Кирилл Казанцев - Блатная верность
– Ну, и какого… – грозно проговорил Крюков. – Вы что, не умеете, не оставляя следов, признание выбивать? Вам трудно было пакет для мусора ему на голову натянуть или головой в унитаз макнуть?
– Да макали мы его в унитаз с дерьмом и пакет надевали, – признался лейтенант. – Если бы только признание из него выбить, это плевое дело. Но я хотел узнать, куда он эти плиты подевал. Упертый он. Так и не сказал. Может, и не брал он этих могильных плит?
– Так чего вы за него схватились?
– Мужик, у которого плиты со стоянки пропали, меня попросил. Мы с ним за одной партой с первого класса сидели. Сказал, что сторож мог взять, мол, больше некому, – развел руками лейтенант. – Кто ж знал, что этот хрен старый к правозащитникам долбаным попрется, а те в Инет видео вывесят? Так что сержант здесь ни при чем. Она не виновата, я ее просто помочь попросил. А она девушка отзывчивая, ни в чем не отказывает. Мы даже задержание не оформляли.
– Значит, так. Меня не пилит, каким образом, но заявление он должен забрать. Только больше мне без колхозной самодеятельности.
– По обкатанной схеме можно. У него внучка есть, я уже пробил, в какую школу ходит. Ну и пара оболтусов-нарушителей несовершеннолетних имеется. С легкой наркотой их словил. Пугнут, что изнасилуют, если дед заявление не заберет.
Крюков поморщился:
– Сколько лет девчонке?
– Тринадцать скоро исполнится. Самое то, ее еще хером попугать можно. Вот после четырнадцати в нашем городе это уже не прокатывает, ничего ссыкухи не боятся. Одобряете, товарищ подполковник?
– Я тебя не слышал. И с вами не говорил.
– Ясный пень, товарищ подполковник. Разрешите идти?
– Проваливайте. И чтоб больше на патрулирование не накрашивалась, как плечевая проститутка, – погрозил он пальцем сержанту. – Замечу, от службы отстраню. Честь мундира позорить не позволю.
Патрульные полицейские покинули кабинет.
– Идиоты, с каким контингентом приходится работать, – абсолютно искренне вздохнул подполковник и взглянул на часы.
Скоро можно было уже и выезжать. Если бы рейс из Москвы в Адлер откладывался, начальника ГУВД предупредили бы звонком. Крюков переоделся в комнате отдыха в гражданское.
На выходе из управления дежурный офицер доложил:
– Свежая сводка из штаба. Сейчас дать или завтра просмотрите, товарищ подполковник?
Крюков прикинул, что завтра может вообще не появиться в управлении, неизвестно, как сложится с Бирюковым.
– Давай сюда, – пробежал глазами распечатку:
«…по агентурной информации, в ближайшие дни в Черноморск намеревается прибыть опасный уголовник, недавно освободившийся из мест лишения свободы, Станислав Васильевич Хрущев. Уголовная кличка Хрущ…»
Уже шагая к машине, Крюков бурчал себе под нос:
– Еще одни идиоты. Нашли о чем предупреждать. Братки сюда не на работу ездят, а отды-хать.
Никаких мер в связи с этой информацией подполковник предпринимать не собирался. В самом деле, авторитетный уголовник на отдыхе – существо по большому счету безобидное. Он точно так, как и рабочий, о своем профессиональном призвании забывает. Не станет же токарь на курорте болты точить! И тот и другой просто постараются максимально оттянуться в меру своей фантазии и финансовых возможностей.
Однако рычащее погоняло Хрущ намертво впечаталось в профессиональную ментовскую память.
* * *Самолет рейсом из Москвы, гудя турбинами, вырулил со взлетно-посадочной полосы на летное поле адлерского аэропорта и замер. Пассажиры расстегивали ремни безопасности, но вежливый голос стюардессы предупредил их через динамики, что спешить не стоит.
– Прошу всех оставаться на своих местах. Господин Бирюков, пройдите, пожалуйста, к выходу, вас встречают.
Андрей Павлович неторопливо закупорил недопитую бутылку с вискарем, глянул на жену:
– Вишь ты, Маринка, встречают. Отдельное приглашение, значит. Пошли.
– Иди. Нас-то на выход пока не приглашали, мы «цветом не вышли», тебя одного просят, – покосилась Маринка на Николая Портнова, сидевшего напротив нее.
– И то верно.
Бирюков спускался по трапу. Внизу его уже поджидал у машины с открытой дверцей подполковник Крюков. Конечно, гостя можно было встретить и в терминале, но Илья Ефремович решил, что подогнать свой внедорожник к трапу будет более эффектно, словно министр с официальным визитом прилетел.
Андрей Павлович приобнял подполковника, лишь потом пожал руку.
