Кэролайн Карвер - Белое сияние
— Нет, в тот день дежурил Куртис.
— Могу я с ним поговорить?
Бросив трубку на стол, женщина на другом конце провода громко закричала:
— Эй, Куртис, боров ленивый! Тебя к телефону!
Эбби повторила ему то, что раньше сказала его коллеге.
— Надеюсь, она жива-здорова?
— Конечно-конечно. — Эбби бросило в жар, ладони вдруг стали потными и липкими. — Она очень хорошо о вас отзывалась.
— Ваша подруга очень милая женщина, — удовлетворенно заметил Куртис.
Эбби решила выудить из него как можно больше информации — оставалось потянуть за нужную ниточку.
— Могу я взять в аренду точно такую же машину?
— Вы где?
— В Лейкс-Эдж.
— Значит, тоже боитесь летать? — спросил он весело.
— В самую точку! — с чувством произнесла она. Да уж, полет на ржавом самолетике Мака сократил ей жизнь лет на десять.
— В жизни не видел, чтобы человека так трясло от страха. Она собиралась лететь с Тоддом — он отличный летчик, а потом глянула на его самолет, струхнула и тут же прибежала к нам за машиной. Взяла бежевую. Очень симпатичная, — он смущенно кашлянул. — Я говорю о вашей подруге.
— Послушайте, мы говорим об одной и той же особе? — спросила Эбби, изобразив сомнение. — Высокая, рыжеволосая?
— Да нет! Она небольшого роста, с короткими темными волосами.
Эбби повесила трубку, дрожа от возбуждения. Теперь она точно знает, что погибшую зовут Мари Гилмоут и она взяла напрокат внедорожник, припаркованный у Лизиного дома. Эбби ощутила прилив гордости за то, что сумела, преодолев себя, сделать самостоятельный шаг.
Оставалось надеяться, что Демарко не рассердится, когда она расскажет ей о своем небольшом расследовании.
Как и сам поселок, „Северный олень“ мало изменился. Он по-прежнему больше напоминал охотничий домик, чем бар. С бревенчатых стен печально смотрели на посетителей набитые соломой головы лося и горного барана. Прямо у входа стояло то же чучело гигантского медведя с шкурой цвета грязной соломы и когтями длиной с ладонь взрослого человека. Высокий потолок покоился на тех же деревянных перекладинах, а камин в центре больше напоминал жерло вулкана, выплевывающего огонь и жар. Не изменилась и табличка на стене за прилавком: „Проносить огнестрельное оружие запрещается“.
У прилавка сидел один-единственный человек и пил кофе. Это был эскимос огромного роста. Подбитая мехом куртка висела на спинке стула, а обувь стояла у двери. Эбби припомнила, что эти большие белые, на резиновой основе сапоги, которые предпочитали носить местные жители, называются унтами.
— А где Демарко из полиции? — спросила его Эбби. — Ушла?
Огромный человек обернулся и начал молча ее изучать. Глаза смотрели из-под широкого лба и густых черных бровей. Возникало ощущение, что перед ней бизон.
— Где она? — Эбби нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— Она попросила меня отвезти вас к спасателям. На командный пункт.
Он приподнял свою кружку — она решила, что он хочет допить кофе.
— Мы не опоздаем?
Он внимательно посмотрел на нее черными глазами, лицо оставалось бесстрастным.
— Меня зовут Джо Ченега, — сказал он и протянул ей пятерню размером с хорошую сковородку, — здесь многие называют меня Большим Джо.
— Вы тот самый человек, с которым Лиза должна была встретиться в выходные? — удивилась Эбби.
Он кивнул.
Она ответила на рукопожатие — его рука была сильной и теплой. Большинство эскимосов невысокого роста, но этот человек явно был исключением — он напоминал крепкий высокий дуб. Прозвище ему очень подходило.
Большой Джо перегнулся через прилавок, взял кофейник, налил кофе в кружку и жестом пригласил Эбби сесть на табурет рядом с ним. Она продолжала стоять, глядя в окно на замерзшее озеро.
„Лиза, Лиза, Лиза, — повторяла она, как молитву, имя сестры. — Помоги ей, Господи!“
Большой Джо в три глотка допил кофе и поднялся.
— Ждите здесь, я схожу за машиной, — сказал он.
— Демарко сейчас в лагере спасателей, да? Я должна сообщить ей нечто важное.
Он кивнул и вышел на улицу. Она вдруг почувствовала себя как в тумане: смена часовых поясов еще давала о себе знать. Дома сейчас пять утра. Сквозь слипающиеся веки она увидела, как в помещение поспешно вошла женщина с подносом, на котором стояли стаканы. Она была небольшого роста, крепкого телосложения, талию перетягивало розово-белое полотенце. Взглянув на Эбби, она чуть не выронила поднос.
