Людмила Зарецкая - Там, где твое сердце
– Для коммуниста неудивительно, – усмехнулся Олег. – Но дед твой – молодец, если бы не он, развалилось бы тут все. Разрушили, разграбили, приватизировали, как это в других местах произошло.
Со ступенек барского дома сбежала статная девушка с длинной косой, и Лера моментально почувствовала легкий укол неприязни, который почему-то всегда испытывала к маминой заместительнице.
– Марина! – окликнула она, остро переживая свое несовершенство. Она была уверена, что неприязнь к Марине вызвана исключительно завистью к ее фигуре, которая была гораздо лучше, чем Лерина. – Мама у себя?
– Ой, здравствуйте. – Девушка остановилась и при виде Олега быстро перекинула толстую, в руку толщиной, косу с одного плеча на другое. Лере тут же захотелось ее задушить. Эта коса казалась ей неестественной, так же как длинные, в пол, холщовые юбки и льняные пуловеры, которые носила Марина. – Так Татьяна Ивановна домой ушла с час назад. Сказала, что ей нужно к вашему приезду пироги поставить.
– Узнаю маму, – засмеялась Лера. – Ладно, спасибо, Марина. Мы тогда к ней поедем.
– По залам-то не пройдете? – Марина снова перекинула свою невообразимую косу и стрельнула глазами в Олега, томно качнув бедром. Под холщовой юбкой обозначилась упругая попка.
– В другой раз, – Лере показалось, что скрежет ее зубов эхом разнесся по двору, и, кляня себя за глупую ревность, она чуть ли не бегом бросилась в сторону ворот. Марина задумчиво проводила их живописную группу взглядом.
* * *Когда машина тронулась в сторону поселка, Лера вдруг подумала, что мама может волноваться из-за их долгого отсутствия. С учетом прогулки по усадьбе опаздывали они уже часа на три, поэтому Лера, потыкав в кнопки телефона, была готова услышать мамин встревоженный голос.
Однако Татьяна Ивановна говорила не тревожно, а, скорее, растерянно. Представить свою маму растерянной Лера не могла даже при своем богато развитом воображении.
– Мам, мы минут через десять уже будем, – сказала она. – Ты не сердись, я Олегу усадьбу показывала. А ты чего какая-то странная? Случилось что-то?
– Получается, что случилось. Ты представляешь, у меня в дом влез кто-то.
– Что-о-о?
– Ну да. Утром я на работу уходила, все в порядке было. А час назад прибежала пироги в печь поставить, тесто-то я еще с утра замесила, а у меня дверь открыта, в доме все кувырком, полный раскардаш.
– Мамочка, мы сейчас приедем, – заволновалась Лера. – Да что же это такое, господи? – в сердцах воскликнула она, отшвыривая телефон.
Мама встретила их на крылечке. Растерянное выражение ее лица заставило Леру испытать кровожадное чувство к безымянному злоумышленнику. Если бы она могла, прямо ноги бы ему повыдергала! Впрочем, Лера подозревала, что знает, кто рискует остаться без ног. Бывший муженек, который принялся мстить ее родным.
– А ты похудела.
– Что? – Лера с изумлением посмотрела на мать.
– Похудела ты, говорю. Тебе идет.
– Мам, вы с бабулей сговорились, что ли? – с возмущением спросила Лера. – Вы обе говорите, что я похудела, хотя я этого не замечаю.
– Мы обе это говорим, потому что мы обе это видим. Просто при твоей дурацкой привычке носить балахоны и штаны на резинке ты сама не замечаешь очевидного.
– Вот нашла время! – в сердцах воскликнула Лера. Разговоры о своем весе и внешности она терпеть не могла.
– Что-нибудь пропало? – спросил Олег, войдя в дом и обозрев царящий там разгром.
– Да нет, – Татьяна Ивановна невольно усмехнулась, – скорее, нашлось.
– В смысле? – Лера вопросительно посмотрела на мать. – Тебе подбросили перья павлина?
– Да какие еще перья! Я всю еду еще вчера приготовила, убрала в холодильник. На столе только миска с тестом оставалась, когда я утром уходила. А когда вернулась, нашла вот что. – Татьяна Ивановна протянула дочери и зятю тарелку, на которой лежали три кроличьих окорочка.
– Что это? – у Леры даже горло перехватило.
– Кроличье мясо.
– Я вижу, что не крокодил. Мамочка, я не хочу тебя пугать, но происходит что-то странное. К бабуле в квартиру тоже влезли и подкинули перо павлина. Нам на коврике у двери оставили целого кролика. Потом мальчишки достали из почтового ящика два павлиньих пера, а у тебя тут тоже кролик, только не тушкой, а три лапы. Это не может быть простым совпадением.
– Это же бред какой-то! – Татьяна Ивановна встревоженно посмотрела на дочь.
