Евгения Грановская - Богиня Модильяни

Марго сглотнула слюну и пробормотала:

– Какая же я дура.

– Рад, что вы смотрите на вещи объективно, – с мрачной усмешкой заметил капитан Медведев.

– Что?

– Ничего. – Медведев прерывисто вздохнул. – Я должен предупредить вас о возможной опасности. Люди, которые убили вашего соседа сверху, не остановятся, пока не найдут картину.

– Что же мне делать? – кисло спросила Марго. – Может, вы приставите ко мне охрану? Бандиты вернутся, чтобы разобраться со мной, и тут ваши люди возьмут их.

На этот раз капитан Медведев не стал усмехаться, он просто покачал головой и сказал:

– Увы, это невозможно.

– Почему? – дрогнувшим голосом спросила Марго.

– У нас слишком маленький штат сотрудников, – ответил капитан.

Марго приуныла еще больше.

– И что я теперь, по-вашему, должна делать? – тихо спросила она.

Медведев ответил обнадеживающе спокойно:

– Ничего особенного. Живите, как жили. А если случится что-то необычное – звоните.

– Необычное? – вскинула брови Марго. – То есть если меня убьют?

– Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Марго фыркнула:

– Замечательно! Если они меня прикончат, я выйду с вами на связь во время спиритического сеанса. У вас есть знакомый медиум?

– Нет, – спокойно ответил капитан Медведев, – знакомого медиума у меня нет. Единственное, что я могу для вас сделать, – это…

Тут он достал из кармана белый конверт и положил его на стол:

– Вот.

– Что – вот?

Медведев снова взял конверт, вынул из него цветную фотографию и протянул Марго:

– Взгляните сюда.

Марго взяла фотографию с некоторой опаской, словно боялась, что снимок взорвется у нее в руках. С фотографии на нее смотрели четверо мужчин.

– Кто это? – спросила Марго.

– Мы предполагаем, что эти люди могут охотиться за картиной, – ответил Медведев. – Этот снимок был сделан на выставке-аукционе «Живые краски». Толстяк посередине – это коллекционер Линьков, владелец картины. Слева и справа от него – весьма сомнительные личности. Тот, что с бакенбардами, известный мошенник, которого нам ни разу не удалось схватить за руку. Справа, высокий и худой, хозяин антикварного магазинчика, который закрылся полгода назад после довольно громкого скандала. Его фамилия Ленский.

– Тот самый М. Ленский, который жил надо мной?

Медведев кивнул:

– Да.

Марго нахмурилась.

– Жуть, – пробормотала она и снова посмотрела на снимок. Помимо коллекционера Линькова, мертвеца М. Ленского и странного субъекта с бакенбардами, тут был еще один мужчина. Видимо, в тот момент, когда фотограф нажимал на кнопку спуска, этот мужчина отступил в тень и дернул головой. Лицо его расплылось. Со всей определенностью можно было сказать только то, что он среднего или чуть выше среднего роста.

– А кто этот – с расплывшейся физиономией? – поинтересовалась Марго.

Капитан Медведев вздохнул:

– Этого мы не знаем.

– Ясно. – Марго усмехнулась. – Таинственный незнакомец. В детективных романах именно он всегда оказывается главным злодеем.

Марго вгляделась в лицо мужчины с бакенбардами. Абсолютно обычное лицо: глаза, нос, рот – все как у миллионов других мужчин. Кроме бакенбард, взгляду и зацепиться-то не за что.

– Ну? – спросил капитан. – Что скажете?

Марго пожала плечами:

– Бакенбарды старомодные. Сейчас таких не носят.

Капитан вздохнул и угрюмо посмотрел на Марго.

– Я спрашиваю не про бакенбарды, – терпеливо проговорил он. – Знакомы вам эти лица или нет?

Марго покрутила головой:

– Нет. Абсолютно.

– Мы полагаем, что если картина и впрямь была похищена, то это их рук дело, – сказал Медведев.

– Вот как? Послушайте, капитан, но, если эти люди аферисты, почему они стоят вместе с хозяином картины?

– А вы думаете, они подходят к человеку и говорят: «Здравствуйте. Мы аферисты. Приятно познакомиться»? Нет. Обычно они выдают себя за вполне солидных людей. За знатоков искусства, коллекционеров.

– Но вы-то знаете, что они аферисты?

– Догадываемся.

– Тогда почему вы их не арестуете?

Капитан грустно улыбнулся:

– За что? Доказательств у нас нет. – Капитан чуть прищурил темные глаза и едва заметно улыбнулся: – Как знать, возможно, мы получим их с вашей помощью.

– Ага, – кивнула Марго. – Снимете бандитов с моего бездыханного тела. Благодарю покорно.

