Наталья Солнцева - Принцесса из Шанхая
– А «стрела дракона»? – пряча улыбку, спросил сыщик. – Ее не было?
Лика достала из сумочки и положила рядом с первой «булавкой» вторую – точную копию.
– Она торчала в дверном наличнике нашей квартиры. Потом, когда Стефи приняла лекарство и уснула, я вышла и осмотрела входную дверь… эту штуку воткнули рядом со звонком, чтобы сразу бросилась в глаза, наверное.
– Как же Красновская ничего не заметила?
– Плохое зрение… да и звонком она не воспользовалась, открыла своими ключами. Я очень боюсь, господин Смирнов! Всю ночь я не сомкнула глаз… а утром, ничего не говоря Стефи, пошла к соседке. Я придумала подходящий предлог, будто бы хочу отыскать своего родного отца, и мне нужен помощник, желательно профессионал в сыскном деле. Нет ли у нее кого на примете? Мне повезло: я получила ваш телефон. Аркадий всегда привозил на хутор и потом в ушумский дом книги: среди них были рассказы Конан Дойла. Я с интересом их читала, но мне не приходило в голову, что я сама буду нуждаться в услугах частного детектива.
– Ну, тягаться с мистером Шерлоком Холмсом мне не под силу, – подивился ее наивности Всеслав. – Сей джентльмен – непревзойденный искусник.
История Лики напоминала примитивную смесь фактов и домыслов, которую любой мог почерпнуть из книг или примелькавшихся на телевизионных экранах сериалов: этакое ассорти – «черная стрела», следы зверя… только не собаки Баскервилей, а дракона… и так далее. Что, если девушка слегка не в себе от таежной жизни, от столичных реалий и свалившегося на нее богатства? Или вообще выдумала все «леденящие душу» подробности от начала и до конца? Обеспеченные люди порой выбирают весьма разнообразные способы развлекать себя. Что, если Лика – одна из них?
Смирнову приходилось встречаться с подобным явлением – дабы развеять скуку, дамы пускаются во все тяжкие. Особенно, когда у них нет необходимости зарабатывать на жизнь, зато полно свободного времени.
Он спросил мадемуазель Ермолаеву о подозрительных следах: не выходила ли она из подъезда, чтобы убедиться в их наличии?
– Выходила, – Лика пропустила мимо ушей его иронию. – Но в тот вечер сильно мело, снежная крупа уничтожила отпечатки драконьих лап, если они были.
«Очень мило!» – подумал сыщик, изучая ее взглядом.
Он молчал, а Лика ждала его резюме. Возникла пауза, которую заполняла легкомысленная песенка, звучащая из динамиков кафе «Волна». «Мне теперь морской по нраву дьявол, его хочу люби-и-и-иии-ить!» – залихватски выводила певица.
«Попала в тему, – отметил про себя Смирнов. – Черный Дракон… веселенькое дельце!»
– Прошло уже полгода с тех пор, как вы приехали в Москву, – наконец, нарушил он молчание. – Не так ли? Вы живы и, надеюсь, здоровы. Судьба вашего отчима вам неизвестна. Вы же не видели его… трупа? Скорее всего, он тоже жив и здоров. С госпожой Красновской пока все в порядке. Откуда паника?
– Вы мне не верите? – вспыхнула Лика. – Почему? Я только прошу вас выяснить некоторые обстоятельства, которые меня пугают. В случае ложной тревоги, ваш гонорар увеличивается вдвое! Согласны?
– Втрое, – сказал Смирнов, думая отбить у нее желание связываться с таким наглецом.
– Согласна, – не моргнув глазом, заявила она. – По рукам?
Дама не оставила ему выбора.
Большие напольные часы в кабинете пробили полночь, возвращая сыщика из кафе «Волна» в собственную квартиру.
Ева, затаив дыхание, выслушала его длинный рассказ.
– Не буду комментировать, – сказала она. – Пойду спать. Завтра же надо проверить, можно ли отрезать у человека прядь волос так, чтобы он толком ничего не заметил.
Она была в своем репертуаре.
ГЛАВА 5
Господин Ростовцев вышел из тренажерного зала в отличном расположении духа. Каждая мышца его крепкого, тренированного тела ликовала и пела – после такой разминки можно и ушу заняться. К этому виду боевых искусств он пристрастился в Китае, как и к даосской философии с ее теорией движения по кругу.
День переходит в ночь, ночь – в день, и так продолжается, пока существует мир. Нет ни конца, ни начала – только движение по замкнутой линии. Уходи, вместо того, чтобы сталкиваться с противником… и он растратит силы в бесплодных атаках. Истощи его! И ты обретешь победу без боя.
