Марина Серова - Черное братство
Может, и браслетик дадут? Пока что я решила посоветоваться с более компетентными источниками.
Таро? Кофейная гуща? И-Цзин? Гадание по книге?
Пожалуй, последнее.
Главное, сосредоточиться.
Представить себя древним оракулом, гадающим по одной из главных книг нашей цивилизации — по Гомеру.
Некоторые гадают на чем попало.
Я и сама то и дело открываю наугад книгу, лежащую под рукой.
Но справочники по кулинарии, пособия по карате и романы Агаты Кристи — не очень-то надежный материал для гадания.
То ли дело — Гомер. Жаль только, древнегреческий я запустила.
Мне так нравилось произношение овеянных романтикой эпоса слов, что я порою млела, наткнувшись в учебнике на какое-нибудь «анкюра».
Итак, что нам поведает «Илиада»?
«Общий у смертных Арей; и разящего он поражает!»
Арей, это понятно, бог войны. Разящего он поражает: значит, человек, наносящий удар, сам становится уязвимым для силы, которую он вызвал к жизни.
В некоторых практиках этот закон называется принципом бумеранга.
А еще это изречение можно толковать как указание на…
Мои размышления прервал звонок в дверь. В глазок просматривалась молодая девушка лет двадцати пяти.
На ее правой руке блеснул черный кожаный браслет, отразивший лучик лампы неонового света. Я тотчас открыла дверь:
— Милости прошу.
— Вы Татьяна Иванова? — осведомилась девушка, переступая порог. — Я хочу вас нанять. То есть… Мне нужна помощь частного детектива.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила я гостью в комнату. — Что у вас стряслось?
— Я видела вас на сегодняшней лекции… И мне сказали, что вы занимаетесь частным сыском. Так вот… У меня украли ребенка.
Не многовато ли похищенных младенцев за столь короткий отрезок времени?
— Девочку Машеньку, трех лет от роду, которую вы сами недавно похитили у ее родителей? — спросила я, закуривая сигарету. — Не так ли, госпожа Измайлова?
— Зовите меня просто Катя, — нимало не смутившись, ответила гостья.
— Да, все было именно так, как вы говорите. Но дело в том, что…
— Что Маша — на самом деле ваша дочь, — не дала я ей закончить. — И когда Соколовы отказались принять от вас деньги, вы решили получить свое некогда проданное сокровище бесплатно. Вы очень рисковали, оставаясь в городе.
Хотя, попробуй вы покинуть его пределы, риск был бы еще больше.
— Вы правы, — согласилась Измайлова. Катерина, вопреки словам Ирины, производила впечатление вполне нормального человека.
Либо госпожа Соколова лгала, либо Измайлова была очень хорошей актрисой.
— Я жила вместе со своими родителями в такой дыре, что страшно и представить. Одно название чего стоит — Гнилоземка, — медленно рассказывала Катерина. — И другая жизнь — веселая и яркая — открывалась для меня только в телепередачах и газетах. Временами мне казалось, что я живу на другой планете.
В каком-то заброшенном в непроглядную темноту и вечную грязь очень неуютном уголке Вселенной. Дикторы рассуждали о реформах, репортеры, захлебываясь, рассказывали о нравах кинозвезд. А я… а я не могла даже убедиться в том, что это действительно существует. И вот в одной газете, по соседству с репортажем об открытии нового салона мод, я прочла несколько объявлений… Понимаете, там были такие красивые цветные фотографии!
— В разделе объявлений?
— Да нет же, в репортаже. И для меня каким-то образом совместилось представление о другой, неведомой, жизни с мыслью о браке. Это был единственный способ вырваться из надоевшего мне быта.
— А учеба? Вы не думали о поступлении в университет?
— А деньги? А жилье? Вы думаете, университет сейчас располагает общежитием? — грустно усмехнулась Измайлова. — Можно было, конечно, попробовать, но брак…
— Требовал гораздо меньше усилий, — подсказала я.
— Вот имению. И я стала переписываться с Болтом.
— Разве больше не было ничего подходящего? Наверняка раздел брачных объявлений ломится от призывов одиноких мужчин.
— Я решила, что бывший заключенный сможет лучше устроить свою судьбу. А значит, и мою. Человек за решеткой приобретает уникальный опыт и полезные знакомства. И часто бывает, что, едва оказавшись на свободе, он пересаживается с нар прямо в кресло директора какой-нибудь фирмы.
— Опасная логика. Боюсь, как бы вам самой не пришлось приобрести уникальный опыт и полезные знакомства в местах не столь отдаленных, — проронила я.
