне. Завтра предстоял тяжелый день. Очередной рабочий день инспектора уголовного розыска лейтенанта милиции Николая Погодина.
Он знал, что их еще много будет в его жизни – таких дней. Но это его ничуть не удручало. Он сам выбрал свою работу, свою судьбу…
