Д. Пален - Живой товар
И вот эта чудо-девочка целый год там торчала, а потом все же исхитрилась сбежать — и добежала, умница, прямо до посольства, домой к маме проситься.
Кстати, а мама-то опять чуть поуспокоилась, можно дальше расспрашивать.
— А как вы узнали?
— Так позвонила же она, сегодня в час дня дозвонилась! Ничего, вы мне за горе мое заплатите! И за честь ее поруганную тоже! Кому она теперь такая нужна, всю жизнь девочке поломали, счастье еще, что живая, ничего, я из вас денежки вытрясу, сами натворили делов, сами и расхлебывайте!
Ну, это мы еще подумаем, а пока что надо ее чуть утихомирить, а то эта дамочка нам, пожалуй, натворит делов, по всему городу раззвонит, всю клиентуру распугает. Вовсе нам такой скандал не нужен…
— Найдется наша вина — заплатим. Пока не о том речь, сейчас надо ее домой вернуть поскорее, вот тут мы поможем — и связями, и деньгами.
— Знаю я ваши связи! Нет уж, я свою кровиночку сама вызволю и верну, а вы мне, сволочи, за беду мою, за слезы, за все, до последней слезиночки!..
Ну, положим, платить нам пока что не за что. Девочка твоя в анкетке два раза расписывалась — один раз, что сама тут все написала, а второй — что прочитала текст в рамочке:
«Фирма IFC не несет ответственности за добросовестность лиц, предоставляющих о себе информацию».
И заявление на выезд твоя кровиночка сама подписывала, и билеты покупала тоже сама, и с арапом своим переписывалась… Не мы ее к нему выперли — сама уехала в этот бордель махденский…
Ладно, все это — потом, сейчас все-таки надо хоть что-то конкретное узнать.
— Простите, вы даже имя и фамилию своей девочки не назвали и сами не представились…
— Буду я еще всякой сучке представляться!
Я сцепила зубы и сосчитала про себя до десяти. Ладно, среди прочего мне платят деньги и за это.
— Но раз мы с вами разговариваем, надо же мне знать, с кем я говорю, как к вам обращаться…
— Ничего-о, скоро узнаешь! Все вы тут Гончарову узнаете!
Есть люди, которые черпают моральную поддержку в площадной брани. То-то Александр Сергеич повертелся бы в гробу, услышав такую Гончарову!
Вдохновленная собственным лексиконом, Гончарова вскочила и, прошибая коваными шпильками ковровое покрытие, промаршировала на выход. Грохнула дверь, сотряслись, жалобно лязгая, алюминиево-пластиковые перегородочки, и уже из коридора донеслось:
— Ничего, вы у меня, падлы, все попляшете! Вы еще мое имя узнаете! Ах вы ж…
И дальше пошли термины и определения то ли из привычного обиходного лексикона мадам Гончаровой, то ли навеянные в эту минуту ассоциацией с профессиональными занятиями несчастной дочечки…
Глава 6
ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?
Ася терпеть не могла, когда на нее орут. Тем более когда обвиняют непонятно в каких грехах.
Она тяжело опустилась в кресло и заплакала, тихо и очень горько.
Как только за горе-мамашей с грохотом захлопнулась дверь, в комнату менеджеров начали по одной сходиться «девочки» — весь штат агентства, включая и Сережу Шварца (с другой стороны, если в мужском коллективе работает одна женщина, она тоже откликается на возглас «братва»). Все, кто слышал этот скандал.
Первой явилась секретарша Анечка, удивленная внезапной тишиной, но она и рта раскрыть не успела — тут же в дверях возникла психологиня Валя, а за ней следом — Галочка-бухгалтерша с Сережей. Даже в их бункер проникли вопли и грохот.
Зрелище плачущей Аси было для этих стен, прямо скажем, не из привычных. Это она обычно утирала другим сопли, бегала за валерьянкой, утешала и с несгибаемым оптимизмом уговаривала, что все будет хорошо, вот увидишь.
А тут вдруг — сидит железная Аська и плачет! Устрашенный коллектив оцепенел.
Первой опомнилась Валя.
— Асенька, успокойся! Ты что?
Но Ася молча всхлипывала и все покачивала головой, как китайский болванчик.
Девочки поняли, что без капель не обойтись. Галка кинулась за лекарством, а Валя все оглаживала Асю по трясущимся плечам. Подождала немного, пока начнет действовать успокоительное, наконец спросила:
— Ну что случилось, Аська?
Та, все еще шмыгая носом, начала пересказывать историю незадачливой девочки, которую только что услышала от сбесившейся мамаши.
— Не морочь голову! Не из-за этой же дурочки ты ревешь!
— Какого черта… Какого черта она меня материла? Я-то ей что сделала? Я с ней вежливо, с этой дурой, на «вы», а она меня…
— Сама ты дура! Прекрасно понимаешь, баба не в себе, не соображает ничего, вот и оттягивается на первом встречном. Поставь себя на ее место.