— Письма от Болта были полны нерастраченной нежности и заманчивых обещаний. Короче, когда подошел срок его освобождения, я собрала чемодан и простилась с родителями и своей деревенькой.
— Представляю, что вы должны были испытывать.
— Ничего, кроме радости. Я просто была на седьмом небе от счастья.
Больше никогда не видеть этот тошнотворный пейзаж, эти домишки и крышу фермы!
Нет, вы просто не представляете себе, что я чувствовала в то утро, когда садилась в автобус, направляющийся в город.
— И когда же вы, поняли, что ваша жизнь с Болтом — совсем не то, что вы себе намечтали, сидя в деревеньке?
— Очень скоро. Саша сначала был очень мил, но буквально на другой день стал меня терроризировать. Через неделю он просто вышвырнул меня вон.
— И тогда вас подобрали Соколовы?
— О да! Я вспоминаю этот период как самый светлый и радостный в моей жизни. И потом, когда Ирина поставила меня перед выбором, я не смогла устоять. Больше всего на свете я боялась потерять то, что имела — комфорт, необременительную работу, дом и деньги.
— И, тем не менее, вы потеряли все это, даже согласившись на предложение Ирины. Неужели вам сразу не было ясно, что от вас постараются поскорее избавиться?
— Я старалась вообще ни о чем не думать. Жить как живется.
— А что вы делали, когда, сжимая пачку стодолларовых купюр, поняли, что у вас больше нет дочери, работы и квартиры?
— Без комментариев.
— Откуда у вас оказалась на руках такая большая сумма? Я имею в виду тридцать тысяч долларов, которые вы предложили Соколовым в качестве отступного.
— Без комментариев.
— Вы затрудняете мне работу. Хорошо, последний вопрос. Каким образом вы попали в «Черное братство»?
Катерина отшатнулась от меня и прижала ладонь к губам. Было видно, что я испугала ее не на шутку.
— Вы имеете в виду «Братство разума»? — спросила она дрожащим голосом.
— Я сказала: «Черное братство»! — прикрикнула я и схватила ее за руку, задрав рукав блузки. — Этот черный браслет, откуда он у вас?
Катерина вырвала руку.
Она закрыла лицо руками и выбежала в коридор. Сквозь перегородку послышались сдавленные рыдания.
Я решила дать ей вволю выплакаться. Слезы иногда содействуют принятию разумных решений. Хотя в случае с Екатериной Измайловой они оказали особое действие.
Моя новая клиентка вернулась через десять минут.
Она полностью взяла себя в руки и была настроена исключительно на деловой лад.
— Я хотела бы уточнить, госпожа Иванова, — сказала она так, как будто просила у продавщицы в обувном магазине показать ей вон ту пару замшевых туфелек, — вы беретесь за мое дело или нет?
— Берусь, — сказала я. — Готова выслушать то, что вы сочтете нужным мне сообщить.
История похищения оказалась крайне простой.
Екатерина держала ребенка в выделенной ей комнатушке на втором этаже здания, в котором я сегодня имела счастье лицезреть нашего губернатора.
Измайлова работала, по ее словам, в координационном совете религиозно-культурного общества.
Она редактировала многочисленные проспекты «Братства разума» и вела переписку от лица редакционного комитета.
Именно туда и была доставлена Машенька, после того как Екатерина умудрилась опередить на несколько минут автомобиль Соколовых и забрала девочку из садика.
Операция была тщательно спланирована.
Перед тем как явиться к чете Соколовых с деньгами, Катерина внимательно проследила за распорядком дня Ирины и Андрея.
Изучив хронометраж, она наняла автомобиль и совершила то, что задумала.
— Я ни секунды не сомневалась в том, что Андрей и Ирина не будут впутывать в это дело милицию, — спокойно рассказывала Измайлова. — Поэтому я не особенно-то и рисковала. Главное было — затаиться на время, а потом постараться, по возможности незаметно, покинуть город. Я привезла Машеньку к себе в братство, сказав вахтеру, что это моя двоюродная племянница, которая поживет у меня день-другой.
И вот, на следующий день, собираясь разбудить девочку после дневного сна и погулять с нею во внутреннем дворике братства, Катерина обнаружила свою комнату опустевшей.
Машенька исчезла в неизвестном направлении. Сторож-вахтер клялся и божился, что не видел никого, кто бы покидал территорию братства вместе с ребенком.
— Вот, пожалуй, и все, — закончила Катерина. — У вас есть какие-то мысли по этому поводу? Поверьте, я просто места себе не нахожу! Найти дочку для того, чтобы тотчас снова потерять ее! Это ужасно.
