Михаил Март - Перевертыши: Дикий глаз — альтернатива
Георгий Васильевич Чувилин сел на единственный стул.
— Ваш протеже нами изучен. Мы готовы его уничтожить в течение двух недель. Вы можете сами назначить число, но не время.
— Мне безразлично, — спокойно ответил гость.
— Вам не нужно алиби?
— Нет. Но я хотел, чтобы его смерть выглядела, как несчастный случай. Если такой вариант возможен, то алиби мне ни к чему.
— Ваше пожелание будет исполнено.
На этом разговор закончился, а вечером того же дня пленку с записью смотрели сценарист и главный оперативник Геннадий Осипов. Пока сценарий не написан, Сергей Коркунов к делу не подключался. У главного продюсера хватало работы, но это его не пугало, сейчас его беспокоила любимая жена, которая отдалялась от него. Он больше всего боялся ее ухода. Открывает дверь квартиры, а Тани нет, вешалки пустые.
Просмотрев материал, писатель долго молчал, потом тяжело вздохнул.
— Мы забыли, что у коррупционеров могут быть не только завистники и озлобленные мстители. Они люди, у них есть личная жизнь. Жена, дети, наследники. Давайте займемся личной жизнью Поперечного. Кому он стал поперек горла? — Он усмехнулся. — Забудем о его работе и профессии. Я не верю, что он может быть заказчиком. Такой не повез бы свои деньги без стопроцентной гарантии. Взгляните на его глаза. Ему весело. Он смеется над нами, будто зритель над наивной глупой комедией. Чувилин действует по просьбе человека, которого уважает. Надо установить некоторые детали. Давно ли он работает в мэрии, кто его туда рекомендовал, кому и чем он обязан. А главное, я хочу знать, как и чем живет наш приговоренный. Просто информация о гибели чиновника не интересна. Ну скажут в новостях: «Утонул известный чиновник. Перевернулся на лодке во время рыбалки». И что? Нет. Мы так не работаем, нужен сюжет. Кто может высказаться? Прошу.
Начал Геннадий Осипов.
— Мы многое знаем о личной жизни «врага народа». В ней нет ничего необычного. С его внешностью и положением, не говоря уже о богатстве, живет скромно. Женат, постоянно проживает на своей вилле. Очень много разъезжает по Подмосковью, по так называемым, объектам, где ведется строительство элитных коттеджей. Фирма-застройщик принадлежит его брату Евгению Севашову.
— Брат? — переспросил писатель. — Почему фамилия другая?
— Конспирация. Севашова — девичья фамилия их матери, которую она не стала менять после свадьбы. Она живет рядом с Поперечным, но в более скромном особняке. После смерти мужа, отца Алексея и Евгения, вновь вышла замуж за отставного адмирала. Сыновья ее навещают. Женщине пятьдесят три года. Работает. Возглавляет редакцию женского глянцевого журнала. Ни брат, ни мать заказать Поперечного не могли. Мы установили, что Поперечный не составлял завещания, а значит, и жену подозревать не в чем, все останется ей. Нам пока неизвестно, на кого оформлена недвижимость. К этим документам подобраться очень трудно. Легче удалось раскодировать его банковские счета. И то не все. В столь короткое время невозможно получить полную выкладку по объекту. Как водится, у Поперечного есть милые грешки — молодая любовница и шлюхи…
— А вот здесь я хотел бы услышать подробности, — перебил его Витковский.
Осипов немного растерялся. Пожав плечами, сказал:
— Подробностей нет. Мы не придавали особого значения людям, которые не могут быть заинтересованы в его смерти. Какая выгода шлюхам убивать своего клиента и платить за это большие деньги? Наружное наблюдение возглавляет Павел Игнатюк. Может, его послушаем?
Скромно сидевший в углу кабинета коренастый мужчина с неприметной внешностью, на которого многозначительно посмотрел Осипов, встал. Собрание проходило на одной из конспиративных московских квартир и походило на совещание в кабинете милицейского генерала. Ничего удивительного, тут собрались бывшие сотрудники силовых структур. Субординация в подпольной организации соблюдалась строго, каждый вставал, когда к нему обращался начальник. Роль генерала играл идеолог организации и ее создатель Вадим Борисович Витковский.
— За время наблюдения установлено, что Поперечный встречался с девушкой четыре раза.
— Конкретней, пожалуйста, — тут же прервал бывшего майора писатель.
Игнатюк покраснел.
— Это за последние десять дней. Два раза на даче в поселке Лыково. Дача скромная, да и поселок обычный, разбитый на участки по шесть соток. Дважды он встречался с ней на московской квартире по адресу: проспект Вернадского, дом 5, квартира 48. Во всех случаях они провели вместе по три часа плюс минус минуты. Я думаю, у них серьезные отношения. Девушка очень красивая, ей около тридцати. Поперечный относится к ней с большой нежностью, как к невесте. Вряд ли он с ней спит.
