Эдгар Уоллес - Когда на Лондон нагрянули банды
Селемен повесил трубку и потер руки.
— Тут мы и сцапаем его!
Терри его оптимизма не разделял.
Глава 8
Когда на следующее утро Лесли пришла на Беркли-сквер, полиции в доме не оказалось. Девушка облегченно вздохнула. Ей было не по себе работать у них на глазах и никогда не знать, чем они надумают озадачить в следующую минуту.
Все бумаги старика требовалось рассортировать или уничтожить. Лесли проработала с полчаса, когда вошел Эдди.
— Ну как, безуспешно?
— Если вы о завещании, я уверена, что оно отправлено мистеру Джеррингтону. Вы связались с ними?
Эдди кивнул.
— Да, я заходил, но мистер Джеррингтон сейчас в госпитале с аппендицитом. Похоже, все его личные бумаги вчера забрал какой-то грабитель. Среди бела дня напал на клерка мистера Джерринггона. Я прочел об этом в газетах.
— Боже! Какой ужас!
Теннер покачал головой.
— В этой стране начинает царить беспредел. Это уже не та старая добрая Англия, какой я ее знавал.
Он оглянулся, до их слуха донесся звонок.
— Наверно, это наш общий друг, инспектор Уэстон.
Теннер подошел в двери и окликнул Дэйнса.
— Если это мистер Уэстон, проводите его, пожалуйста, сюда.
Эд повернулся к секретарше.
— Он звонил, что собирается прийти. Хотелось бы надеяться, что подозрительность капитана Аллермана не заразная… Доброе утро, инспектор!
— Доброе утро, мистер Теннер.
Терри был оживлен, даже немного взвинчен, и Лесли подумала, что таким он ей совсем не нравится. Здороваясь, он протянул девушке руку, но упустил эту формальность в отношении Эдди.
— Мы только что говорили об ограблении клерка мистера Джеррингтона. — Теннер словно и не заметил нелюбезности инспектора.
— Я тоже хотел бы об этом поговорить. — Терри многозначительно взглянул на него. — Довольно странное происшествие, с какой стороны ни посмотри.
Эдди Теннер провел рукой по лбу и нахмурился.
— Всех сторон случившегося я, видимо, не знаю, но какими бы они ни были, происшествие скверное.
— Вы сегодня заходили в контору к адвокату?
— Разумеется. Мистер Джеррингтон — мой адвокат, по крайней мере, защищал интересы моего дяди. Есть несколько дел, которые требуется уладить. Самое срочное — дядины нефтяные акции. Его компания разрабатывает месторождение нефти у города, который называется Такан; если не ошибаюсь, это где-то в Оклахоме. — Он посмотрел на Лесли. — Вы знаете об этом?
— Нет, мистер Теннер. Об инвестициях мистера Декадона мне известно очень мало.
— Дело в том, — Эдди внезапно посерьезнел, давая понять, что акции дяди занимали его больше, чем ограбление Сметвика Гаулда. — Я совсем не уверен, существует ли этот Такан на самом деле.
— Сейчас это не так важно, — нетерпеливо перебил Терри.
И в тот же миг увидел настоящего Эдди Теннера. На него не мигая смотрели ледяные глаза. В них не было ни злобы, ни негодования — в них застыл смертельный холод.
— Для меня это важно.
От атмосферы враждебности, повисшей в комнате, Лесли стало еще больше не по себе.
— Я могу сказать вам, мистер Теннер, где находится город Такан, — поспешила вмешаться она. — У нас есть прекрасный географический справочник.
Девушка зашла в библиотеку, пробежала взглядом по полкам и вскоре отыскала нужный том. Раскрыла — и на пол выпал листок бумаги. Лесли наклонилась, подняла его и вскрикнула. В следующий миг она уже вбежала в кабинет.
— Смотрите! Завещание!
Терри выхватил листок.
— Где вы нашли его?
— В книге, в справочнике, за которым ходила.
Инспектор быстро прочел. Завещание состояло из полудюжины строк.
«Я, Илайджа Джон Декадон, находясь в здравом рассудке, заявляю, что нижеследующее есть моя последняя воля и завещание. Все, чем владею на момент смерти, я оставляю без оговорок Эдвину Карлу Теннеру, сыну моей сестры, урожденной Элизабет Декадон в надежде, что своим новым имуществом он распорядится хорошо».
Дальше указывалось, что тысяча фунтов оставлена Лесли и в конце красовалась витиеватая подпись старика. Рядом стояли имена, адреса и род занятий троих свидетелей. Одна из подписей принадлежала Лесли; она была вычеркнута, и рядом проставлены инициалы Декадона.
Не сводя глаз с Эдди Теннера, инспектор медленно сложил листок.
