Инна Бачинская - Ищи, кому выгодно
– Ружья? – переспросил Савелий.
– Капитан шутит, Савелий. Убийца использовал пистолет, скорее всего. Что насчет гильзы? Забрал?
– Нет, гильзу нашли. Он не сумел ее найти, было темно, она закатилась под переднее колесо. Или не захотел. Пистолет девятого калибра, нигде не зарегистрирован; гильза производства Швейцарии. Раньше этого добра крутилось много, кое-что осталось. Да и сейчас… Он только высадил пассажира, не успел снять машину с ручника, как появился убийца. Обнаружили его девчонки – увидели с другой стороны улицы такси и бросились через дорогу ловить…
– А тот, первый таксист тоже был застрелен?
– Нет, его ударили по голове. Там ясно – типичное ограбление. А здесь ничего не взято, убийца стрелял снаружи, к дверце, скорее всего, не прикасался. Выстрелил и сразу убежал.
– А что за человек убитый?
– Как я уже сказал, его звали Егор Кириллович Овручев, работал водителем восемь лет, последние три года в такси-сервисе «Орион». Сорок пять лет, характер нордический, крутой. Были конфликты на работе и с пассажирами. Одного он выкинул из машины и ударил. Мы его нашли – учитель ботаники и зоологии, настояший ботаник в очках – у него алиби… Да ему и алиби не надо – не тот типаж. Помнит он этого водителя, у них был конфликт: в дороге он два раза менял пункт назначения, а водитель сказал, чтобы не морочил голову, а он возразил, что имеет право, а тот сказал, что тоже имеет право и выкинул ботаника из машины и, кроме того, ударил кулаком по спине.
– Нервный, однако.
– Нервный. С коллегами тоже были разборки, но это вроде дело внутреннее и семейное. Таких, чтобы доходило до смертоубийства, не было.
– Семья?
– Женат, детей нет. Супруга работает барменшей в «Манхэттене», кто не в курсе – это такой крутой джазовый бар в американском стиле, с ковбоями. Она в костюме ковбоя… то есть ковбойши, за стойкой, в тот вечер была на смене – с восьми вечера до трех утра, никуда не отлучалась. Говорит, мужу звонила в половине десятого – узнать, как жизнь и вообще. Получается, примерно за час до убийства. Врагов у жертвы не было, во всяком случае, таких врагов.
– Может, убийца просто не успел ограбить? – предположил Савелий. – Его могли спугнуть. Потому и гильзу не поднял.
– Трезво мыслишь, Савелий. – Капитан скользнул взглядом по недопитой рюмке друга. – Может.
– Что за человек жена? – спросил Федор.
– Жена как жена… Барменша, одним словом. Зовут Светлана. Крупная, здоровая, привыкшая к пьяным приставаниям клиентов, умеет дать отпор. Как вы понимаете, не воспитательница в яслях.
Федор хмыкнул.
– Жили нормально. Соседи говорят, были скандалы. Гера был крутой мужик, ревновал супругу по месту работы. Однажды набил морду клиенту бара, с трудом замяли. Требовал, чтобы жена уволилась, но место хлебное, и она не спешила. Как я понимаю, он тоже не настаивал, только по пьяни. У них дом в Посадовке, оба неплохо зарабатывали.
– Как она приняла сообщение о смерти мужа?
– В обморок не упала, если ты об этом. Побледнела, руки дрожали, не могла выговорить ни слова. Один из официантов налил ей стакан водки, и она зашарашила залпом…
– Ты думаешь, она замешана? – спросил Савелий.
– Откуда я знаю? Рано еще делать выводы. Поговорил с коллегами из бара, официантка Диана, подруга Овручевой, проговорилась, что Герка ревновал ее к столбу, самолично забирал после работы, требовал звонить каждый час с докладом. И звонил сам. И на этой почве были скандалы. Но у Светы никого не было, она женщина серьезная, домашняя.
– Она пьет? – спросил Федор.
– Как я понимаю, там работают не только трезвенники. Наш Митрич тоже не абстинент.
Они посмотрели в сторону бара, где, как в разноцветном аквариуме, покачиваясь, плавал большой толстой рыбой бармен и хозяин «Тутси» Митрич. Заметив их взгляды, он улыбнулся и дружески помахал рукой. Они были его любимыми клиентами.
– Допускаю, что она пьющая, – сказал капитан, – уж очень красиво, не по-женски, опрокинула стакан. И только потом заплакала.
– Что именно ты ей сказал? – спросил Федор.
– Что ее муж убит, сказал, что мы сделаем все от нас зависящее… Ненавижу сообщать родственникам!
– Она не спросила, как, где… И вообще?
– После стакана водки она мало что соображала.
– А как же вы найдете… убийцу? – спросил Савелий.