Альберт не сразу принял эту глубокую, проверенную веками мудрость. Он родился другим: нетерпеливым, деятельным, слегка агрессивным. Привык продумывать наперед многоступенчатые комбинации, наслаждаясь игрой мыслей. Женщины? После смерти Юли… он остыл, стал подобен потухшему вулкану, – слишком много огня породили его недра, слишком много пылающего дыхания вырвалось наружу. Чтобы вновь накопить выброшенную энергию, потребуются десятилетия. А может, и всей жизни не хватит.
Ростовцев теперь не мог относиться к дамам без известной доли скепсиса. Он их сравнивал с Юлей, и они раз за разом проигрывали этот «бой с тенью». Юля давно ушла из его снов, он почти забыл ее… он изваял в своем воображении ее копию и поклонялся ей, как неуловимому, ускользающему идолу. Двойник вытеснил настоящую Юлю, и превратился в совершенный образ, которому априори уступала любая женщина из плоти и крови.
Альберту всегда чего-нибудь да не хватало. В бизнесе – размаха, в игре ума – изощренности, в спорте – риска, в искусстве – страсти, в любви – полноты ощущений. Даосская система ценностей пришлась ему по вкусу, оказалась той нейтрализующей энергией, которая гасила опасное внутреннее пламя, уравновешивала жажду риска. Теперь по крайней мере Ростовцев не каждый раз выбирал рискованный путь. А эстетика Востока, в частности средневекового Китая, просто очаровала его. Китайцы пренебрегали формой ради содержания!
Он превратился в утонченного эстета, поклонника ушу и китайского искусства эпохи Мин. Его московская квартира напоминала покои восточного владыки, а его спальня изобиловала эротическими гравюрами: картинками любовных утех, которые в Китае считались священным слиянием инь и ян, женского и мужского.
– Сними эти непристойности, – изредка возмущалась Альбина. – Тебе не стыдно?
– Ты принимаешь творчество за порнуху, – однажды не выдержал он. – В любовных играх нет и не может быть ничего грязного или позорного. Китайцы это поняли столетия тому назад!
Госпожа Эрман надулась, впрочем, не надолго. Она решила женить его на себе, а посему обижаться ей было не с руки.
Примерно такие мысли одолевали Ростовцева, пока он спускался по лестнице в холл, выходил на улицу и садился в свою машину. Сегодня он сам был за рулем и наслаждался быстрой ездой, которая на столичных дорогах требовала определенной сноровки – чтобы не создать аварийной ситуации, не попасть на глаза патрульному дорожной службы и тем не менее ощутить выброс адреналина, без чего существование становилось невыносимо скучным.
Он с детства почитал риск, удивляясь, как можно заменить это упоение другими видами «кайфа». Алкоголь? Смешно и примитивно до отвращения. Героин? Неестественно и разрушительно. Только головокружительный умственный кульбит, который привел к намеченному результату, мог сравниться по силе переживаний со скольжением на грани возможного, – в бизнесе, за рулем или в каких бы то ни было иных обстоятельствах.
Зазвенел колокольчик, то дал о себе знать мобильный телефон Ростовцева. Такой сигнал – тоже дань китайским традициям.
– О, черт! – процедил сквозь зубы бизнесмен, притормаживая.
Прямо перед его машиной выскочил на дорогу большой лохматый пес. Нарушителю удалось унести ноги, Альберт же поднес трубку к уху – звонила госпожа Эрман.
– Ты где? – взволнованно спросила она.
– Еду по Ленинградскому проспекту, чудом не задавил собаку.
– Пригласи меня на ужин.
Ее голос звенел, как натянутая струна.
– Ладно. Что-то случилось?
– Да… жалко тратить время на всякую ерунду! – с плохо скрытым раздражением произнесла Альбина. – Навязалась тут на мою голову одна родственница. Честно признаться, я понятия не имею, в какой степени родства мы находимся, но мама попросила помочь. Это какая-то дальняя семейная линия от ее сводной сестры. Ужас! Девица жила в таежном поселке, которого и на карте-то не сыщешь, а теперь перебралась в Москву. Ей, видите ли, нужно обживаться в столице, и вообще… она здесь никого не знает. Поэтому я должна хоть изредка брать ее куда-нибудь развлекаться.
– Неприятно, – посочувствовал Ростовцев. – Ох уж эти семейные обязанности. Ты не можешь отказаться?
Альбина выразительно вздохнула.
– Не получится. Я уже пообещала маме. Оказывается, эта барышня несколько раз им звонила, пыталась навести мосты. Алек, я… возьму ее с собой на ужин? Страшно не хочется, но…
«Этого еще не хватало! – заражаясь ее недовольством, подумал Ростовцев. – Провести вечер в обществе неотесанной деревенщины! Интересно, чем она занималась в тайге? Лес валила или мужиков ублажала?»
