Марина Серова - Моя дорогая служанка
– А вы в самом деле можете помочь мне? Адвокат сказал…
Я перебила его:
– Давайте для начала выясним с вами один очень важный момент…
Он опустил голову:
– Я понимаю, что заслуженно вляпался в это, извините, дерьмо.
– Так где же вы были в тот злополучный день, Виталий Яковлевич?
– А вы все знаете? То, что произошло, из-за чего я здесь…
– Я знаю многое, но этого не достаточно, чтобы вытащить вас отсюда. Так где вы были в момент убийства Карины Овсепян?
– Мне стыдно сознаться в этом…
– Настолько стыдно, что вы готовы пойти по «огнестрельной» статье? Это серьезный срок, предупреждаю вас. Из тюрьмы вы выйдете дряхлым стариком… Ну, если вообще выйдете… Так что внуков своих вы, в лучшем случае, увидите уже взрослыми… Если вообще увидите.
Он посмотрел на меня испуганно:
– Татьяна, простите, я видел в удостоверении, но уже забыл… Как вас по отчеству?
– Александровна. Но я прошу вас называть меня просто Татьяной.
– Хорошо, – кивнул он, – так вот, Татьяна, знайте: я не убивал Карину.
– Знаю. Расскажите, что у вас произошло в тот день.
– Да, в тот день мы с ней опять поругались, уже не в первый раз. Я ее просил оставить Евгения в покое, она уверяла, что больше с ним не встречается. Но я чувствовал, что она мне лжет. Я обещал ей большие деньги, если она даст мальчику от ворот поворот. Зачем ему женщина на шесть лет старше его? Ему надо закончить институт, искать себе девушку… своего круга.
– А вам, извините, зачем девушка не вашего круга?
– Татьяна, вам будет трудно понять меня, вы не мужчина… Мой возраст приближается к пятидесяти, вон уже волосы начали седеть, первые морщины… А тут вдруг – молодая горячая девчонка! Я словно сбросил двадцать с лишним лет! Я снова стал молодым и легкомысленным. Это такое блаженство – снова почувствовать себя двадцатипятилетним… И словно нет никаких забот – ни на работе, ни в семье!.. Такая легкость, такая радость!..
А Серафима Аркадьевна была права насчет мужчин после сорока пяти, похоже, у них действительно бывает кризис, страх приближающейся старости. И от этого страха они готовы убежать каким угодно способом. Мудрая женщина, эта графиня, ничего не скажешь. А этот-то хорош! Седина в бороду…
– Похоже, вы просто потеряли из-за нее голову, – предположила я.
Он прикрыл глаза:
– Господи! Кто мог убить ее?! Она была такой красивой, такой страстной… А мы даже не попрощались, только поругались…
Он едва не плакал.
– Виталий Яковлевич, вернитесь, пожалуйста, в реальность. Я вам верю, что убили не вы, иначе не взялась бы за это дело. Но для того чтобы освободить вас, мне нужны доказательства. Итак, где вы были в тот вечер, когда Карину застрелили?
– Я приехал к ней в обед, примерно часа в два. Мы сразу же занялись любовью. Потом я принял душ, а она приготовила кофе. Мы пили кофе на кухне и разговаривали. Как-то нечаянно в разговоре коснулись Евгения. Я спросил Карину, продолжает ли он ходить к ней. Она уверила меня, что нет. Но я чувствовал нутром, понимаете, чувствовал, что они продолжают встречаться! А она врет мне. Я сорвался, начал кричать на нее… Я же даю ей денег, подарки там… снимаю ей квартиру, в конце концов! Что ей еще надо?! Почему она встречается еще и с моим сыном? Как она вообще может поступать так?.. Одним словом, я накричал на нее. Она тоже кричала, оправдывалась…
«Понятно, – подумала я, – это и был тот первый скандал, о котором говорила соседка».
– А второй? – спросила я.
– Что второй? – не понял Виталий Яковлевич. Он смотрел на меня удивленно.
– Когда вы поругались во второй раз?
– А с чего вы взяли, что мы поругались дважды? Вот и этот ваш… Мельников то же самое спрашивал.
– Соседка сказала, что слышала скандал дважды. Так когда вы поругались во второй раз?
– Врет ваша соседка! – вспылил Удовиченко. – Мы поругались один раз.
– Она не моя, скорее, ваша: вы ведь снимаете эту квартиру… Впрочем, ладно, оставим пока соседку в покое. Так что было дальше? Вы поругались… Кстати, во сколько это было?
– Примерно часа в три, ну, может, в самом начале четвертого. Потом я поехал домой. Надеялся застать там сына и поговорить с ним по-мужски. Но его не было. Рита была в магазине, у нее там инвентаризация проходила; она предупреждала, что придет поздно. Я послонялся по дому, позвонил несколько раз Евгению на мобильник, но он не брал трубу. Часов в пять, не в силах успокоиться, я поехал на такси на Столичную, снял там… проститутку. Да, да! Проститутку! Потом привез ее в номер частного мини-отеля, мы купили по дороге вино, коньяк, фрукты… Я начал пить, почувствовал, что меня развезло. Я расстроился из-за скандала с Кариной. Она берет у меня деньги и обещает бросить Евгения, но не держит слово. Я просто чувствовал, что он посещает ее…
– Виталий Яковлевич, давайте вернемся к проститутке. Как ее звали?
