Илья Деревянко - Сны убийцы
«А как же грозный экстрасенс — мадам Кукушкина?» — спросит читатель.
Ну с ней-то все решилось очень быстро и просто. Инесса Петровна также готовила отмщение, однако в отличие от Шилова с Баскаковым Кукушкина рассчитывала главным образом не на «добрых молодцев» из службы безопасности, а на колдовство.
Недаром она мысленно пообещала Аникину: «Я тебе устрою, сукин сын! Нагоню порчу. Заживо сгниешь». Правда, «добрых молодцев» (в недалеком прошлом сотрудников милиции) бандерша тоже не оставила сидеть без дела, а отправила на поиски Голубевой, дав строгий наказ: «Пока не найдете девчонку — на глаза не попадайтесь! Со мной шутки плохи!!!»
Вслед за сим Кукушкина принялась ворожить, ставя целью не умертвить Аникина, а поразить жестокой болезнью, например параличом плюс гнойными язвами по всему телу. Пусть мучается до конца дней своих!!!
Она прибегла к неоднократно проверенному, древнему способу наведения порчи — слепила из воска человеческую фигурку, нарекла «Петром Александровичем», совершила необходимые магические обряды, призвала на помощь духов тьмы и стала, садистски мурлыча, протыкать различные части тела фигурки иголкой, подпаливать огоньком изготовленной из трупного жира свечки… Закончив истязать воскового человечка, ведьма злорадно расхохоталась, поднялась со стула, сладко потянулась и… рухнула на пол, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.
«Рикошет,[15] - мелькнула в голове колдуньи исполненная дикого ужаса догадка. — Но почему? Аникин ведь далеко не святой!!!»
«Добрым молодцам», несмотря на профессиональные хватательно-розыскные навыки, поймать Голубеву не удалось. Они лишь сумели выяснить, что девушка улетела за границу, но куда именно — неизвестно. Бордельные «секьюрити» уныло, трясясь от страха, поплелись обратно к хозяйке докладывать о неудаче. К величайшему их изумлению, дом оказался пуст. В самой дальней комнате в луже мочи и экскрементов валялась умирающая от голода и от жажды бандерша-экстрасенс. Парализованная, она не могла ни есть, ни пить самостоятельно, а ухаживать за ней было некому (обретя свободу, все без исключения девицы немедленно разбежались). Инесса Петровна испытывала тяжелейшие мучения. Ведьма неустанно молила демонов о помощи, но бесполезно. Дьявол не способен на сострадание, а к своим слугам относится, как люди к памперсам, презервативам или женским гигиеническим прокладкам. Использовал да выбросил. Удивительно, что Кукушкина умудрилась прожить столько времени («добры молодцы» вернулись через десять дней[16]). Уяснив ситуацию, бывшие менты заговорщицки перемигнулись, пообещав стакан воды, выведали тайники, где Кукушкина, не доверявшая банкам, хранила свои сбережения, и, набив карманы пачками долларов, убрались восвояси, бросив беспомощную хозяйку на произвол судьбы. Она умерла к вечеру того же дня…
Глава 8
Петр Александрович находился в просторном светлом помещении без окон. Мягкий, приятный свет исходил не от ламп, которых тут вовсе не было, а прямо из стен, пола и потолка. Аникин буквально купался в нем, ощущая полное душевное умиротворение и тихую, робкую радость. Вдоль стен стояли изящные, удобные стулья, изготовленные из непонятного, полупрозрачного вещества кремового оттенка. Из воздуха соткалась Аня.
— Здравствуй, Петя, — ласково улыбнулась девушка. — Большое спасибо за сестру. Ты выручил ее из страшной беды, и теперь с Ирочкой будет все в порядке! Присаживайся, поговорим!
Аникин опустился на один из стульев. Голубева пристроилась рядом.
— Господь простил твою душу, — продолжала Аня. — А я и подавно! Однако дьявол пытается отомстить, уничтожить хотя бы тело. Меня просили предупредить о надвигающейся опасности. Баскаков послал четверых убийц.
— Баскаков?! — удивился Петр Александрович. — Ты не путаешь? Может, Шилов или Кукушкина?
— Нет, именно Баскаков! — твердо сказала девушка. — Надеется откупиться таким образом от Шилова, а заодно прибрать к рукам твое имущество.
— Кто они? — поинтересовался Аникин.
— Мразь!!! — брезгливо поморщилась Аня. — Бывшие омоновцы, воевавшие в Чечне. Вернее, не воевавшие (по-настоящему сражались с врагом другие, порядочные люди), а грабившие и издевавшиеся над мирным населением! Отпетые мерзавцы, натуральные дьявольские отродья! Клейма ставить негде! Будь мужественен и решителен, а сейчас проснись! Убийцы уже близко!..