— Какого… — начала она и осеклась. На лице отразилась внутренняя борьба, как будто кислота жгла ей горло.
— Диана? — осторожно спросила Эбби.
— Эбби? — Черные, слегка раскосые глаза смотрели с некоторой опаской, будто женщина ожидала от нее какого-то подвоха. — Кофе хочешь?
Обрадовавшись такому предложению о мире, Эбби сказала:
— Конечно.
Диана на минуту отвела взгляд, кусая губы.
— Садись у камина. Я принесу сюда.
Благодарная за относительное миролюбие женщины, Эбби бросила сумку на пол, скинула куртку и устроилась у камина в одном из кожаных кресел с лоснящимися подлокотниками. Слева на стене висела голова оленя размером с холодильник. Стеклянные глаза смотрели на нее с самодовольством Большого Джо. Она отвернулась.
Диана принесла кофе. Казалось, она хотела что-то сказать, но передумала и только вымученно улыбнулась.
— Устраивайся поудобнее. Тебе, похоже, нужен хороший отдых.
— Диана, я… Спасибо…
Не говоря больше ни слова, Диана пошла прочь — у талии мерно закачалась черная блестящая коса.
Она страшно удивилась, что Диана не опрокинула на нее кофе. Значит ли это, что эскимоска ее простила? Когда в то утро она застала их с Кэлом в постели, ее трясло от гнева, правда, в ту минуту Эбби не поняла причину подобной реакции. Да это ее и не волновало. После того как Диана хлопнула дверью, она снова удобно устроилась под одеялом и тут же забыла о неуравновешенной и плохо воспитанной горничной с ворохом белья в руках.
Эбби откинулась на спинку кожаного кресла и прикрыла глаза. В баре пахло так же, как четыре года назад, когда они сидели здесь с Кэлом: горящими дровами, кофе и жареным беконом. После того как Диана в гневе покинула комнату, Кэл быстро сбросил простыни и одеяло, бормоча что-то о кофе. Она наблюдала, как он тянется за одеждой, висевшей в ногах кровати: широкие плечи, узкая талия, красивые сильные ноги, а две упругие округлости пониже талии всегда пробуждали в ней желание укусить его, как яблоко. Обнаженным он был до неприличия хорош.
Он вышел за кофе и горячими булочками, а Эбби отправилась в душ. Его не было почти час, только позже она поняла, что он разговаривал с Дианой. Он вернулся, и они сели завтракать на балконе с видом на прозрачное озеро с голубой водой. Эбби говорила об экспедиции, предполагала, чем могут заниматься сейчас ее коллеги, но Кэл будто не слушал ее и думал о чем-то своем. Наконец он поднялся и сказал, что ему надо идти.
— Мы сегодня ужинаем вместе?
По его лицу пробежала туча.
— Что случилось?
— Я… я… это… — Он взъерошил волосы на голове, потом схватился за лицо. — Я должен кое-что сделать.
— Что?
Он не смотрел ей в глаза, кусая губы.
— Ничего. Мне просто нужно… время. До завтра, да?
Она ничего плохого не заподозрила, потому что он наклонился к ней и поцеловал в губы. Он шел по улице, она смотрела вслед, снова и снова вспоминая их разговор об экспедиции и о том, что он, возможно, приедет к ней в Англию. Она ощущала себя такой счастливой, как никогда раньше, и через час, ворвавшись к Лизе, радостно обняла сестру.
— С ума сойти! — протянула Лиза, оглядывая ее с головы до ног. — Что с тобой?
— Я познакомилась с одним человеком, — выпалила Эбби.
Лиза улыбалась:
— Очевидно, этот человек снабжает тебя таблетками счастья и их у него неистощимый запас.
Она потащила Эбби на кухню и достала из холодильника бутылку вина.
— Судя по тому, как ты радостно виляешь хвостом, это дело надо отметить.
Было только одиннадцать, но они сели за стол — тогда столом служили четыре пенька, на которых лежал лист ДСП, который тут же поднимался вверх, если с другой стороны на него слишком сильно облокачивались. Восторгу Эбби не было предела — не умолкая, она говорила о том, что даже не предполагала, что способна на такое чувство, о том, что он собирается приехать в Англию. Лиза попросила ее притормозить и начать все с самого начала.
И Эбби начала рассказывать. Она еще толком ничего не сказала, когда Лиза перебила ее:
— Как его зовут? Я не ослышалась? Ты сказала, Кэл?
— Он был у нас проводником. Вообще-то он сейчас открывает страховую компанию, но когда-то ходил с охотниками…
— Черт! — Лиза в ужасе уставилась на сестру. — Не может быть! Скажи, ты пошутила! Ты влюблена в Кэла Пегати?
