Марина Серова - Один взмах мотылька
В спальне погибшей девушки был относительный порядок. Постель тщательно заправлена, вещи аккуратно разложены по полкам или висят на плечиках. Шуба, меховая горжетка, осеннее пальто убраны в чехлы. Это говорит об организованности, душевном спокойствии хозяйки. И, пожалуй, о наличии свободного времени.
Минус суицидальной версии. Совершенно не верю в теорию оттенков ауры, которую пропагандирует Ирина. Но в одном она права: к самоубийству готовятся, созревают. Оставляют пояснение своих мотивов или упреки в записках. И все время душевных метаний находятся в определенном дисбалансе, который должен отразиться на внешнем виде жилища.
В спальне тоже побывали коллеги. Снимали отпечатки пальцев с тумбочки и комода. А вот в вещах не рылись, не сочли нужным делать обыск. На комоде стояла резная деревянная шкатулка, украшенная бисером. Я никогда не стала бы хранить в таком месте что-либо ценное. Снова достала платок, из любопытства откинула крышку. Сверху лежали три пятитысячные купюры. Кажется, Елена неплохо зарабатывала. Но почему они находятся тут? Стараясь не касаться, платком я отодвинула деньги в сторону. Интересно, шкатулка полна золотых и серебряных украшений.
Я немного подумала, потом аккуратно обхватила шкатулку платком и понесла в гостиную.
Ирина закончила с поливкой цветов и осторожно присела на краешек дивана.
– Ира, скажи, пожалуйста, Елена прилично зарабатывала?
– Это зависело от количества клиентов, но дела шли хорошо, так что да, вполне. А что?
– И в ее манере было держать вот так деньги и драгоценности? Не очень осмотрительно. И если честно… – я замолчала.
– Находка свидетельствует скорее в пользу версии самоубийства? Стоит на виду, преступник должен был позариться.
– На первый взгляд – да. Но в жизни всякое бывает, так что не отчаивайся. Лучше просвети меня.
– Ты держишь шкатулку платком? Зачем?
– Моих отпечатков здесь быть не должно, вдруг следователь придираться начнет. Ты – подруга и в доме бывала, так что все в порядке, не отвлекайся.
– Хорошо. Это деньги на хозяйство или непредвиденные расходы. Много наличности Лена в сумочке не носила и дома не держала, пользовалась картой. Украшения, конечно, из драгоценных металлов: серебро и даже золото. Но это все не слишком дорогие, повседневные вещи. Настоящие драгоценности – серьги и колье с турмалином, гарнитур из колумбийских изумрудов, серебряный браслет с рубинами работы девятнадцатого века и некоторые другие вещи – Лена хранила в банковской ячейке. И доставала, если предстояли выход в свет, вечеринка или званый ужин.
– Понятно. Все равно, глядя на шкатулку, мы должны отдавать себе отчет: если в квартире Елены был посторонний, убийца, то не с целью ограбления.
– Да. Наверное.
– Я заметила, что ты хорошо знаешь вещи подруги. На всякий случай, посмотри внимательно, все ли на месте.
Ирина некоторое время молча перебирала, рассматривала вещицы. Броши, подвески, серьги, множество колечек и несколько цепочек разного размера и плетения. В расположении украшений была своя система. Золото лежало в одном отделении, серебро – в другом. Серьги, составляющие комплект с кольцом, – рядом. Подходящий к ним браслет – поблизости. Изделия с жемчугом проложены замшевой салфеткой для лучшей сохранности.
Ирина смотрела довольно долго, хмурилась, шевелила губами.
– Кажется, все на месте, – сказала наконец девушка.
– Ладно, – разочарованно протянула я, – отнесу на место.
– Погоди! Дай гляну еще разок.
– Только не сочинять! Если мы скажем в полиции, что пропала нитка речного жемчуга, они поднимут нас на смех. Особенно если вдруг выяснится, что Елена сама ее кому-то подарила. Или случайно порвала и рассыпала прошлой осенью в фойе театра на премьере.
– Свои вещицы Лена всегда тщательно выбирала и принципиально никому не дарила. И жемчуг не рассыпала. Но я определенно не нахожу одно украшение. И как я могла забыть? Сама дарила его Елене на день рождения!
– Вещь приметная? Очень дорогая? Может, она в банковском сейфе?
– Приметная – не то слово, неординарная, золотое колье без камней. Делали на заказ. Таких вообще существует только два. Лена его очень любила, часто надевала, особенно на работе.
– Хорошо, описать сможешь?
– Конечно, у меня такое же.
– Обычно девушки не терпят, когда у подруги точно такое же украшение.