– Здорово, вредитель, – проговорил он, окидывая хитрым взглядом начальника Черноморского ГУВД.
– Хорошо выглядите, Андрей Павлович, – произнес Крюков, лучась улыбкой. – Только почему это я вредитель?
– А то кто же? Может, ты о народном процветании заботишься? И я, и ты – оба мы вредители народного хозяйства. Об этом потом и потолкуем. Затем и приехал.
– Отдохнуть бы вам с дороги. Я, если желаете, люкс в нашем ведомственном доме отдыха для вас забронировал. С видом на море, разумеется.
– Вид на море – это хорошо. Но знаю я ваше ведомство. Там все номера камерами и «жучками» напичканы, а я не люблю, когда мне кто-то в задницу заглядывает, когда на унитаз сажусь.
– Есть такое дело, – не стал опровергать очевидное подполковник. – Дом отдыха я… это так, на всякий случай. Давайте тогда сразу ко мне на дачу. Там куда лучше, чем в гостинице какой, и куда просторнее.
– Не сомневаюсь. Небось уже и девочки там заждались?
– Все, как положено.
– Да, кстати. Вон моя супруга и начальник службы безопасности. – Бирюков указал рукой на спускающихся по трапу Марину и Николая Портнова. – Как-нибудь расскажу о нем, мировой мужик.
Рука Крюкова потянулась в карман за мобильником, чтобы сообщить девкам на даче, пусть те срочно выметаются. Бирюков четко и верно понял это движение.
– Не суетись, лишнее. У моей Маришки и своя гостиница заказана, и культурная программа сверстана. Чтобы с ней ничего не случилось, Портнов об этом четко позаботится. А вот мы с тобой на дачу поедем о делах поговорить, есть у меня кое-какие соображения на этот счет, ну, и развлечься немного можно, но без фанатизма.
– Тогда ясно. Светлого ума вы человек, Андрей Павлович. Все предвидите, ни о чем не забываете, словно в воду глядите.
– Вода, она всякой бывает. Случается, мутной, случается, и прозрачной.
Марина и Николай лишь обменялись парой фраз с Крюковым, зашли в автобус вместе с другими пассажирами и поехали к терминалу.
– Сам за рулем? Молодец, – похвалил подполковника Бирюков, забравшись в машину. – Водитель, даже самый преданный, – всегда лишние уши.
Внедорожник лихо развернулся на летном поле и покатил к воротам. Заводить разговор о том, ради чего приехал, Бирюков не спешил. Оставалось пока только догадываться о его целях. Но подполковник знал, люди такого масштаба по мелочам размениваться не станут.
– Красиво здесь. – Бирюков наблюдал пейзажи. – Почему-то принято считать, что типичный российский пейзаж – это березки. А по мне, так и пальмы – совсем неплохо.
– Наши края – лучшее место в стране. Наша русская Флорида, – горделиво заметил Крюков, разгоняясь по трассе. – И с Олимпиадой нам повезло.
– А тебе не приходило в голову, почему это в «нашей Флориде» – самом теплом месте страны – решили почему-то зимние Олимпийские игры проводить? А не в Выборге, скажем, или в Питере.
Крюков даже растерялся от такого вопроса.
– Не задумывался раньше.
– То-то и оно. Умом Россию не понять. Здесь родиться, вырасти надо, чтобы ориентироваться и под замес не попасть.
Сказав эту загадочную фразу, Бирюков вновь замолчал. Но волшебное слово «Олимпиада» уже засело в голове у подполковника. Оно ассоциировалось у него лишь с другим словом: «бабки». В преддверии Олимпиады на здешнюю землю готовился пролиться золотой дождь, и, если знать, куда подставлять тару, можно было нацедить и себе. Но вот только узнать конкретику, где и что будет расположено, было невозможно. Ею владели только немногочисленные посвященные.
Серпантин дороги уходил в горы. На склоне, обращенном в сторону моря, виднелся дом, обнесенный высоким забором. К нему и свернули.
– Твое ранчо? – прищурился Бирюков.
– Какое ранчо? – покачал головой Крюков. – Так, обыкновенная дача.
– А забор высокий зачем?
– Чтобы воры и злодеи не перелезли.
– Откуда? Отсюда туда или оттуда сюда?
Подполковник делано засмеялся:
– Шутник вы, однако, Андрей Павлович.
Ворота открылись, повинуясь нажатию кнопки на пульте в руке Крюкова. И хоть автоматику он установил совсем недавно, но сделал этот жест буднично, как само собой разумеющееся. Мужчины выбрались из машины. Бирюков осмотрелся и, кажется, остался доволен увиденным. Дом был неброским, но просторным, облицованным диким камнем. На нижней стороне участка виднелся водоем с переброшенным через него деревянным мостиком. На поверхность то и дело выскакивала крупная рыба.
– Рыбалку любишь? – поинтересовался гость.
