Марина Серова - Рецепт предательства
– Можно и шатенку. А лицо? Свое оставишь или снова кого-нибудь неожиданного из тебя лепить? Мне по времени нужно сориентироваться, грим дольше делать, чем обычный макияж.
– Да нет, Света, делай обычный. Там, куда я собираюсь в этом новом облике, мой старый никому не известен. Главное, чтобы он явно в глаза не бросался, чтобы не сказали потом, что вот такая-то и такая-то здесь, дескать, бывала. Чтобы не узнали, что сыскарь приходил к ним понюхать, чем пахнет. Но если у тебя найдется рыжий парик такого же качества, как черный, думаю, основная проблема будет решена, никто не догадается. Все запомнят незабываемую прекрасную шатенку.
– Поищем, может, и найдется.
Решение посещать галереи в другом облике сложилось как-то естественно и само собой, без предварительного обдумывания.
Если представление, составленное мною о среде, с которой я имею дело, правильное, визиты сыщиков там будут вызывать однозначное отторжение независимо от того, частные ли это лица или представители государственных органов. А информация о том, что Тамара наняла детектива, наверняка уже распространилась. Если я приду с расспросами от своего имени, мне ничего не расскажут.
Остается только надеяться на свою коммуникабельность и умение любыми путями получать нужную информацию, поскольку пути здесь снова вырисовываются отнюдь не прямые.
Кем бы мне представиться? Художницей? Коллекционершей?
Нет, художницей рискованно. Нужно знать всякие профессиональные примочки, а у меня с этим никак. Это то же самое, если бы какая-нибудь художница вздумала представиться частным детективом.
Коллекционерша, причем начинающая. Богатая дурочка, которой некуда девать деньги и которой пришла безумная идея вкладывать их в живопись.
Да, пожалуй, так. Пожалуй, это прокатит. Если я и проколюсь где-то, мне, как начинающей, простится, и в то же время милая неопытность – прекрасный повод для задавания разнообразных вопросов, в тему и не в тему. А это как раз то, что нужно.
Приняв свой первоначальный облик и рассчитавшись с неутомимой Светкой, я поехала домой.
Нужно было разыскать Женьку и разузнать про его лабораторию, продумать хотя бы в общих чертах стратегию поведения во всех трех галереях, да и ежедневник Всеславина просмотреть наконец. Хоть одним глазом. Перед походом по галереям это может оказаться весьма полезным.
Глава 3
Найти в каменных джунглях нашего города Женю Балабина оказалось труднее, чем отыскать иголку в стоге сена.
Я обзвонила почти всех одноклассников, и ни у кого не оказалось никаких его координат. Тихий и незаметный в школе, после ее окончания Женя практически канул в небытие, и, если бы не нечастые его появления на встречах выпускников, мы бы и не знали, жив ли он до сих пор.
Наконец, почти отчаявшись отыскать самого нужного для меня сейчас человека, я позвонила нашей классной руководительнице.
– Александра Михайловна, выручайте, – возопила я после первых приветствий. – Ели вы мне не поможете, не поможет никто. А если мне сейчас никто не поможет, я впаду в отчаяние и даже не знаю, какие роковые последствия все это за собой повлечет.
– Танечка, не пугай меня. Что случилось? Я рада буду помочь всем, чем только смогу.
– Александра Михайловна, вы помните Женю? Женю Балабина. Тихий такой веснушчатый мальчик. Червячков любил…
– Ну как же, конечно! Я всех вас прекрасно помню, вы – мой самый любимый класс.
– Отлично! Так вот, сейчас он мне срочно нужен по очень важному делу. Просто жизненно важному! Я обзвонила всех наших, никто не знает, как его найти. Вы – моя последняя надежда.
В трубке возникла недолгая пауза, после чего Александра Михайловна произнесла:
– Да, Танюша, задала ты мне задачу… У меня ведь тоже нет ни телефона его, ни… Впрочем, подожди. Я сохранила кое-какие записи по вашему классу, там должны быть старые адреса. Но это – еще те, школьных лет.
– Давайте, давайте, давайте! – вдохновленная, затараторила я. – Старые, новые – без разницы. У меня ведь вообще ничего нет. А так… Даже если он сейчас и не живет там, все равно хоть какая-то точка отсчета.
Наверное, Александре Михайловне передались обуревавшие меня эмоции. Она попросила подождать и сказала, что, как только найдет адрес, сразу же перезвонит.