– Эмма. Да, она так представилась, хотя, думаю, это не настоящее ее имя. Она ярко-рыжая, и она чем-то похожа на Карину, потому я и снял ее, заплатив за целую ночь. Самое интересное, что у нас ничего не было, я имею в виду секс. Я так напился в тот день! Даже стыдно… Все, помню, жаловался ей на жизнь, на Карину, на сына… Она слушала и ела, ела… Как будто до того неделю голодала.
– Значит, говорите, проститутка похожа на Карину… Как вы думаете, она сможет подтвердить ваши слова?
– А вы собираетесь ее найти?! – ужаснулся Виталий Яковлевич.
– Естественно. Это – ваша соломинка. Точнее, теперь уже наша, раз я ввязалась в это дело.
– Татьяна, но как я… Все узнают, что я с проституткой… Жена узнает, теща… Сын!
– А как вам то, что они знают о вашей любовнице? Ничего? Нормально? Пусть уж лучше вам будет стыдно дома перед женой и тещей, чем целых двадцать лет перед сокамерниками.
Он закрыл лицо руками и застонал:
– Вот правильно говорят, что рано или поздно за все приходится платить…
– Виталий Яковлевич, кто у вас в семье умеет стрелять из пистолета? – спросила я.
– М-м? Из пистолета?.. А-а… Все. Это мой тесть всех научил. Говорил, так, на всякий случай. Мало ли! Он – бывший военный… А что?
Я постаралась придать своему голосу безразличие:
– Ничего, это я просто к сведению…
– Татьяна, вы только не думайте, никто из моих родных не мог!.. – испугался Удовиченко.
– А пистолет хранился у вас в спальне, в сейфе?
– Да. А потом он пропал оттуда.
– Когда?
– Не знаю.
– Виталий Яковлевич, вы только говорите мне, пожалуйста, всю правду. Иначе мне будет трудно помочь вам.
– Да я правду говорю: пистолет пропал, но когда именно, я не знаю! Я же не каждый день проверял его. Он лежал в отдельном ящичке. Это такой специальный сейф для денег и оружия.
– А почему вы не заявили в полицию?
Он замялся. Помолчал, похрустел пальцами. Я терпеливо ждала.
– Виталий Яковлевич, у нас мало времени, – напомнила я.
– Видите ли, Татьяна…
Он потер виски, снова похрустел пальцами. Он что, решил их сломать?
– Так вот… Заявить я не торопился, да… Я думал… Мне казалось, что…
Ну? Ну, что же тебе казалось? Что-то ты темнишь, парень! Я решила помочь мученику, иначе он будет до утра хрустеть здесь пальцами:
– Вы подумали, что пистолет могла взять Карина?
Виталий Яковлевич смутился, но нашел в себе мужество кивнуть:
– Как вы догадались?
– Женская интуиция. Вы спрашивали у нее про пистолет?
– Да.
Он опустил голову.
– Но она, разумеется, уверяла, что ничего не знает об оружии. Так сказать, ни сном ни духом!
Он кивнул, не поднимая головы.
– А вы усомнились в правдивости ее слов и потому не заявили о пропаже, не хотели подставлять вашу даму сердца?
– Если бы милиция докопалась, кто… взял пистолет, Карину могли бы посадить.
Он упорно избегал слова «украла».
– Если бы вы заявили о пропаже оружия, Карина, скорее всего, была бы жива, – довольно жестко сказала я.
Он поднял на меня глаза. Взгляд его был испуганным.
– Скажите мне, Виталий Яковлевич, пожалуйста, только откровенно: когда Карина работала у вас, вы влюбились в нее?
– Да, стыдно сказать, как мальчишка! Просто голову потерял. Со мной с молодости такого не было…
– И она ответила вам взаимностью.
– Я сам был поражен, я не думал, что тоже нравлюсь ей, не ожидал, что нам будет так хорошо…
Лязгнул засов двери. Я встала:
– Наше время вышло. До свидания.
– До свидания…
Мы с Андреем снова шагали по длинному мрачному коридору, теперь уже в обратном направлении – в сторону выхода.
– Андрюш, а что сказала соседка насчет времени? Во сколько были скандалы?
– Первый – в начале четвертого. Но тогда она им в стену не стучала. А в пять начался какой-то ее любимый сериал, а соседи начали шуметь, и она постучала им кулаком в стену.
– Понятно. А во сколько наступила смерть девушки?
– В шесть – в половине седьмого.
– Андрюш, по какому адресу находится квартира, которую снимал Удовиченко?
