Валерия Леман - Восьмерка, которая не умела любить
— Послушайте! — прервал я Теку. — Недавно мне приснилась восьмерка, которая вела себя так, словно была живым существом.
Тека внимательно на меня посмотрела.
— Вообще-то цифры снятся, когда наш мозг утомлен. Это сигнал к тому, что вам пора научиться расслабляться, давать голове отдых. Кстати, какого числа вы родились?..
Она нагружала меня нумерологией минут сорок. Мы вычислили крест сегодняшнего дня, который, кстати, благоприятствовал встречам, рассчитали наилучшую дату для принятия судьбоносного решения и вообще исчертили сложными схемами массу бумаги. Оказалось, лично я — тройка, и цель моей жизни — научиться работать в коллективе. Терпеть не могу коллективизм!
Признаться, лекция меня утомила и ввела в раздражение. Я ничего не понимаю в эзотерических науках, никогда не изучал арканы Таро или что бы там ни было в том же духе. Кроме того, терпеть не могу математику, а моя странная собеседница намекала, что разгадка Касиной смерти в… восьмерке. В какой-то цифре!
Я бы еще глубже продвинулся в познании великих таинств нумерологии, если бы в один прекрасный момент в прихожей вдруг не раздались шум, грохот и звонкий детский голос.
— Мама, я приехала! — закричала, вбегая в комнату, светловолосая девочка лет семи.
При виде меня она замолчала, окинула оценивающим взглядом с головы до ног и спросила:
— А вы кто?
— Моя дочь Вика, — представила ее, поспешив вмешаться, Тека, обнимая малышку за плечи. — А наш гость Ален знакомый тети Каси. Между прочим, для начала ты должна была с ним поздороваться.
— Здравствуйте!
— Здравствуй, Вика.
Девочка внимательно смотрела на меня, а я — на нее, обнаружив, что это она играла с мальчиком на первых кадрах с флэшки мертвеца.
Затем поднялся с дивана и пожал маленькую ладошку Вики.
— Очень приятно. А я видел запись, как ты играла в парке с неким не слишком воспитанным мальчиком.
— Вот как? — удивилась Тека, и в глазах ее промелькнула тревога.
— Вот как? — скопировала родительницу малышка.
— Обезьянка… — Тека улыбнулась, но в голосе слышалось напряжение. — И где же вы могли видеть запись с моей дочкой?
Я, сто раз прокляв себя за болтливый язык, пустился в путаный рассказ о своем знакомом, который подарил мне случайно найденную флэшку, а на ней был один-единственный файл с видеозаписью — дети играют в парке.
— Кася действительно снимала Вику в парке с соседским мальчиком и потом сбросила ее на флэшку, — задумчиво проговорила Тека. — А я-то не знала, куда она делась…
Поспешив закрыть тему отвлекающими цветистыми фразами о превратностях судьбы и тесном мире, я церемонно поклонился хозяйке и улыбнулся девочке:
— Пока!
— До встречи, — значительно проговорила Вика.
Уже спускаясь по лестнице, я столкнулся с невысоким, но чрезвычайно крепким парнем, которого во времена love-story с Касей мы с Заки звали не иначе как Шкаф. Тот, пыхтя, волок наверх старинный столик с гнутыми ножками, который едва не уронил, увидев меня.
— Ого! — проговорил он, останавливаясь и утирая пот со лба. — Ну и встреча! Что ты здесь делаешь?
— Приходил выразить соболезнование сестре Каси. Почему же ты, гад, не сказал мне, что случилось?
Шкаф виновато пожал плечами.
— Хотел, но не смог. Знаешь, прошло уже порядочно времени, и вдруг я снова встретил старого друга… Ну и подумал: к чему ворошить прошлое…
Я кивнул.
— Может, ты и прав. А это что за бандура?
Лицо его в одно мгновенье сделалось несчастным.
— Столик для карточных гаданий, восемнадцатый век. Тека купила его на каком-то гребаном аукционе и попросила туда заехать и взять, когда будем возвращаться с Викой из секции. Ты ведь видел Вику? Она занимается в конной секции.
Глядя на Шкафа, можно было подумать, что Вика его дочь — парня просто раздувало от гордости.
— Вот я и заехал. Думал, там маленький легкий столик, а приобретение оказалось просто монстром! Натуральный дуб, малахитовая инкрустация…
Я успокаивающе похлопал приятеля по плечу. Мы пообещали друг другу еще как-нибудь встретиться, тряхнуть прошлым… Ну, и так далее.