В нетерпении я ходила из угла в угол по комнате и не могла ни о чем думать. Конечно, даже если сорвется вариант с Женькой, то и тогда еще не все пропало, еще можно будет навести справки, узнать, что это за лаборатория такая и где она находится, подкатить к какому-нибудь симпатичному лаборанту и попросить его выполнить небольшое поручение лично для меня… Но насколько упростится и оптимизируется все это, а главное, сократится по времени, если удастся отыскать старого друга! Фанат бактерий и вирусов, Женька, несомненно, докопается до самой сути, тогда как первый встречный лаборант, даже и симпатичный, далеко не самый надежный вариант в этом смысле.
Наконец раздался звонок, и, судорожно метнувшись к телефону, я схватила ручку, чтобы записать вожделенный адрес.
Оказалось, что в школьные годы Женя проживал совсем рядом с незабвенным учебным заведением, находящимся за тридевять земель от того района, где проживала сейчас я.
Часы показывали половину восьмого, и можно было предположить, что с учетом времени, которое займет мое неблизкое путешествие, в гости я попаду в самый подходящий момент. Все уже будут дома, отужинают и, расслабленные и доброжелательные в предвкушении ночного отдохновения, с радостью выложат мне все интересующие меня сведения.
Я спустилась к машине и минут через сорок подъезжала к старой хрущевской пятиэтажке, затерявшейся среди недавно выстроенных разноцветных высоток.
Дверь на четвертом этаже мне открыла средних лет женщина с морщинистым, доброжелательным лицом.
– Балабины здесь живут? – ответила я вопросом на вопросительный взгляд.
Женщина улыбнулась и открыла дверь шире.
– Здесь. А вам кого?
– Женю я могу увидеть?
– Женю? Нет, что вы! Он так рано никогда не приходит.
– В самом деле? Как жаль! А у меня к нему такое важное дело… Я его одноклассница, мы вместе учились в школе. Татьяна. Татьяна Иванова. С таким трудом раздобыла этот адрес… Пришлось даже побеспокоить нашу классную руководительницу.
– Александру Михайловну? – тотчас отозвалась женщина. – Неужели у нее до сих пор сохранились адреса?
– Да, она говорит, что наш класс – самый любимый. Но Женя всегда был тихоней. Вот и теперь никто ничего о нем не знает. А у меня очень важное дело. Если бы не Александра Михайловна… Вы не подскажете, когда он будет хотя бы ориентировочно? Проблема очень специфическая, боюсь, кроме Жени, никто не сможет мне помочь.
Морщинистая женщина немного подумала, потом сказала:
– Ну, если это так важно, я могу дать вам его номер. Позвоните, спросите обо всем сами. Если вы одноклассница, наверное, он помнит вас.
Лучшего нельзя было и желать. Я набрала заветные цифры и, поблагодарив женщину, спустилась вниз и нажала вызов.
Несколько гудков, и я услышала знакомый надломленный мальчишеский голос. Как будто и не существовало всего этого времени, прошедшего после выпускного вечера, как будто я все та же семнадцатилетняя Таня, собирающаяся в очередной раз подколоть краснеющего от одного девичьего взгляда ботаника Женьку.
– Женечка! Здравствуй, дорогой! Татьяна беспокоит тебя. Таня Иванова. Помнишь такую?
– Таня?! Вот это сюрприз! Какими судьбами?
– Очень сильно необходим ты мне, недостижимый наш.
– Почему это я недостижимый?
– Да потому что никак достигнуть тебя невозможно. Ни адресов, ни телефонов. Никто никаких твоих координат не знает. Если бы у Александры Михайловны не сохранился твой старый адрес, даже не знаю, что бы я и делала.
– Как все трагично… А этот номер тебе кто дал?
– А вот как раз по этому адресу дали. Женщина какая-то открыла…
– Мама, наверное.
– Наверное. А что, вы так и живете все там же, никаких перемен? У нас уже почти все из класса элитным жильем обзавелись, ты-то чего зеваешь?
– Да ну, Тань… Где деньги-то взять на элитное жилье?
– Ну, например, сейчас от меня тебе будет подработка. Ты все еще трудишься в этой… в лаборатории-то своей? Помнишь, на встрече выпускников рассказывал?
– Тружусь.
– Вот и отлично. Мне нужен подробный микробиологический анализ материала, который я тебе завтра привезу, и чем скорее, тем лучше.
– Ты хоть намекни, о чем речь. Такие материалы, они, знаешь… Они заразные бывают.
– Нет, мой неопасен. Это смыв с легких, с трупа. Известно, что труп сделался трупом в результате легочной инфекции, а вот что именно там доминировало, никто выяснять не хочет.
– Это что-то связанное с твоей работой? Ты ведь, если не ошибаюсь, частными расследованиями занимаешься?
– Да, связано. И ты, Женечка, моя последняя надежда. Мне жизненно важно знать, была ли эта инфекция стандартным набором бацилл или чем-то определенным, ярко выраженным.
