Григорий Глазов - Без названия

- Будьте добры, мне нужен Вадим, - сказала, когда там отозвался женский голос.

- Какой Вадим?

- У вас что, их несколько?

- А кто спрашивает?

- Знакомая.

- Нет, у нас один драгоценный Вадим Пестерев. Но он уехал на байдарке.

- На какой байдарке?

- Он с друзьями каждое лето уходит на байдарке, когда в отпуске.

- А давно он в отпуске?

- С двадцать третьего июня.

- А когда должен вернуться?

- Слушайте, девушка, что вы мне допрос устроили? - трубку положили.

"Итак, некто Вадим Пестерев, уехал в отпуск через два дня после убийства Гилевского, - механически отметила Кира. - Кто же он, кем работает в банке, почему в кармане пальто Гилевского оказался его номер телефона?.."

Одну за другой Джума обходил нотариальные конторы. И только в четвертой он наткнулся на то, что искал. Старший нотариус, повертев в руках удостоверение Джумы, откровенно сказал:

- Вас только мне не хватало. Вы видели, какая очередь в коридоре?

- Видел. Даже меня к вам пускать не хотели, еле пробился.

- Вам это срочно?

- Конечно, иначе бы просто письменно обратился.

- Хорошо. Можете пойти погулять часок-другой. Это надо искать. Вы ведь даже не знаете, есть ли эта бумага у нас, что за бумага, не знаете, когда сдана нам.

- Я зайду через час-полтора, - покорно согласился Джума, прикидывая, что за это время он успеет сбегать в ОВИР, там будет попроще...

В ОВИРе он прошел сразу к начальнику. Знакомы они не были, но Джума еще с порога достал свое удостоверение и это решило исход дела, потому что начальник, вскинув голову, в упор и недовольно уставился на Джуму, едва тот вошел. Сегодня у него был неприемный день.

- Ты сядь, - сказал он Джуме, выслушав его просьбу, и по внутреннему телефону сказал кому-то: Зайдите ко мне.

Через минуту вошла толстая немолодая женщина в форме майора.

- Валя, поройся у себя, - сказал ей начальник, - поищи Гилевский Модест Станиславович, гостевая поездка. Сдавал ли документы, получил ли и когда?

- Это сейчас нужно? - спросила толстая Валя.

- Да. Это майор Агрба из уголовного розыска, - кивнул он на Джуму.

- Понятно, - Валя вышла.

- Ты себе сиди, майор, а я займусь своими бумагами, - сказал начальник Агрбе, указав на высокие стопки бумаг, паспортов по обе стороны стола.

- Я думал, у нас больше этого добра, - сказал Джума.

- А в приемный день вообще спятить можно. И с каждым надо вежливо, выслушать, осушить слезы... - и он принялся за свои дела, а Джума сидел обок, ждал и тоскливо смотрел в окно, где виднелась верхушка дерева и последний этаж жилого дома.

Ждал он минут сорок, когда вошла Валя и, не глядя на Джуму, доложила начальнику:

- Был такой. Документы по приглашению от некоего Кевина Шобба из США он сдал двенадцатого февраля. Когда они были готовы, послали ему извещение, в мае. Но он пришел и отказался, зря только испортили паспорт. Почему отказался, не помню. Все?

- Спасибо, Валя, - сказал начальник. - Все.

Она вышла.

- Все ясно, - поднялся Джума. - Извини, что отнял время.

Начальник махнул рукой, мол, не ты первый, не ты последний. С этим Джума и удалился...

В нотариальной конторе народу поубавилось - до перерыва оставалось минут двадцать. Старший нотариус пребывал в той же степени любезности, с какой встретил Джуму, но был уже поспокойней, сказал:

- Нашли мы. Гилевский заверил у нас завещание и оставил на хранение. Вот, если угодно познакомиться, - он протянул страничку.

Джума неторопливо читал, чтоб запомнить, ибо понимал, что Паскалову это заинтересует. Прочитав, возвратил нотариусу.

- Будете производить выемку? - спросил нотариус.

- Это уже как следователь решит. Благодарю...

Он шел домой. В прокуратуре был перерыв, Джума не знал, застанет ли Паскалову. Да и есть хотелось. Нади дома не оказалось, ушла куда-то с детьми. Он поочередно открыл крышки кастрюль на плите, полез в холодильник. Нагрел свиные щи с большим куском мяса, на сковородке подогрел вареную фасоль, развел в мисочке польский грибной соус и сел обедать. Во время еды размышлял и пришел к выводу, что в деле Гилевского не очень-то продвинулись, невесело подумал, что еще надо будет отработать восемь фамилий тех коллекционеров, которые дал ему "Сладкий". Восемь человек! Та еще работенка... В коридоре хлопнула дверь, послышались детские голоса. Вернулась Надя.

- У тебя ничего не подгорело на плите? - спросила. - Что-то запах подозрительный.

- Все, что могло сгореть, уже у меня в животе.