У подъезда рядом с моим «Пежо», который я дружески называю «пижоном», стоял разбитый шкафовский «москвичонок». Милый, старый Шкаф… Я поднял голову и посмотрел на Касино окно под крышей — сейчас оно было открыто, и маленькая Вика что есть сил махала мне сверху рукой. Чем-то она походила на свою тетю…
Я помахал ей в ответ и сел в машину.
Место преступления
Не зря говорят, что преступников всегда тянет вернуться на место преступления. Я хоть и не убивал беднягу Лиманского, а испытывал жгучее желание при свете дня увидеть те двор и подъезд, где мы стали свидетелями легкости перехода человека разумного из стадии жизни в стадию смерти.
Припарковавшись у обочины подъездной дорожки в конце двора, я огляделся по сторонам. Днем здесь все виделось иначе — совершенно прозаическим, лишенным какого бы то ни было налета таинственности. А ведь тогда, ночью, двор показался мне черной бездной, наполненной призраками качелей и песочниц, мимо которых несся невесомый белый силуэт. На самом деле все очень обычно: просто песочницы, просто качели, человек просто бежал, а его просто убили. Куда проще.
У рокового подъезда сидели старушки — своего рода мини-ЦРУ. Найди к таким подход — и будешь знать все местные тайны. Я бодро направился к ним, раскланялся и витиевато назвался официальным представителем европейского бюро расследований и защиты прав журналистов (название само собой придумалось под их цепкими взглядами). «Церэушницы» важно закивали, будто каждый день общались с подобными представителями, и с удовольствием подставили уши, готовые внимать моим каверзным вопросам.
— В какой квартире жил погибший журналист Лиманский? — задал я невинный вопрос.
Бабки были разочарованы.
— Где-где… — вздохнула одна, махнув рукой. — Болезный-то на третьем этаже жил, квартира прямо от лестницы, вчера его схоронили. А вот вдова давно уже с другим хахалем на «Мерседесах» катает. Вона!
И бабка торжествующе кивнула, довольная своей помощью европейскому бюро.
Эстафету приняла другая, в линялом платке.
— Сейчас так принято — жить с полюбовниками при живом мужике. Тем более, сказывают, и не мужик он был, а бывшая баба.
— Да не баба, а как бы баба, — сварливо поправила третья сплетница. — Так-то вроде мужик, все причиндалы на месте, а только любит, чтоб не он, а его. То есть мужиков любит с такими же причиндалами. Геями зовутся.
Эта старушенция, судя по всему, была самая начитанная. Остальные с уважением замолкли, кивая. Я воспользовался паузой и поспешил нырнуть в подъезд.
Снились ли вам сны, где события, одно нелепее другого, втягивают вас в свою сумасшедшую круговерть? Едва поднявшись по ступеням на площадку первого этажа, я почувствовал, что нечто подобное начинает происходить со мной.
На площадке было три квартиры — три двери с медяшками номеров: «1», «2», «3». У двери под третьим номером сидела болонка, которая при виде меня трижды гавкнула. Мои мысли немедленно вернулись к нумерологии и к тому, что число моего рождения — тройка. Словно бы для того, чтобы утвердить меня в этой мысли, собака после короткой паузы снова трижды гавкнула. Я поспешил бегом подняться на третий этаж и тут с невольным волнением убедился, что нужная мне квартира носит номер рокового числа восемь. «Чистая восьмерка», как сказала бы, наверное, Тека. Я позвонил в дверь, не представляя, что скажу и как вообще лучше действовать в подобной ситуации. Но сумасшедшая круговерть продолжалась.
Дверь открыла бледная черноволосая женщина с усталыми складками у рта. Сначала она осмотрела меня с ног до головы, а затем молча развернулась и пошла в комнату. Как во сне, я двинулся за ней. И так гуськом мы вошли в большую, заставленную массивной мебелью залу. В разгар летнего дня окна здесь были зашторены, и сверкала электрическими огнями огромная хрустальная люстра с висюльками. Пол и стены украшали восточные ковры, а стеклянные полки серванта, что называется, ломились от всевозможной посуды и ваз. Все это было так же нелепо и нереально, как трижды гавкающая собака у квартиры номер три.
— Садитесь, — произнесла хозяйка тонким неуютным голосом.
Я уже знал, что вдову зовут Елена, что она трудится детским врачом в поликлинике микрорайона и что с покойным Лиманским они супружествовали одиннадцать лет, нажив двоих детей. В юности женщина, безусловно, была гораздо эффектней, хотя и сейчас выглядела неплохо — просто смерть супруга и похоронные хлопоты, как правило, никому не идут на пользу.
— Ну, — проговорила педиатр, внимательно глядя на меня, — что еще вас интересует? Ведь вы из нашей родной полиции?
