Шарлотта Армстронг - Продавец воздушных шариков
Шерри прилагала все усилия, чтобы отвлечь внимание несчастной слабоумной, горячо благодаря ее за то, что девочка наливала кофе и приносила апельсиновый сок. Похоже, это входило в повседневные утренние обязанности Элси. По крайней мере, так это воспринимали все окружающие, хотя Элси вела себя странно, словно впервые в жизни выполняла эту чудовищную работу. На минуту заскочил мистер Пибоди — очевидно, только затем, чтобы быть представленным новой жилице. У него было дряблое лицо, а маленькие заплывшие глазки, осторожно выглядывавшие из многочисленных складок, казались совершенно безжизненными. Дохнув на Шерри пивным перегаром, мистер Пибоди удалился, забрав Элси с собой. Он с дочерью, судя по всему, завтракал на кухне, очевидно, более обильно. Миссис Пибоди ухитрялась сохранять тосты свежими, готовя их заранее и держа под крышкой. Кофе был жидкий. Общество незнакомых людей заставляло Шерри чувствовать себя объектом исследования, хотя молодая женщина так и не поняла, прошла ли она тест. Ночь она провела плохо. Ну и пусть. Все образуется.
Зайдя в больницу, Шерри нашла Джонни бледным и неспокойным, и это расстроило ее.
— Вот те на, — говорила Шерри адвокату, с которым встретилась после обеда. — Удар так удар! Останавливаешься подумать, посчитать, что твое, а все куда-то исчезает.
Аллен Джордан, адвокат, не был ни молодым, ни старым. Он носил очки без оправы и казался спокойным и внимательным. Шерри и он обсуждали проблемы собственности. Одежда Шерри, ее личные вещи? Да, она забрала все, что могла унести, все, что сочла нужным унести. Что касается дома, они его снимали. Автомобиль лучше оставить там, где он находится. Он не окупит расходы на ремонт, если его продать. Мебель тоже придется продать, и весьма скоро, всю целиком выставить на комиссию, потому что иначе не покрыть расходов на хранение. Хочет ли Шерри сохранить что-нибудь, например свадебные подарки? Шерри объяснила, что у них не было свадьбы как таковой. И она не собирается тащить белье, полотенца и кастрюли в Нью-Йорк.
Относительно находившихся в банке денег мистер Джордан сказал, что их нельзя будет снять до заключения соглашения о собственности. Адвокат намеревался связаться с противной стороной и попросить передать всю сумму Шерри. Он не сомневался, что просьба будет выполнена. Это было бы в порядке вещей.
Лицо Шерри прояснилось.
— Теперь я хотя бы знаю, из чего складывается ваш гонорар.
Улыбнувшись, мистер Джордан сказал, что все образуется. Станет ли Шерри требовать алименты?
Шерри ответила, что не знает, как Вард смог бы платить их. Даже если он захочет содержать ребенка, как он сможет сделать это?
— Это уже его трудности, — сказал адвокат.
— На что хотите поспорить, что они окажутся моими? — хитро улыбнулась Шерри. Ей стало легче. Она что-то предпринимала. Ее жизнь начинала устраиваться. Самая большая трудность — и она это уже видела — будет заключаться в финансовом вопросе.
Шерри сказала:
— У меня достаточно денег, чтобы прожить некоторое время. Но я не знаю, сколько времени Джонни продержат в больнице. Три недели минимум. И страховка не покроет все больничные счета. Я просто не представляю, какими они будут. Далее, если я не смогу немедленно после выписки увезти его, придется искать место, чтобы остановиться там. А когда мы полетим на Восток, придется покупать билет на самолет. Я хотела бы знать, на что мне можно рассчитывать. Когда все это разрешится?
— Вопрос об имуществе мы уладим незамедлительно, — сказал адвокат. — Но некоторые моменты потребуют времени. Мы будем настаивать, чтобы слушание состоялось как можно скорее, выдвинув для этого веские причины. Как только мы получим заключение суда о праве на опеку…
— С этим не будет никаких сложностей, да? — Шерри не отрывала взгляда от лица Аллена, надеясь на мудрость адвоката.
— Почему вы об этом спрашиваете?
И она рассказала ему об угрозах. По-другому это нельзя назвать.
— Понимаете, отец Варда всегда был моим врагом, — сказала Шерри.
— На вашем месте я вел бы себя осторожно, миссис Рейнард.
— Я знаю, — ответила она. — О, я знаю это. На самом деле никого не преследуют. Это всегда оказывается иллюзией.
— Таково предубеждение, — сказал он, и Шерри поблагодарила его взглядом. До чего же хорошо просто сидеть здесь и говорить все, что хочешь, умному и внимательному мужчине.