Вбежали дети, окружили его.

- Папка пришел!

- У него в животе!

- Па, когда на аттракцион пойдем?..

В СИЗо Скорик ждал, пока приведут Лаптева.

Вошел он в своей аэрофлотской форме. Выбрит, но лицо осунулось, бледен.

Скорик предложил сесть, сказал:

- Я новый следователь по вашему делу. Зовут меня Скорик Виктор Борисович.

Тот молча кивнул.

- Нужно прояснить несколько моментов. Итак, четвертого мая вы посадили в свою машину Олю Земскую?

- Да.

- С какой целью?

- Она попросила подвезти ее в райцентр.

- Зачем?

- Ей надо было сдать деньги в сельпо, а в головном магазине получить товар.

- Вы приехали в райцентр. Что было дальше?

- Мы зашли в головной магазин, я купил себе тюбик крема для бритья.

- Какой?

- "Жиллет".

- И потом?

- Мы попрощались, и я уехал, а она осталась заниматься своими делами.

- Вы что, очень спешили?

- Да. Мне нужно было заехать в отряд. У нас через неделю был рейс в Нью-Йорк. Потом я собирался с приятелем в бильярдную в Дом офицеров.

- В котором часу?

- В пять. Так мы уговорились.

- Вы точно помните, что четвертого мая в головной магазин Рубежного вы заходили с Ольгой Земской и купили там крем для бритья?

- Точно.

- Однако не получается: в тот день ни сельпо, ни головной магазин не работали. Это я проверил сегодня... Как вы объясните это несовпадение?

- Не знаю.

- Вы что, собирались жениться на Ольге?

- Да.

- А вы знали, что она беременна?

- Нет.

- Она могла быть беременна от вас?

- Исключено.

- Значит из Рубежного, попрощавшись с Олей, вы отправились в аэропорт, а затем в бильярдную?

- С бильярдной не получилось. Приятель не смог, у него было какое-то срочное дело.

- Кто этот ваш приятель?

- Вадим Пестеров.

- Чем он занимается?

- Он шофер на инкассаторской машине.

- Итак, вы говорите, что поехали с Земской по ее делам в Рубежное, затем отправились в ресторан, потом повезли ее домой, но по дороге что-то у вас случилось с машиной, уже темнело, вы проголосовав, остановили самосвал, заплатили шоферу, чтоб он довез Земскую до Борщова. Было это в трех километрах от лесопосадки, где затем обнаружили труп Земской. Так?

- Так. Я об этом говорил и предыдущему следователю.

- Не получается, Лаптев: в тот день в Рубежное Земская ехать не собиралась, поскольку знала, что сельпо закрыто и денег она не сдаст. Это, во-первых, а во-вторых, знала, что головной магазин на ревизии, и товар она не получит. Есть этому и еще одно подтверждение: выручка, которую по вашему утверждению она должна была везти в сельпо сдавать, как выяснилось, лежала в целости и сохранности у нее дома.

Лаптев опустил голову.

- У вас есть хороший адвокат, - сказал Скорик. - Можете поведать ему о нашей беседе, - Скорик вызвал конвоира.

Лаптева увели...

Паскалова и Скорик сидели у себя в кабинете, когда вошел Джума. Увидев Скорика, поприветствовал, спросил:

- Ты где пропадал, дорогой?

- По вашей милицейской милости все приходится делать заново. Вы портачите, а мы расхлебываем, - подмигнул Скорик Паскаловой.

- Это не про меня. Правда, Кира Федоровна?

- Еще не знаю, - подхватывая игру, улыбнулась Кира.

- Дай пива, - попросил Джума у Скорика. - Оно у тебя в правой тумбе.

- Смотри, ты действительно сыщик, насквозь видишь. Что, вкусно пообедал?

- Вкусно.

- А пиво заслужил сегодня?

- Если не у тебя персонально, то у прокуратуры вообще - безусловно.

- Так и быть, - Скорик извлек из правой тумбы стола бутылку пива. На.

Джума привычно сдернул крышечку обручальным кольцом, взял стакан, стоявший на сейфе. Выпив, вздохнул, утер губы, уселся возле Паскаловой, спросил:

- Можно закурить?

- В коридоре, - сказал Скорик.

- Да ладно тебе! - Джума все же закурил. - Значит был я и в ОВИРе, и в нотариальных конторах, - обратился он к Паскаловой. - Документы для гостевой поездки в США Гилевский сдавал. В феврале, двенадцатого. Когда они были готовы, он вдруг отказался. Причина неизвестна. В нотариальной конторе номер три имеется его завещание на имя некоей Долматовой Людмилы Леонидовны. Завещано: приватизированная квартира, вся недвижимость, иконы, картины, библиотека. Одним словом - все.

- Почему же он не поехал в Америку? - как бы спросила себя Кира.

Джума пожал плечами.

В это время в кабинет вошла Катя, тихо обратилась к Скорику:

- Витенька, экспертиза готова. Ты обедать придешь?