Марина Серова - Желание дамы - закон
– Как-то нехорошо получилось, – вздохнула я. – Ваш сегодняшний вечер пропал.
– Ерунда, – отмахнулся Андрей. – Я давно не посещал боулинг-клуб, а вчера катал шары, переусердствовал, так теперь все мышцы болят. Так, значит, вы хотели услышать все о болезни Кирилла? – возвращаясь к интересующей меня теме, спросил Комаров. – Ну что ж, я расскажу.
– И поподробнее, пожалуйста, – попросила я.
– Я расскажу все, что видел сам и что знаю со слов Кирилла, – заверил меня Андрей и начал свое повествование:
– Последние два месяца Кирилла постоянно мучили головные боли. Не помогали ни болеутоляющие, ни сосудорасширяющие средства. Кирилл был вынужден обратиться к врачу и записался на прием к нейрохирургу в Дорожную клиническую больницу. Врач осмотрел его, посоветовал сдать анализы и направил на электроэнцефалографию.
Произошло это незадолго до новогодних праздников. Обслуживающий персонал в тот день готовился отмечать торжество, и до пациентов особо никому не было дела. Кириллу пришлось долго ждать результатов в шумном, тесном коридоре больницы. Он ненавидел врачей, больницы и все, что с ними связано, поэтому нервничал, несколько раз выходил на улицу курить. Наконец медсестра принесла врачу результаты, и тот пригласил Кирилла в кабинет.
Врач был старым, делал все медленно, словно ему некуда было спешить.
– Ну что, доктор, – поторопил его Кирилл, – смогу я в этом году участвовать в испытаниях на автополигоне Милана?
Врач проигнорировал его попытку пошутить. Он молча уселся за стол, лицо у него было мрачным.
– Господин Ветров, – начал он, – я должен сообщить вам неприятное известие.
Ветров вздрогнул, практически перестал дышать.
– Что-то не так?
– Боюсь, что да, – проговорил врач. – Буду с вами откровенен: результаты электроэнцефалографии не слишком обнадеживающие – у вас опухоль мозга.
– Вы это серьезно? – стуча зубами, точно от холода, спросил Кирилл.
– Совершенно серьезно. Вам, Кирилл Аркадьевич, не то что в испытаниях участвовать, из дома выходить опасно. Где же вы, голубчик, были раньше? Опухоль уже достигла критической стадии...
Ветров поднялся со стула. Он не мог больше находиться в этом кабинете.
Когда Кирилл вышел из больницы, то оказался не в состоянии даже вести машину. Жизнь словно разделилась на две половинки – до посещения врача и после. Все, что было раньше, теперь не имело никакого значения, потому что и дальше быть ничего не могло.
Кирилл оформил у нотариуса на жену завещание – переписал на нее фирму, движимое и недвижимое имущество, даже стал подумывать о самоубийстве.
– Однажды, в конце рабочего дня, уже усаживаясь в свой джип, я заметил, как мимо заправки промчался на бешеной скорости серебристый «БМВ» с номерами Кирилла. Я удивился, какие это у Кирилла могут быть дела за городом на ночь глядя? И почему он мне даже не посигналил? И вдруг мне показалось, будто бы его автомобиль несется сам по себе и вроде как никто им не управляет. Встречные машины шарахались от него, как от прокаженного, а редкие прохожие с истошными криками вжимались в гаражи и запрыгивали на сугробы вдоль дороги. Телефон Кирилла, конечно, не отвечал. Отчего он так агрессивен, мне было понятно – я уже знал о его болезни. Стоит ли говорить, что не остановить Кирилла я просто не мог – мало того, сам себя погубит, так еще неизвестно, сколько невинных людей покалечит!
Словом, бросился я за ним вдогонку. Лечу, сигналю, и хоть бы один гаишник впереди! Не поверите, всех словно ветром сдуло. Насилу догнал его, стал к бордюру теснить. В общем, и его «БМВ» досталось, и свою тачку угробил. До сих пор в порядок никак не приведу, езжу на старом «Форде». – Андрей кивнул в сторону серебристой иномарки. – А вообще, Кирилл меня удивил. Обычно он не сдавался, какая бы трудная задача перед ним ни стояла. Характер у Ветрова – кремень, и силы воли на десятерых хватит. К тому же медицина сейчас не стоит на месте! – Эту фразу Комаров произнес так, будто он лично подталкивал ее вперед. – Большинство заболеваний головного мозга лечится.
Знаете, Татьяна, я ведь хотел помочь Кириллу. В Москве в клинике Склифосовского работает один талантливейший хирург – Сергей Степанович Чикибаров. Это мой отчим. С тех пор как мать переехала в Москву, я к нему ни разу не обращался, а тут вдруг подумал: «Почему бы и нет!» И что, вы думаете, ответил Кирилл?
– Не знаю. Поблагодарил, наверное.
– Кирилл сказал, что никуда не поедет, что помощь ему не нужна.
