Вильям Ходжсон - Пираты – призраки
– Именно это я и говорю, – продолжил Стаббинс. – И еще: вам не приходило в голову такое странное совпадение: сначала Том чуть было не слетел оттуда, а теперь – это!
Я кивнул.
– С Томом тоже все кончилось бы плохо, если б ему не захлестнуло запястье концом сезня.
Он помолчал, а затем через пару секунд продолжил:
– Это было всего три или четыре дня тому назад!
– Не пойму, к чему ты это клонишь? – сказал Пламмер.
– Ни к чему я не клоню, – ответил Стаббинс. – Просто все это чертовски странно. Похоже, что этому кораблю не будет удачи, вот что я думаю.
– Возможно, – согласился Пламмер. – Что-то действительно происходит в последнее время. В следующий раз, когда полезу наверх, буду крепче держаться за ванты.
Старый Джаскетт вытащил изо рта трубку и, вздохнув, сказал:
– Слишком много непонятного. Каждую ночь – что-то новое. Не сравнить с тем, как было поначалу, когда только началось плаванье. Кажется, будто вместо сыра тебе подсунули кусок мыла. Я считал, что все это бред собачий про призраки и привидения, но похоже, что это правда.
Он замолчал, прокашливаясь.
– Привидений здесь нет, – сказал Стаббинс. – По крайней мере, в том смысле, какой ты в это слово вкладываешь.
Он умолк, как будто пытаясь ухватить ускользающую мысль.
– Ну? – сказал Джаскетт.
Прервав молчание, Стаббинс продолжил, не обращая на Джаскетта ни малейшего внимания. Он точно разговаривал сам с собой.
– Все очень и очень странно. Я не знаю, что там Вильямс говорил на рее, но знаете, мне иногда казалось, что было у него что-то такое на уме... Затем, после еще одной паузы, длившейся с минуту, он сказал буквально следующее:
– Кому он все это говорил?
– Ну? – снова спросил Джаскетт; он был явно растерян.
– Вот я и думаю, – сказал Стаббинс, выбивая трубку о край сундучка. Может, в конце концов вы и правы, ребята.
Глава 6
СМЕНИТЬ ШТУРВАЛЬНОГО!
Разговоры постепенно стихли. Все были потрясены случившимся и пребывали в раздумьях. Что же касается меня, то в моей голове бродили довольно беспокойные мысли.
Внезапно я услышал свисток второго помощника. Затем над палубой прогремел его голос:
– Сменить штурвального!
– Приказываю сменить рулевого, – сказал Квойн, который высунулся в дверь, чтобы послушать. – Давайка бегом, Пламмер.
– Сколько времени? – спросил Пламмер, вставая и выбивая трубку. – Похоже, что скоро пробьют четыре склянки. А кто после меня заступает?
– Ладно, Пламмер, – сказал я, вставая с сундучка, на котором сидел. Я пойду. Мне вставать на вахту, а до четырех осталось не больше двух минут.
Пламмер снова сел, а я вышел из кубрика. Поднявшись на ют, я натолкнулся на Тамми, который мерил палубу шагами у подветренного борта.
– А кто за штурвалом? – спросил я его с удивлением.
– Второй помощник, – ответил он с какой-то дрожью в голосе. – Он ждет, чтобы его сменили. Я расскажу тебе, что случилось, как только представится такая возможность.
Я последовал дальше к рулевому колесу.
– Кто там? – спросил второй помощник.
– Джессоп, сэр, – доложил я.
Он показал мне, какой курс держать, и затем, не говоря больше ни слова, пошел к носу, и я услышал, как он окликнул по имени Тамми. Они о чем-то шептались, но у меня не было возможности подслушать их разговор. Что до меня, то мне ужасно хотелось узнать, почему второй помощник встал к штурвалу. Я понимал, что, если б просто возник вопрос о плохом управлении кораблем по вине Тамми, второму помощнику и в голову не пришло бы вставать на место практиканта. Произошло нечто неординарное, о чем мне еще предстояло узнать, в этом я не сомневался.
Вскоре второй помощник отпустил Тамми и принялся расхаживать вдоль подветренного борта. Один раз он дошел до самой кормы и, наклонившись, заглянул под навес, где я стоял за штурвалом, но не проронил ни слова. Чуть позже он спустился по трапу с юта на главную палубу. Сразу после этого прибежал Тамми, поднявшись на ют по трапу с другого борта.
– Я снова видел его! – сказал он, задыхаясь от захлестнувшего его волнения.
– Кого? – спросил я.
– То же самое привидение, – ответил он. – Оно забралось на палубу через борт – прямо из моря.
Я повернулся, чтобы получше разглядеть выражение его лица, но было слишком темно. Я почувствовал, что у меня пересохло в горле. «Боже мой!» – подумал я. А затем я предпринял глупую попытку разубедить Тамми; однако он оборвал меня, сказав с какой-то обреченностью:
– Ради бога, Джессоп, оставь эти штучки. Я должен с кем-нибудь поговорить, иначе просто свихнусь.