Медведев забрал фотографию и встал из-за стола.

– Мне пора, – сказал он. – Если увидите кого-нибудь из мошенников, изображенных на фотографии, сразу звоните мне.

– Само собой, – буркнула Марго. – А вы уверены, что не можете выделить мне охрану?

– Уверен.

– Жаль.

– Мне тоже.

Уже у двери Медведев вдруг обернулся и сказал:

– Можно вопрос?

– Валяйте, – обреченно проговорила Марго.

– Вы и в самом деле ничего не знаете о человеке, которому отдали картину?

Марго покачала головой:

– Нет. Абсолютно ничего.

Капитан пристально посмотрел на Марго и усмехнулся:

– Интересная вы женщина. Ладно, будьте осторожны.

Он вышел из квартиры. Марго вновь осталась одна.

Сидя в кресле с чашкой кофе в руке, она представила, как человеку под ногти загоняют иголки, и поежилась. То еще удовольствие.

В обычной ситуации черный юмор мог бы оказаться настоящим спасением, потому что смехом можно развеять любую печаль. Но не сегодня. Настроение продолжало оставаться подавленным. Беседуя с Медведевым, она все время пыталась понять, почему же ей так скверно. Наверху убили мужчину, которого она, возможно, даже никогда не видела. А теперь и не увидит. И что с того?

Какой-то мерзавец забрался в ее квартиру, перепутав ее с квартирой… усопшего. Но ведь в жизни и не такое бывает. По роду своей профессии Марго приходилось бывать в переделках и похуже этой. И мертвецов она видела. И даже делала репортаж из городского морга. И ничего, не унывала. За три года работы журналистом Марго успела стать настоящим циником – бесстрашным, насмешливым, привыкшим «скользить по верхам», не вдаваясь в суть проблемы. Так делали все ее собратья по перу.

Чем легче идешь, тем дальше заведет тебя дорога. А будешь унывать и обмусоливать каждый факт – станешь невротиком, а то и вовсе лишишься рассудка. Так уж устроен мир.

Руководствуясь неписаным корпоративным правилом, Марго привыкла жить одним днем и идти по жизни с ветром в голове и улыбкой на губах. Но почему сейчас на душе у нее так погано? Что с ней происходит?

И тут Марго поняла, что не может себя больше обманывать. Надо смотреть правде в глаза. Ее подавленное настроение является следствием страха. А источник страха – вот он: убитого звали М. Ленский. Измени в окончании фамилии две буквы, и получится… Нет, лучше об этом не думать.

А о чем тогда? О пяти миллионах долларов – вот о чем!

Глава 3

Предложение Линькова

1

Бывший поручик Андрей Иванович Линьков был человеком смелым и гордым, однако, подобно древним монгольским воинам, военную доблесть ставил много выше простой человеческой искренности.

Военное искусство научило Линькова тому, что города и крепости берутся не только смелостью, но и хитростью, а также тому, что на войне, как и в любом грязном деле, побеждает не самый честный, а самый беспринципный.

Будучи хорошим воякой, Линьков выждал двадцать секунд, а затем вышел из кафе вслед за Анной.

Ее стройная, высокая фигура маячила впереди. Бывший поручик был уверен, что она не станет оглядываться (гордые люди редко оглядывались, а она, несомненно, была гордячкой), а потому он шел за ней, почти не таясь.

Так они прошли четыре квартала. Тут Анна замедлила ход и стала внимательно смотреть на номера домов и дощечки с названиями улиц, сверяя их с какой-то бумажкой, которую сжимала в руке.

Наконец она остановилась. Линьков спрятался за дерево. С полминуты госпожа Гумилева стояла на тротуаре, хмуря лоб и кусая губы. Она явно на что-то решалась.

«Ну, давай, – думал с усмешкой Линьков. – Покажи, что ты на это способна».

Наконец Анна вышла из задумчивости. Она сдвинулась с места и сделала неуверенный шаг. Затем еще один – чуть менее неуверенный. Затем она решилась окончательно, а решившись, больше не медлила и зашагала к дому с такой стремительностью, что даже Линьков, наблюдавший за ней из-за дерева, покачал головой.

Когда она скрылась из вида, бывший поручик подошел к дому, остановил бредущего мимо клошара и спросил:

– Любезный, вы не знаете, кто живет в этом доме?

Клошар задрал голову и посмотрел на дом.

– Это мастерская художника, – ответил он.

– Вы знаете имя этого художника? – осведомился Линьков и достал из кармана бумажник.

Клошар глянул на бумажник, облизнул губы и торопливо проговорил:

– Мсье, я не знаю его точного имени, но знаю, что друзья называют его Моди.

– Вот как. – Линьков усмехнулся. – И что, этот Моди пьяница?