Ася еще раз шмыгнула носом, утерлась платочком и произнесла крепнущим голосом:
— От дуры и слышу! Ладно, Валька, спасибо, ты мне оказала психологическую поддержку. Про эту… посетительницу я все поняла — только мне за что такая радость?
— Будем считать этот вопрос риторическим. А сейчас обойдемся со стрессом, как в учебнике написано: переведем проблему из правого полушария, которым ревут, в левое, которым думают. Излагай все толком и по порядку: она сказала, я сказала… Давай!
И Ася, успокаиваясь, начала еще раз сначала. Все — от первого выкрика мамаши при входе до не менее громогласного финала.
Валя слушала внимательно, не перебивала. Только курила. Вместе с ней дымили и все остальные, да и сама Ася тоже, хотя обычно запаха табака в своей приемной терпеть не могла, — но сейчас не до того было.
— Да, — Валя потушила сигарету. — Пакостное дело. Хорошо хоть фирму нашу упрекнуть не в чем…
— Фирму нашу, конечно, никто не упрекнет… Дело в другом: она, мамочка эта, растрезвонит по всему городу — и все наши клиенты — фью-ю… — и Ася показала, как именно исчезнут клиенты.
— О чем растрезвонит-то? О том, что дочка, дура безмозглая, по собственной умности в бордель уехала? И целый год там проторчала, а потом только сбежать вздумала?
Ася кивала.
— Да мамаша эта застрелится раньше, чем кому-то расскажет! Это же стыд какой!
В Валиных словах был, конечно, какой-то смысл. Но тут заговорила Анечка:
— Стыд, стыд… А какой стыд-то? Я бы и сама с удовольствием за границей пару лет поработала, подумаешь!
Галя засмеялась. Сережа хмыкнул. А Валя с Асей просто переглянулись, и без слов понимая друг друга.
— Ты, дитятко неразумное, помолчи пока… — Валя обернулась к Асе: — Ну, успокоилась? А теперь иди к Лавруку и расскажи ему все, как нам. Мы-то все равно ничего не решим и сделать не сможем — не наш это уровень.
— А зачем к нему идти? — робко спросила Ася.
— Ну, Аська, если бы я не знала тебя столько лет, подумала бы, что ты у нас с приветом, — и Валентина покрутила пальцем у виска. — Смотри: девочка вляпалась, так?
Ася кивнула.
— Мы ее своими силами — ты, я, Галка — вытащить не можем, так?
Ася опять кивнула.
— Значит, нужно подключать шефа, так?
— Так.
— А как же ты его подключишь, если ничего ему не расскажешь? Ну все, хватит, иди, умойся, глаза наведи — и вперед. Только не психуй больше — ты от этого совсем голову теряешь.
Ася безмолвно поднялась и медленно вышла из комнаты.
— Так, девочки, никому ни о чем ни слова. Спокойно расходимся по местам. А ты, детка, — Валя без малейшей симпатии посмотрела на Анечку, — о такой карьере и не мечтай — ты не в их вкусе.
И правда, Анечка была точно не в «их» вкусе — она черноволосая, а там, по слухам, блондинок предпочитают.
Тут появилась Ася — она весь макияж смыла и теперь перед визитом к шефу должна была лицо на место установить.
Занятие это, деликатное и ответственное, требующее большой сосредоточенности, ее немного успокоило. А пока она ресницы рисовала. Валя, выгнав остальных по рабочим местам, прочищала ей мозги:
— Ну какого ты черта разнервничалась? Плюнь. На каждую психопатку-мамашу никаких нервов не хватит! И потом — пусть о фирме шеф думает! Ты же зарплату вроде получаешь, а не процент с прибыли? Это ему надо побеспокоиться, чтобы клиента не спугнуть!
Ася посмотрела на Валю уже нарисованными глазами.
— Ох, Валька, хорошо хоть, что этот лай не услышал кто-то посторонний… А то сплетни бы сразу пошли!
— И верно… Подожди, а этот твой клиент? Ну, которого ты так лихо выпроводила?
— А-а, — Ася пренебрежительно махнула рукой, — он в городской клуб пришел. Ему жених в Канаде вроде не нужен. И потом, этот, — она подчеркнула голосом последнее слово, — болтать не будет.
— Откуда ты знаешь?
— Не тот человек.
— Ну, если ты говоришь… — Валя уже не раз убеждалась, что Ася — психолог от Бога: ее чутью можно было довериться. — Не будет — и хорошо.
— Ну, смотри: так можно к шефу идти?
Валя придирчиво осмотрела ее и успокоила:
— Все о’кей. Только волосы чуть подбери, лиса.
— Валька!
— Ну все, не буду. — Но не выдержала: — Ры-ы-ыжая…