– Как… Известное дело, как. Пройдемся по связям, по дружбанам… Что-то мне подсказывает, что это не случайное убийство, и они могли быть знакомы – убийца и жертва. Еще раз поговорю с женой. Знаешь, Савелий, как оно бывает: живут вместе и готовы утопить друг друга в ложке воды, уж поверь, мы с Федором насмотрелись. Будем работать, Савелий… – Он помолчал. – Может, хватит о работе? Федя, наливай! За что пьем, Савелий? Как, кстати, твои?
– Зосенька с Настенькой в Евпатории! Уже неделю.
– О! – обрадовался капитан. – Так ты у нас бобылем вышиваешь? То-то я смотрю, не дергаешься насчет времени и киряешь уже по второму кругу! А посему предлагаю выпить за свободу!
Глава 8
Девочки. Вечер дня последнего…
Ей удалось задремать, впасть в сон – утренний, неверный и хрупкий. Разбудил телефонный звонок. Она взглянула на будильник – было восемь. Схватила трубку. Из трубки раздался возбужденный голос Лидки:
– Спишь?
– Что случилось? – пробормотала Ирина.
– Кирка проезжал мимо твоего дома и видел Гетмана! Он что, курит?
– Что ты несешь? Кто курит? – Ирина с трудом проснулась. Трещала голова. Восемь утра. Проспала! Тут она с облегчением вспомнила, что, кажется, суббота.
– Гетман! – торжествующе выкрикнула Лидка.
– Он что у тебя, работает по субботам?
– Кто?
– Кирка!
– При чем здесь Кирка? Я про Гетмана!
– При чем здесь Гетман?!
– Кирка видел Гетмана в окне твоей кухни, – раздельно произнесла Лидка. – Теперь понятно? Проезжал мимо и видел. Да, он работает по субботам, потому что семья кушать хочет.
– А курил кто?
– Гетман! – закричала Лидка. – Ты что, с бодуна? А говорила, не остается! Или у вас все тип-топ?
Ирину словно жаром обдало! Она вспомнила о журналисте Сергее Ивановиче и застонала.
– Ты меня разбудила, – сказала обличающе, – я всю ночь не спала!
Сказала – и пожалела, потому что Лидка тут же ехидно спросила:
– Интересно, с чего это вдруг? И кто же он, таинственный незнакомец с сигаретой?
– Кирюше привиделось, – сделала слабую попытку защититься Ирина.
– Не свисти! У Кирки глаз – алмаз, он твои окна знает! Ну?
– Отстань! Позвони через два… три часа. Я отключаюсь!
Она действительно отключила телефон, упала на подушку и накрылась одеялом с головой. Но заснуть снова ей было не суждено. Сосед-спортсмен сверху принялся таскать гири и с рявканьем «хэ‑э‑к‑к» бросать их на пол, где-то заработала дрель и заплакал ребенок за стеной. Проворочавшись до десяти, Ирина встала – измученная, несчастная, сонная – и побрела в ванную. Стараясь не попадаться себе на глаза в зеркале, она шагнула под душ.
Потом уселась на табурет на кухне и задумалась, тупо глядя в стол. Она вздрогнула от звонка в дверь и выпрямилась. Звонок повторился. Через минуту в дверь забухали кулаками.
Лидка влетела в прихожую и уставилась на Ирину.
– Ты жива?
– Как видишь…
– А чего телефон не включила? Ты завтракала?
– Нет, кажется…
– Кофий будешь?
Ирина вспомнила, как она предложила кофе журналисту, а он… И заплакала. Лидка подсунула ей салфетку, включила кофеварку и полезла в шкафчик за чашками. Разлила готовый кофе в чашки, капнула сливок и присела на табурет. А Ирина все плакала. Наконец Лидка, крепившаяся изо всех сил, выказывая сдержанность и такт, ей не свойственные, произнесла:
– Хорош реветь! Что случилось?
– Я поняла, что больше так не могу! – Ирина высморкалась.
– Сла‑а‑ава богу! – пропела Лидка. – С чего это вдруг прекрасное прозрение?
– Я была у них, посмотрела, как они живут… Понимаешь, я для него… сверх программы, довесок! У него все уже есть: шикарный дом, молодая жена, и ребенка собираются родить, а я… У меня ничего нет! Почти ничего, кроме покоя, равновесия, какой-никакой стабильности, и это почти ничего он разрушает! Понимаешь? – Она заплакала с новой силой.
– Я всегда говорила, что он гад, – хладнокровно заметила Лидка. – Но ведь и дает что-то взамен? Интерес к жизни появился, глазки заблестели.
– Ненадолго!
– Это всегда ненадолго! Правила игры…
– Какой еще игры?
– Он приходит, ты открываешь дверь, и никто никому ничего не должен. Он тебе что-нибудь обещал? Нет. Он тебя уже кинул раз? Кинул. Так чего же ты ревешь? Это как дважды два четыре!
– Я не из-за него, я из-за себя, – всхлипнула Ирина. – Ну почему у меня все наперекосяк?
– У всех наперекосяк, у кого больше, у кого меньше. Готова платить – бери товар!