— Вы очень наблюдательны, Игнатюк, — улыбнулся Витковский. — Обоснуйте свои выводы.
— Каждый раз Поперечный отвозил девушку домой и тут же отправлялся в известный московский притон «Белая лилия», который находится под прикрытием и опекой ФСБ. Там он выбирал девочку и отправлялся в «номера» удовлетворять свои потребности. От любовницы к шлюхам не ходят.
— Логично, — кивнул Витковский. — Как зовут девушку?
— Мне не ставилась задача выяснить имена личностей, с которыми встречался Поперечный. Я лишь фиксировал факт.
— Вы делали фотографии?
— Нет. Нас интересовал заказчик, и мы прослеживали деловые связи коррупционера. В поле зрения попал банк «Юнисфер», им руководит Савелий Георгиевич Гурьев. За десять дней наблюдений Поперечный заезжал в банк трижды. Всегда при нем находился портфель объемистых размеров. Этот банк имеет свои особенности — у него самый большой в столице отсек индивидуальных сейфов. Более трех тысяч ячеек. Целый город под землей из стальных коридоров с ящиками[3]
— Почему вы проявили такое внимание к банку?
— Репутация у него высокая. Одно из достоинств — анонимность. При аренде индивидуального сейфа у клиента не требуют документов. Вы получаете номер и ключ. Аренда стоит очень дорого, поэтому там не держат пустяков. По слухам, весь криминалитет столицы хранит в ячейках «Юнисфера» свои «общаки».
— Я наслышан о банке «Юнисфер». Но вы не ответили на мой вопрос.
— Дело в том, что директор банка имеет доступ к индивидуальным сейфам. А если так, то он мог быть заказчиком. Уничтожив Поперечного, можно безнаказанно вычистить его сейф. Банк переживает тот же кризис, что и все.
Витковский рассмеялся.
— Вы, Павел, фантазер. Одна случайная накладка, и криминалитет поднимет банкиров на вилы. Этого мало. Три тысячи ячеек опустеют на следующий день. А теперь представьте себе убытки. Аренда стоит тысячу долларов в месяц. Я занижаю ставку умышленно. Умножьте тысячу долларов на три тысячи ячеек и получите три миллиона чистого дохода в месяц. Какой же банкир будет рисковать своей репутацией?
— А если в сейфе лежат триста миллионов? — не успокаивался упрямый опер.
— Я знаю, сколько денег можно вместить в одну ячейку.
— Речь не идет о денежных знаках. Их легко превратить в золотые слитки или чеки.
— Мне нравится ваше упорство.
— Дело в том, Вадим Борисович, что я видел банкира в том же борделе у Инессы в то время, когда там находился Алексей Поперечный. Я не знаю деталей, возможно, они там встречаются в одно и то же время не случайно, а с определенной целью.
Витковский молча смотрел в окно. Никто не мешал ему думать, даже тот, кто хотел высказаться, не открывал рта, ждал, когда его спросят.
— Ладно, — сказал наконец идеолог. — Пища для размышлений есть. Вот что, Павел. Займись девушкой. Мне нужна вся ее подноготная и фотографии. Притоном займешься ты, Гена. А я проверю банк через свои каналы. В управлении московской милиции кое-что могут знать.
Осипов встал.
— Я думаю, к делу надо подключить Сергея. Коркунов отлично знает, кто из его операторов, репортеров и других спецов может дать полную информацию о шлюхах, их клиентах и засвеченных чиновниках. Все мы помним, как на экранах телевизоров появился в окружении проституток «человек, похожий на генерального прокурора». Так вот, Сергей знает того, кто снимал этот материал.
— Хорошо. Я сам с ним поговорю, но и ты работай в том же направлении. У нас мало времени. То, что мы здесь выяснили, скорее всего, окажется мыльным пузырем, но я уже вижу, как можно выстраивать сценарий. Сюжет важнее правды. Бомбы из такой истории не получится, но триллер серии на три можно слепить. Я не жду от вас сенсаций, история банальная, как и все, но мы сумеем ее раздуть. Убить обычного коррупционера, заслуживающего казни, — мало, да и деньги для нашего кармана символичные. Наше дело — удивлять население. Один великий режиссер пришел на спектакль «Чайка», а теперь, пожалуй, не найдется в России театра, не ставившего великую пьесу гения русской литературы, так вот, первые слова, сказанные режиссером, прозвучали следующим образом: «Ну-с, чем будете удивлять?» Можно ли удивить классикой, которую публика помнит наизусть? Оказывается можно. Новым прочтением. Я против авангарда. Это удел бездарей, которые перевертывают все вверх ногами и с пеной у рта кричат, будто сделали открытие. Они, понимаете ли, гении, так видят материал. Пусть видят, слепцы. Гений — это первооткрыватель. Шекспир заимствовал сюжеты из разных источников, сюжеты пушкинских сказок существовали до него. Все в нашем мире вторично, кроме истины. Наша задача — удивлять. Пока мы будем способны удивлять, сможем существовать. Иначе грош нам цена.
