Уильям Харрингтон - Господин посол

- Хорошо, - обрадовался Скотт, - думаю... мне кажется, я знаю подходящего парня. Кажется. Только кажется. Он раскрутил то дело, в котором я сейчас участвую. Парень, который продал мне бланки рецептов. Крепкий орешек - ну знаете, жесткий, сдержанный, трезвомыслящий тип. Но если он раскрутил такое дело с бланками, значит, либо он входит в какую-то банду, либо достаточно смышлен, чтобы провернуть все одному - продумать, спланировать, подыскать нужных людей, оплатить их услуги и так далее.

Может, я ошибаюсь. Нужно проверить его поближе. Но я думаю, он может оказаться тем, кто нам нужен. По крайней мере, с ним стоит поговорить - он может вывести нас на действительно нужных людей.

- Как его зовут? - спросил Джош.

- Фрэнк. Фрэнк Коффи.

10 июня

Около четырех пополудни Фрэнк Коффи в крайне мрачном настроении шагал по Второй авеню на юг, обливаясь потом под немилосердно палившим солнцем. Чтобы успеть на встречу и уйти с работы пораньше пришлось смиренно уговаривать патрона. Нет, особых проблем не возникло: он нравился начальнику, и тот с готовностью отпустил его на остаток дня. Но Фрэнку пришлось просить, именно это его и раздражало. Его угнетала необходимость если говорить языком пролетевшего детства - просить "разрешения выйти".

Фрэнку нравилось подняться и уйти когда вздумается и куда вздумается, чтобы никто не знал, где он, не выпытывал и не следил. Несколько раз в жизни все так и случалось, и он помнил эти случаи и мечтал, чтобы так всегда и было. Этого он хотел больше всего на свете, больше, чем денег и всего прочего. И когда ему что-то случайно напоминало, что годы уходят, а такого все нет, он вскипал и в душе озлоблялся. И мрачно стоял на своем.

А ещё его раздражало, что не было времени зайти домой переодеться и стать под душ, поэтому приходится шагать по Второй авеню в рабочем комбинезоне с красной надписью на спине, а тот слишком тяжел для такого жаркого дня. Под ним на Фрэнке были лишь жокейские трусы, но все равно он вспотел, и это ему тоже не нравилось. Пижоном он не был, но был крайне чувствителен к тому, как выглядит и чем пахнет.

Может, не такое большое значение это имело там, куда он шел. Его там знают, и то, как он выглядит или как пахнет, ни в малейшей степени не изменит мнения о нем или его оценку.

Пережидая на перекрестке поток машин, он стер пот тыльной стороной ладони. Потом раздраженно чертыхнулся и нетерпеливо вздохнул. Навстречу переходил улицу молодой чернокожий, высокий и вызывающе непокорный. Водитель грузовика грудью лег на гудок, но негр прошел мимо, будто был слеп, глух и нем.

А Фрэнк улыбнулся. Нервы у парня ещё те. Запал есть. Он был в красно-зелено-оранжевом, солнечные очки почти закрывали лицо. И настроение Фрэнку он поднял.

Там, в Джорджии, - размышлял Фрэнк, - отец этого ниггера наверняка бы пристрелил за одну такую одежду, не говоря уже, что он заставил белого затормозить. Мозги отца всегда работали в таком ключе.

Но не у Фрэнка. Тот оглянулся и смотрел, как чернокожий идет вверх по улице - цветастый, легкой иноходью, независимый, как бычок на льду - так говаривали у них в Джорджии - и восхитительно, вызывающе невозмутимый.

Фрэнк рассмеялся и переключил свои мысли на холодное пиво, которое ждет там, куда он направляется. Может, от этого ему станет лучше?

Место, куда он шел, было прямо за углом - бар с небольшим ресторанчиком на задворках. Он сел возле самого входа на крутящийся стул и глубоко облегченно вздохнул, что добрался туда, где прохладно, полутемно и уютно пахнет застоявшимся пивом. Он снова рассмеялся сам себе. Сейчас его позабавила мысль о педанте Саймоне - как взгромоздился бы тот на один из этих стульев и попытался заказать кампари - или как там он называл свои вечные мерзкие красные итальянские помои. Иногда нет ничего лучше доброго стакана красного кьянти, но эта горькая гадость - совсем другое дело.

Подошел бармен, и Фрэнк заказал пива - какое там самое холодное? Потом спросил:

- Майк здесь?

До этого момента бармен не смотрел ему в лицо. Теперь он поднял любопытствующий и враждебный взгляд и долго хмурился, пока не пришел к выводу, что Фрэнка все же уже видел. Тогда он кивнул в сторону задней комнаты, где обычно обедали.

- Там.

- У меня с ним встреча.

- У других тоже.

- Ты ему скажешь, что я здесь?

Бармен покачал головой.

- Он сам позовет, когда ты понадобишься.

Фрэнк положил руки на стойку и вцепился в пивную кружку. Бармен отошел и погрузился в газету, разложенную на прилавке.