Я видел, что делать вид и дальше, будто я ничего не понимаю, уже действительно бесполезно.
– Давай, – сказал я. – Только поглядывай, чтобы второй помощник не пришел, он может явиться в любую минуту.
Он несколько секунд молчал, точно собирался с мыслями.
– Рассказывай, – повторил я. – Только побыстрее, а то он не даст нам поговорить. Почему он стоял за штурвалом, когда я пришел сменить тебя? Почему он снял тебя с вахты?
– Он не снимал меня, – ответил Тамми, поворачиваясь ко мне лицом. – Я сам бросил штурвал.
– Почему? – спросил я.
– Подожди, сейчас я все тебе расскажу. Ты ведь помнишь: второй помощник послал меня на штурвал после того, как... – Тамми указал кивком головы в сторону бака.
– Да, – сказал я.
– Слушай, я пробыл там минут десять или чуть больше, на душе было муторно из-за Вильямса, хотелось забыть обо всем и успокоиться и вдруг, посмотрев случайно на подветренный борт, я увидел, как это перелезает через поручни. Мой бог! Я не знал, что делать. Второй помощник стоял далеко впереди, я был один. Я буквально застыл от ужаса. Когда оно стало приближаться ко мне, я бросил штурвал, закричал и бросился ко второму помощнику. Он схватил меня и начал трясти, требуя объяснений, но я так перепугался, что не мог произнести ни слова. Все, что я делал, это показывал рукой в ту сторону. Второй помощник несколько раз переспросил: «Где?» И вдруг я понял, что больше ничего не вижу, – оно исчезло. Не знаю, увидел его второй помощник или нет. Боюсь, что нет. Он только приказал, чтобы я возвращался немедленно к штурвалу и перестал дергаться; он страшно ругался. Я заявил ему, что не пойду туда ни за что. Вот после этого он и засвистел в свисток и закричал, чтобы кто-нибудь пришел к штурвалу. Остальное ты знаешь.
– А может быть, просто твои мысли были настолько заняты Вильямсом, что под впечатлением этого тебе показалось, будто ты чего-то действительно видишь" – сказал я скорее для того, чтобы выиграть несколько секунд на размышления, поскольку я ничуть не сомневался в правдивости Тамми.
– Я думал, что ты наконец-то перестанешь кривляться! – сказал он с горечью. – Хорошо, что ты думаешь по поводу того парня, которого увидел второй помощник? Как насчет Тома? Как насчет Вильямса? Ради всех святых! – не надо отталкивать меня, как ты это сделал в прошлый раз Я чуть не свихнулся, – мне тогда так нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями: с человеком, который выслушает и не станет смеяться. Можно вынести что угодно, но остаться одному – очень страшно. Будь другом, не прикидывайся, что ничего не понимаешь. Скажи мне, что это все означает? Кто этот ужасный человек, которого я видел уже дважды? Я уверен: ты знаешь, кто это, но боишься рассказывать остальным из-за страха, что над тобой будут смеяться. Почему ты не расскажешь мне? Я прошу тебя.
Он вдруг замолчал. Я не спешил с ответом.
– Не надо обращаться со мной, как с ребенком! – обиженно воскликнул он.
– Не буду, – пообещал я, вдруг решившись все ему рассказать. – Мне тоже нужно с кем-нибудь поделиться.
– Что же все это означает? – вырвалось у него. – Неужели это настоящие привидения? Я всегда думал, что они существуют только в сказках.
– Я не уверен, что смогу что-нибудь объяснить тебе, Тамми, – ответил я. – Я так же растерян, как и ты. И я не знаю, действительно ли они существуют. Ты еще не знаешь, но за несколько дней до того, как ты увидел здесь на корме какую-то странную фигуру, я видел точно такую же на главной палубе.
– А эту ты разве не видел? – быстро спросил он.
– Видел, – ответил я.
– Тогда почему ты сделал вид, что ничего не видел? – укоризненно сказал он. – Ты не представляешь себе, в какое положение ты меня поставил; я-то был совершенно уверен, что видел его, но ты упрямо твердил, что там никого и ничего не было. В какой-то момент мне даже показалось, что я схожу с ума, – пока второй помощник не заметил того парня, влезшего на грот-мачту. Тогда я понял, что здесь не все так просто.
Я объяснил:
– Я решил, что скажу тебе, будто ничего не видел, и ты, может быть, подумаешь, что ошибся. Я хотел, чтобы ты стал думать, будто тебе все померещилось, или что-то в этом роде.
Он спросил:
– И все это время ты знал о том первом случае?
– Да, – ответил я.
– Ты просто ошарашил меня, – сказал он. – Однако скрыть тебе все равно ничего не удалось.