Петр Александрович открыл глаза. В спальне его подмосковной дачи было темно и тихо. Мерно тикали настенные часы, показывающие половину четвертого утра…
* * *— Самое подходящее время для внезапного нападения, — пробормотал Шрам. — Спасибо, Анечка, за предупреждение!
«Сколько там баскаковских наймитов? Четверо? Справимся! Девочка сказала: „Отпетые мерзавцы… натуральные дьявольские отродья… Клейма ставить негде!“ Значит, можно с ними не церемониться. Прикончить бешеных собак не грех! Думаю, Господь меня за это не осудит, иначе Он бы не послал Аню…» Шрам надел теплый спортивный костюм «Адидас», кроссовки с пружинистой подошвой, набросил на плечи кожаную куртку и вынул из-под подушки заряженный пистолет…
* * *Получив приказ Баскакова, Курочкин, Зелинский, Кусков и Рубцов усердно начали поиски Аникина, не принесшие поначалу никаких результатов. Тот будто сквозь землю провалился. И неудивительно! Петр Александрович, пока не переправил Голубеву за рубеж, жил в никому не известной квартирке, около метро «Бибирево», в офисе своей фирмы не показывался, дома не ночевал и вообще никак себя не проявлял: лишь пару раз звонил по сотовому телефону заместителю (давая краткие указания насчет текущей работы) да один раз жене (разрешил отправиться на дорогой иностранный курорт, чего, кстати, она давно добивалась). Проследить же его передвижения по городу не представлялось возможным, поскольку истинные планы действия Петра Александровича оставались для врагов тайной за семью печатями. И вдруг, к величайшей радости уже впавших в уныние экс-омоновцев, Аникин объявился сам — так же неожиданно, как ранее исчез. Сперва заглянул в «Эсмеральду», потом ненадолго заскочил к себе на квартиру и отправился на дачу, решив немного передохнуть, подышать свежим воздухом.
— Он нашелся! — прерывистым от волнения голосом доложил по телефону шефу Курочкин. — В настоящий момент едет за город по Дмитровскому шоссе. Я звоню по сотовому из машины. Мы висим у него на хвосте.
— По Дмитровскому, говоришь? — переспросил Баскаков. — Гм, похоже, на дачу намылился. Лучше не придумаешь! Адрес мне известен, но слежку продолжайте, на всякий случай. Возьмите его ночью.
— Там много охранников? — спросил Жора.
— Ни единого человека! — усмехнулся Игорь Семенович.
— Да ну? — не поверил Курочкин.
— Баранки гну! — огрызнулся Баскаков. — Мне ли не знать?! Аникин никогда не пользовался услугами телохранителей, однако будьте настороже. Он отнюдь не лыком шит. Да, и еще. Когда закончите операцию, оставьте труп на видном месте, к примеру, повесьте на заборе.
— Может, лучше все-таки спрятать? — усомнился Жора. — К чему лишний шум? А нет трупа — нет убийства…
— Не препирайся! — рявкнул в трубку Игорь Семенович. — Так нужно! Я знаю, что делаю!
— Хорошо, — со вздохом согласился бывший омоновец. — Повесить так повесить!..
* * *Дача Аникина представляла собой кирпичный двухэтажный дом. Добротный, но без затей, окруженный яблоневым садом, обнесенный невысоким деревянным забором и стоявший примерно в полутора километрах от ближайшего населенного пункта (Петр Александрович любил уединение), на берегу замерзшего водохранилища. Курочкин, Зелинский, Рубцов и Кусков прибыли сюда заранее, до наступления темноты, и старательно изучили окрестности. Результаты обследования их вполне удовлетворили: безлюдное местечко, глухое, идеально подходит для убийства. Народу вокруг нет, даже днем, за исключением рыбака-фанатика, несколько часов упорно, но тщетно просидевшего у выдолбленной во льду лунки. Под вечер он наконец не выдержал, смотал удочки и чертыхаясь ушел.
— Последний потенциальный свидетель слинял, — ухмыльнулся Рубцов.
Четверо убийц, дабы не вызвать подозрений у намеченной жертвы, если та вдруг их заметит, также изображали рыболовов, рассевшись (правда, без удочек) у другой проруби, поближе к дому, и разведя на железном листе небольшой костерок — погреться.
— Давай начнем прямо сейчас, — предложил руководителю операции Курочкину Кусков. — Чего кота за хвост тянуть?
— Заткнись, болван! — отрезал Жора. — Шеф предупредил — Аникин опасен, возможно, вооружен. Это тебе не женщин с детьми из огнемета поджаривать!
Кусков, насупившись, отвернулся. «Перестраховщик хренов, — со злостью подумал он. — Постоянно оглядывается, осматривается, собственной тени опасается! А вот огнемет нам действительно не помешал бы. Подошли б к дому, полыхнули б в дверь да в окна огнем, и баста! Ноу проблем, как американцы выражаются».