— Я никогда не могла это объяснить, — начала она. — Вард сбежал от родителей еще до того, как я познакомилась с ним. Я имею в виду, что он бросил, колледж и подался в Нью-Йорк — один. Он хотел избавиться от давления родителей или что-то в этом роде. Но те взбесились, словно шершни. Его отец, разумеется, считал, что стоит только прекратить денежное содержание, как Вард сразу же прибежит назад. Но Вард не сделал этого. По крайней мере, в тот момент, когда я познакомилась с ним, он побирался, живя в грязной дыре вместе с двумя весьма опустившимися типами. Видите ли, я тоже одна болталась по Нью-Йорку. О, работа у меня была! Хотя я никогда не училась никакой специальности. Я посещала колледж только полтора года. Это был небольшой провинциальный колледж в моем родном городке. Вард называл его возгордившейся средней школой. — Шерри вздохнула. — Но мои родные умерли. Моя мать была давно больна, очень давно, и когда она наконец умерла, папа… мне кажется, внезапно почувствовал, до чего же он устал. Так как тут же сам заболел.
Старая печаль была уже ослабевшей, не такой острой.
— Поэтому я отправилась в сторону ярких огней большого города, — продолжала она. — Я работала официанткой, а познакомилась с Вардом на… думаю, это можно назвать вечеринкой. Так или иначе, дело происходило дома у подруги моей подруги. И мы…
Нет, даже перед этой умной добротой Шерри не могла вдаваться в подробности, рассказывать, как развивались их отношения — по-современному, задом наперед: сначала переспали друг с другом, затем начали испытывать симпатию.
Поэтому она просто сказала:
— Примерно через три месяца мы поженились. В городской ратуше. У родителей Варда от этого едва не случился приступ.
Она не стала объяснять, что Рейнарды всегда вели себя так, словно это был брак по необходимости, хотя каждый, умеющий считать до девяти, должен был понять, что это не так.
— Довольно скоро они оба примчались на всех парах в Нью-Йорк, — продолжала Шерри. — Какая-то порочная женщина завладела их сокровищем!
Шмыгнув носом, Шерри достала носовой платок. Плакать ей не хотелось, но она чувствовала себя расстроенной.
— Ну, Вард переехал ко мне. Квартира была ужасно тесной, это верно, да и располагалась она не на Парк-авеню. Но в общем она была ничего. Не думаю, что его предки могли представить себе, как живут простые люди. Похоже, они полагали, что если ты не богат, то должен быть или идиотом, или чем-то низким, понимаете? Мой отец прилично зарабатывал, но болезнь матери… Так или иначе, он был рад, что имел возможность все оплачивать. А я… Простите. — Воспользовавшись носовым платком, Шерри взяла себя в руки. — У Варда был письменный стол и пишущая машинка, и весь день, пока я была на работе, он сидел и трудился. И это нам не казалось чем-то ужасным.
Им, однако, это представлялось именно таким. У нас было кресло с порванной обивкой на подлокотнике, и миссис Рейнард, похоже, опасалась, что из этой дыры выскочат крысы. Кресло не было грязным. Мне нужно было бы зашить дыру, это правда, но к такому как-то привыкаешь. А она захотела купить нам стулья. Ну, я была всеми руками за. Почему бы и нет? Но я видела, что Варду это предложение внушало отвращение. Поэтому он от всего отказался. И мы никуда не переехали.
И еще одно обстоятельство: как раз к тому времени, когда его родичи приехали, кто-то уговорил меня пойти работать в ночной бар, где была танцевальная группа. Я немного танцевала, всегда любила это. Моя подруга убедила меня, что это легкий способ пробиться. Ха! если бы у меня получилось, я бы стала недурно зарабатывать, понимаете?
Но в действительности произошло только то, что Рейнарды решили, будто я совсем пропащая. Ну прямо совсем пропащая. Почему так, мистер Джордан? Они же совершенно ничего не знают об этой работе!
— Предубеждение, — небрежно заметил он.
— Они очень напирали на это обстоятельство, — трезво рассудила Шерри, — хотя, готова поспорить, они не хотели, чтобы Вард вообще женился. Но раз я работала в варьете, естественно, я обладала злыми чарами. Я была прожженной совратительницей, и все случившееся — моя вина. Вы не угостите меня сигаретой, мистер Джордан?
— Разумеется. Прошу прощения.
— Я курю мало. Не могу это себе позволить. Но этот… этот разговор действует мне на нервы.
Итак, они, должно быть, круто поговорили с Вардом. Он ничего не сказал мне; но я совершенно уверена, что предки уговаривали его бросить меня, а он не соглашался. Так или иначе, они сдались и улетели домой. Ясное дело, Вард не получил от них ни цента. Капризному мальчику не полагается леденец.