– Да, но тут особый случай. Купила я как-то брелок на стихийном рынке. Обычный, металлический – лохматая ведьма с длинным крючковатым носом в остроконечной шляпе сидит верхом на метле. И так нас обеих эта вещица позабавила, что я заказала два колье, золотое: витая плоская цепочка – ведьма на метле – снова цепочка. Для себя и подруги. Мы их во время работы надевали, смотрелось интересно. Немного эпатажно, но нужное впечатление производило.
– Может, Елена оставила колье в салоне? И оно пропало, но не из квартиры?
– Нет, нет. Мы ничего ценного старались там не оставлять. Для наличных есть сейф. Он вмонтирован в стену хозяйственной комнатки и замаскирован легкой этажеркой. Но в последнее время замок в сейфе заедал, а мастера вызвать все некогда было. Поэтому все ценное, включая выручку за день, я уносила вечером с собой. Потом по обстоятельствам: или в банк, или домой, в сейф.
– А домашний сейф ты проверила? – спохватилась я.
– Да. Все в порядке, его никто чужой не касался. Он не только заперт, но и защищен мощным заговором от воров.
Я растерянно моргнула, стараясь не затягивать паузу.
– Прости, что спрашиваю: может, колье было в тот вечер на Лене? Может, и осталось на ней?
Ирина прикрыла глаза, вспоминая.
– Нет! – заявила уверенно. – Точно не было! Это и в протоколе зафиксировано. Я тогда в состоянии шока сидела на диване. Звуки доносились до ушей, словно сквозь вату. Но, как ни странно, я запомнила слова оперативника. Он писал протокол и бормотал вслух: «Тело женщины без одежды и украшений, синяков и кровоподтеков не имеется. На руках и ногах, вдоль крупных артерий следы продольных порезов»… – Ирина осеклась, замолчала и повела шеей, словно сглатывая ком в горле.
– Тихо, тихо. Постарайся это больше не вспоминать.
– Не получается пока.
– Ты, наверное, устала? Давай-ка отвезу тебя к тете Миле. А сама вернусь, опрошу соседей. Как раз все возвратятся с работы, во дворе, на лавочке соберутся бабушки. Самое время для расспросов.
– Нет, Женя! – твердо заявила девушка. – Я с тобой!
Поквартирный опрос – занятие довольно трудное. И зачастую неблагодарное. Разумеется, как всегда, возможны варианты. Если дом сдали лет сорок назад, заселились туда люди, например, трудящиеся с одного предприятия. Можно допустить, что все обитатели хорошо знают друг друга, и предположить, что в такой ситуации легко добыть нужную информацию. И на вас действительно выльют всю подноготную соседей, море сплетен и пересудов. И как в этом необъятном море найти маленькую, драгоценную золотую рыбку – необходимый факт?
В нашем случае дом был относительно новый, соседи – люди разных профессий, увлечений и вероисповеданий. Обойдя все квартиры подъезда Елены и двух соседних, от первого этажа до последнего, мы вынуждены были признать: многие встречали симпатичную блондинку из сто шестнадцатой квартиры, которая погибла недавно. Но почти никто даже не знал, что девушку звали Елена, и ничем не мог помочь в нашем расследовании.
Лестничную клетку, на которой располагалась квартира Лены, я оставила напоследок. И, разумеется, питала определенные надежды. Как правило, близкие соседи общаются между собой, даже в наше время. Одалживают пару тысяч до зарплаты или стакан сахара на пару дней. Обсуждают возросшие счета за коммунальные услуги или сюрпризы капризной погоды, в общем, немного лучше знают обитателей соседней квартиры. Особенно повезет, если соседкой по лестничной клетке окажется девушка лет двадцати – двадцати пяти. Когда люди примерно одного возраста, это сближает. Появляется много общих тем для разговоров, могут быть похожие интересы.
Дверь квартиры напротив открыла старушка лет восьмидесяти пяти. Одетая в опрятное ситцевое платье, с ниткой речного жемчуга на шее, на голове повязан нарядный розовый платочек. Словоохотливая старушка была рада с нами поболтать, но, к сожалению, помочь ничем не могла. Она сообщила, что дети с внуками отправились отдыхать на курорт. А ее оставили присматривать за своей квартирой и заодно за соседней, Максимовых. Те тоже убыли недавно отдыхать. Леночку бабуля, конечно же, знала и была поражена страшной трагедией. Но рассказать про тот вечер ничего не может. Отдыхать она обычно отправляется рано, часов в десять. Молодые девушки зачастую приходят домой гораздо позже. Спит, как правило, старушка крепко. И слышать ничего не слыхала, потому как слегка глуховата.
После того как дверь за старушкой закрылась, Ирина горько вздохнула и оперлась здоровым плечом о стену.