Из кабинки показалась женщина и направилась к Фрэнку. Она спросила прикурить и поинтересовалась, не купит ли он ей выпить? Он ответил, что не носит с собой спичек и не покупает выпивку другим. Она сказала, что у неё недалеко отсюда есть комнатка, и если он возьмет бутылку, они могли бы там выпить, и ещё за пять долларов он неплохо провел бы время.

Фрэнк покачал головой, и она ретировалась. Когда она уходила, он развернулся и взглянул на неё получше. Жалко она выглядела - пивная бочка лет сорока - сорока пяти с пустыми глазами, неряшливая, с дряблой кожей, почти дошедшая до ручки. Он пожалел, что посмотрел, вновь сгорбился над баром и уставился в пиво.

Он успел одолеть вторую кружку, когда его позвал Майк, третью он прихватил с собой в заднюю комнату.

- Садись, - кивнул Майк на стул сбоку от стола, за которым сидел сам. Шляпа валялась на столе, а он восседал, сцепив руки поверх живота. Толстяком назвать его не получилось бы, но упитан он был вполне, и животика хватало, чтобы удобно расположить на нем руки. Воротничок белой рубашки был расстегнут, галстук ослаблен. Пиджак висел на соседнем стуле.

Фрэнк сел. Он огляделся и заметил, что парочка ребят Майка, сидящих за другим столом, за ним наблюдает.

- Сто лет не виделись, - хмыкнул Майк.

Фрэнк кивнул.

- Все так же в гараже, м-м? Когда твое условное заканчивается?

Фрэнк потер подбородок.

- Черт меня подери, ты же знаешь, что это такое. Они могут держать меня на крючке ещё лет десять, если пожелают.

Майк пожал плечами.

- Нет, этого не сделают. Тебя и так уже просрочили.

- Я, черт побери, и не сомневаюсь.

Майк снова пожал плечами.

- Как я слышал, тебя это не слишком стесняет. По слухам, дела у тебя идут неплохо.

- Так, ерунда, - отмахнулся Фрэнк.

- Я слышал про дело с бланками рецептов. Не думаю, Фрэнк, что это было разумно.

- Секрет в том, чтобы не жадничать, - возразил Фрэнк. - Я не жадничаю.

На столе у Майка стоял стакан красного итальянского вина, и он немного отхлебнул. Фрэнк глотнул пива.

- Девчонки у тебя нет? - спросил Майк.

Фрэнк покачал головой.

- Я думал, есть.

- Уже давно нет.

- Гм, - пробурчал Майк. - Так чем ты занимаешься - кроме бланков, я имею в виду?

- Сейчас ничем.

Майк улыбнулся.

- И потому пришел ко мне?

- Не совсем.

- Угу-у. Что я могу сделать для тебя, Фрэнк? У тебя что-то на уме, разве не так?

Фрэнк отпихнул бутылку со стаканом, стиснул руки и облокотился на стол.

- Я хочу войти в дело. Мой срок в один прекрасный день закончится, как ты и говорил, и я снова хочу войти в дело. Ты знаешь, что я за человек, что я могу. К тому же у меня есть, что вложить - примерно тридцать тысяч. Я никого не обвиняю, что все свалили на меня. Теперь я лучше понимаю. Но, думаю, свое я заслужил, не так ли? Три года я пахал на синдикат, потом три года кручусь в одиночку, отрезанный от всех, как будто сделал глупость. Ты разве никогда не берешь людей назад?

Майк поднял бокал с вином, грея его ладонями, громко вздохнул и покосился на своих ребят.

- Для парня, который твердит про свою изоляцию, ты неплохо поработал. Тридцать тысяч... Совсем неплохо.

- Ерунда, - буркнул Фрэнк. - Ерундовая работенка. Взять и отдать, как говорят у нас дома.

Майк снова тяжело вздохнул и спросил:

- Ладно, чего ты хочешь? Ведь не хочешь снова стать солдатом?

Фрэнк покачал головой и невозмутимо ответил:

- Нет.

- Не думаю, что ты снова захочешь работать в порту, продолжал Майк и, увидев, что Фрэнк качает головой, добавил. - Там все равно летит к чертям.

Он отхлебнул вина.

- Аэропорт... Не думаю, чтобы тебе там понравилось. Не знаю, можно ли взять тебя к парню вроде Фантори. Его люди делают крутые бабки, но вряд ли они себе позволят якшаться с человеком твоей репутации. Слишком непредсказуемым.

- Фантори? - переспросил Фрэнк. Этой фамилии он не знал.

- Фантори, Готлиб, Батлер, де Майорибус... Ну, знаешь...

Фрэнк нахмурился.

- Героин?

- Ага. Они тебя не возьмут. Не думаю, что хоть один решит попробовать.

- Это не то, о чем я думал.

Майк пожал плечами и скривил рот.

- Вот как? Ну, а о чем ты думал?

- Вроде того, о чем я говорил. Я хочу купить долю в деле. Вроде... ну, возьмем эти чертовы белые комбинезоны. Что-то вроде этого, дело, которое поддерживают наши друзья. Чистка обуви. Производство сигарет. Кто-нибудь, кто сможет использовать пай в тридцать тысяч и будет хорошим напарником.