— Надо же случиться такому совпадению: в нужный момент мисс Рейнджер открыла нужную книгу. Этот листок, надеюсь, грабители у ваших адвокатов не отнимут? — Он протянул завещание Эдди. — Поздравляю вас, мистер Теннер — оказывается, уничтожать этот документ не было никакой необходимости. Для вас, похоже, это большой сюрприз.
Теннер не ответил. Он взял листок и, поклонившись, молча вышел из комнаты.
…Поздно вечером того же дня в Скотленд-Ярде проводилось совещание, и Джигса Аллермана выводила из себя слепота всех его участников. Американец то и дело вставлял свои замечания, а когда в конце главный констебль спросил его мнение, дал выход своему негодованию:
— Вам нужно не мое мнение, а мое одобрение. Говорю вам: вы, видимо, просто спятили, если воображаете, что сегодня вечером возьмете эту компанию. Вы совершенно не понимаете, с чем столкнулись! Смею заверить — ничего у вас не выйдет. Если они и пришлют кого-то за деньгами, это будет какой-нибудь забулдыга. Будет очень хорошо, если вы благополучно сцапаете беднягу, который за доллар пошел на такой риск, о котором даже не подозревает. Тогда считайте, что вам крупно повезло.
Не всем слова американца пришлись по душе. Английская полиция считает себя лучшей в мире. Но был среди участников совещания человек, который вообще недолюбливал Джигса. Инспектор Тетли особым уважением в Скотленд-Ярде не пользовался, по крайней мере, среди тех, кто его хорошо знал. Однако он был чрезвычайно высокого мнения о своей особе. Джигсу он не понравился с первого взгляда. Американец терпеть не мог нафабренных усов и напомаженных волос и выходил из себя всякий раз, когда сталкивался с самодовольной ограниченностью.
— Ну, и что же вы предлагаете? — спросил Тетли. — Я знаю вас — американскую полицию — как толковых парней и с радостью воспользуюсь вашим советом. Ведь именно я руковожу этим спектаклем.
— Мое предложение — самое простое. Немедленно этого Селемена упрячьте в участок, за решетку — куда угодно, где эти парни не смогут его достать. Тем самым разрушите их план. Он целиком построен на быстрой расправе с первой жертвой в назидание следующей. Если две-три недели вам удастся не подпустить их к Селемену, считайте, что они приплыли.
— Вы говорите так, словно мы позволим убить этого парня! — презрительно бросил Тетли. — Я выставлю вокруг него двадцать полицейских.
Джигс безнадежно смотрел в стол, затем с мрачным видом посоветовал:
— Пусть только не подходят слишком близко к этому парню.
Руководство операцией действительно было поручено Тетли. Сцену захвата разработали по его плану и тщательно отрепетировали. Терри постоянно контролировал все этапы подготовки операции. — К наряду претензий нет, — одобрительно кивнул он, осматривая переодетых полицейских перед их выходом из участка. — Но вы должны твердо усвоить, ребята: можете попасть в скверную переделку. Вас выбрали потому, что хорошо стреляете, и еще потому, что все вы не женаты. Что бы ни случилось, не теряйте головы Как только этот человек подойдет к Селемену, возьмите его. Неподалеку будет ждать патрульная машина с четырьмя полицейскими. Передадите его туда — и свободны. А начнется пальба, стреляйте на поражение — вы идете туда не любезничать.
С приближением назначенного часа на Парк-Лейн стали появляться невесть откуда взявшиеся прохожие — рабочие, служащие, торговцы в белых передниках. За три минуты до назначенного времени в своем лимузине прикатил Селемен. Вылез из машины и глянул по сторонам. Кроме полицейских народу вокруг было мало, поскольку от автобусной остановки место было выбрано довольно далеко. Терри остановился на противоположной стороне улицы и, делая вид, что читает газету, напряженно наблюдал за происходящим.
— А вот и приманка! — тихо произнес Джигс.
Со стороны Пикадилли шел мужчина — среднего возраста, с ярким цветком в петлице. Терри видел, как он остановился, глянул на часы и продолжал путь. Он прошел немного дальше, развернулся и остановился в полушаге от места, описанного по телефону. Селемен медленно пошел ему навстречу. Мужчина приподнял шляпу, о чем-то спросил Селемена. Тот достал из кармана конверт и протянул посыльному. И тут же их окружила толпа «прохожих». Мужчина в испуге завертел головой по сторонам. И вдруг откуда-то сверху раздалось отрывистое лаянье пулемета. Человек с цветком в петлице и Селемен, как подкошенные, рухнули на тротуар. Один из полицейских пошатнулся, медленно осел и завис на ограде; второй согнулся и упал головой на проезжую часть.
— Из этого дома! — заорал Джигс.