– Бред, – согласилась Лера, – только этот бред кто-то воплощает в реальность. Я считаю, – она покосилась на внимательно слушающих их беседу сыновей и решительно отправила их во двор. – Я считаю, – сказала она, когда за мальчишками закрылась дверь, – что это Игорь. Он на днях сказал по телефону, что меня накажет.
– Что значит накажет? – Татьяна Ивановна уже начала волноваться всерьез. – Если ты считаешь, что он тебе угрожает, надо заявление в милицию писать.
– У нас сейчас полиция, – машинально поправила Лера. – Мам, ну что я там скажу? Про павлинов и кроликов? Меня же в психушку отправят!
– Но так оставлять тоже нельзя. То, что влезли в мою квартиру, да и в бабушкину тоже, это наверняка уголовно наказуемое деяние.
– Лера права, с нами никто не будет разговаривать, – вступил в обсуждение Олег. – Но и вы правы тоже, что оставлять это без внимания нельзя. Поэтому я попрошу одного знакомого, чтобы он нам помог.
– Какого знакомого?
– Да у нас в отряде парень работал, собак натаскивал. Кинолог отличный. Раньше опером был и месяца два назад на службу вернулся. Хороший мужик. Вернемся домой, я с ним встречусь, расскажу, что да как, спрошу совета.
– Вот и хорошо, – Татьяна Ивановна сразу успокоилась. – Детка, давай-ка ты тут приберешь, пока я все-таки пироги поставлю. Ведь праздник сегодня, вы приехали. Олег со своим другом во всем разберутся. Если это Игорь, то ему надо хорошенько мозги прочистить. Хотя, может, это и не он. Я пока про ваши дела не знала, на мадам одну грешила.
– На какую мадам?
– Да есть в коттеджном поселке одна. Натальей Александровной зовут. Вот уж имя на судьбу влияет! Вообразила себя наследницей Натальи Александровны Ланской, все твердит про свою дворянскую кровь и родство с Пушкиным.
– Странное родство, – криво усмехнулась Лера. – К ее потомкам после того, как Ланская стала вдовой, Пушкин уж точно отношения не имел. А фамилия у нее какая?
– Да не знаю я ее фамилии, – отмахнулась Татьяна Ивановна. – До того баба противная! Поселилась тут недавно, года два назад, и все шныряет по усадьбе, все вынюхивает. Пару раз скандал устраивала, что это-де их родовое гнездо, которое мы незаконно экспроприировали. Война у меня с ней, так что я была уверена, что это по ее наущению кто-то ко мне влез. Чтобы настроение испортить.
– А кролики тут при чем?
– Понятия не имею, – мать пожала плечами. – Хотя… Что-то у меня крутится в голове по поводу кроликов. А… Дед твой, царствие ему небесное, когда умирал, все про кроликов твердил.
– Про каких кроликов? – Лере показалось, что она ослышалась.
– Да не знаю я, про каких. Он, пока сознание не потерял, говорил о кроликах. Я не очень помню, с ним же бабушка оставалась, пока я «Скорую» встречала. Мы пришли в квартиру, а его уже в живых нет.
– Как ты думаешь, бабуля помнит?
– Как ее любимый муж из жизни уходил? Такое не забывается. Конечно, помнит.
– А ты у нее никогда не спрашивала, что именно он говорил?
– Лера, конечно, не спрашивала! Человек в бреду был. Может, в колхозе хотел крольчатник построить.
– Мам, колхоза к тому моменту уж десять лет как не было, – укоризненно сказала Лера.
– Ну, тогда в усадьбе, – маму было не так просто сбить с толку. – Какая разница!
– Никакой, но все это очень непонятно, – задумчиво проговорила Лера. Выйдя на крыльцо, она велела детям возвращаться в дом, а сама решительно набрала бабулин номер. – Привет, ба, – сказала она, когда старушка взяла трубку. – Мы к маме приехали. У нас все хорошо, а у тебя?
– Пока не жалуюсь, – степенно ответила Ксения Дмитриевна.
– Я Олегу усадьбу показывала, деда вспомнила. Мы потом с мамой о нем заговорили, и она сказала, что дед перед смертью говорил про кроликов. Ты не помнишь, что именно?
– Почему не помню? Я, слава богу, пока еще на память не жалуюсь, – бабуля усмехнулась, и Лера сразу представила ее – худенькую, с забранными в строгую кучку седыми волосами, в узеньких брючках, элегантном жакете и тапочках на каблуках. Бабуля в свои преклонные годы продолжала оставаться образцом элегантности, регулярно делая маникюр и каждый день подбирая к своему наряду кольца.
– Бабуль, что именно он говорил? – спросила Лера. – Только дословно, если можно. Это важно, я тебе потом расскажу почему.
– Он сказал, что мы должны разгадать загадку кроликов и что все спрятано у первого кролика.
– Что-о-о? И что это значит?
– Не знаю, внученька. Но он именно так сказал, а потом потерял сознание.