И все же я связался с Сергеем Степановичем. Объяснил отчиму ситуацию. Чикибаров позвонил в Тарасовскую дорожную больницу и договорился с лечащим врачом Кирилла, чтобы мне выдали результаты его электроэнцефалографии. После новогодних праздников я поехал в столицу. Отчим посмотрел снимок, анализы и вынес вердикт: «Жить будет!» Сергей Степанович собирался провести дополнительные исследования, кажется, эхоэнцефалоскопию или что-то в этом роде, чтобы выявить смещение срединных структур головного мозга, и пригласил Кирилла в клинику. Окрыленный надеждами, я возвращался в Тарасов. Звонок Маргариты застал меня в поезде. От нее-то я и узнал об исчезновении Кирилла.
– Вы с ним больше не виделись?
– Нет, – покачал головой Комаров.
– Значит, вы не исключаете суицид? Считаете, что Кирилл способен покончить жизнь самоубийством?
– Да ничего я не считаю! Ну, сорвался мужик один раз, нервы подвели. Ничего с Кириллом не случилось, просто психанул, вот и ушел из дома.
Я задумалась. Если Андрей знал о болезни Кирилла, значит, Ветров ему доверял. Почему же, сбежав из дома, он не поставил в известность друга? Неужели с ним в самом деле случилось несчастье и Кирилла уже нет в живых? Почему Ветров отказался от помощи Комарова и не захотел обследоваться у московского доктора и зачем облил и поджег около дома снег?
– После исчезновения Кирилла вы бывали у Ветровых в коттедже, разговаривали с Маргаритой?
– В тот же день, как вернулся из Москвы.
– Значит, заметили выжженный круг у их дома?
– При чем тут круг? – удивился Андрей.
– Я уверена, это художество на снегу – дело рук Кирилла. Надеюсь, вы в курсе, что по поселку ходят слухи о всевозможных НЛО и космических пришельцах? Мое мнение, будто Кирилл таким способом хотел убедить домашних в его таинственном похищении инопланетянами. Только не пойму, зачем ему это нужно?
– Бред какой-то! Неужели Маргарита могла в такое поверить?
– Нет, конечно. На это клюнула только домработница.
– Не думаю, что Кирилл стал бы заниматься подобной ерундой, тем более в его нынешнем состоянии. К тому же никаких неопознанных летающих объектов, как вы их назвали, не существует. Все эти «тарелки», корабли и прочая ерунда – не что иное, как управляемые с пульта детские игрушки. Мы привезли это японское чудо из Германии, когда заключали договора на поставку «Ауди-4» и «Ауди-6» с автопробегом. Признаюсь честно, резвились с Кирюхой до Нового года, когда он еще ничего не знал о болезни. Занимательное занятие! Эх, и молодцы же япошки! Сильны, сволочи, в электронике – какая скорость, а маневренность! В темноте ни дать ни взять – настоящие НЛО. Жаль, что вы это чудо техники не видели. Впрочем, у вас есть шанс принять участие в космическом шоу. В конце улицы, где расположен коттедж Ветровых, находится недостроенный особняк – три этажа и перекрытие. Дом на замке, но через окно подвала можно проникнуть внутрь. Там, на верхнем этаже, в большом деревянном ящике хранятся НЛО.
– Так, значит, это вы с Кириллом прикалывались над жителями поселка и вызвали в Юбилейном такой переполох?!
Андрей пожал плечами:
– Вот уж не думал, что тарасовцы серьезно отнесутся к подобной шутке, воспримут игрушки за настоящие летающие объекты. Темный у нас народ!
Я недовольно покачала головой, хотя с утверждением Андрея в душе была согласна. В принципе на что-то подобное я и рассчитывала, только почему-то в голову пришла пиротехника, а не управляемые с пульта летающие игрушки.
Андрей посмотрел на часы. Похоже, его сегодняшний вечер не ограничивался только посещением боулинг-клуба. Мы попрощались, и я решила напоследок созвониться с другим приятелем Ветрова – Петром Авдеевым.
Порывшись в кармане куртки и отыскав там телефон Петра, я набрала нужный номер и долго вслушивалась в монотонные гудки мобильного. Петра не интересовали телефонные звонки, а может, он просто их не слышал. «А вдруг Кирилл хоронится у друга, поэтому Петр и не хочет брать трубку? – подумала я. – Ну что ж, если гора не идет к Магомету, то Магомет поедет к горе!»
Рижская улица отыскалась где-то на задворках Ленинского района, а дом Авдеева вообще, казалось, канул в небытие. Однако потом нашелся и дом – темный и жалкий, забытый электриками и энергетиками. Кое-кто из жильцов по старинке воспользовался свечами, и теперь из-за слабого мерцания одноваттных парафиновых ламп дом походил на кладбищенский склеп или выдолбленную в виде черепушки тыкву, которой пугают прохожих во время Хэллоуина.
