Утешение изгоев - Евгения Михайлова

Евгения Михайлова

Утешение изгоев

Все персонажи и события новелл вымышленные. Совпадения с реальными фактами случайны.

© Михайлова Е., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Садистка Миронова

Как прилипают к людям короткие, жестокие и окончательные определения, которые произносит человек, владеющий информацией и не знающий сомнений. Намертво, не отмыть.

До того случая Нелю Миронову никто не считал садисткой. Даже наоборот: ее считали доброй теткой, способной на жалость и помощь. Ну, пусть немного нелепой или даже с придурью, но в этом был какой-то шарм. Появиться во дворе закутанной с ног до головы в восточные экзотические шали, которые каким-то образом держались на ней, а под ними явно не было ничего. Сотворить на голове сооружение типа осиного гнезда из вполне красивых в нормальном состоянии длинных волос. Схватить первого встречного и долго нести какую-то воспаленную, не слишком связную чушь, не будучи в состоянии опьянения или под допингом. Это у Мироновой что-то вроде странного эпизодического вдохновения. Неля говорила о том, что чувствует, как все видит, и собеседник ее интересовал чисто формально. Она просто сама понимала, что говорить с собой вслух на улице не стоит, это смахивает на неадекватность. Но идея была именно такая — поговорить с собой не в одиночестве, а в открытом и людном пространстве.

Короче, Неля Миронова была забавным, не банальным, странным и неплохим человеком, как всем казалось. И главным аргументом в пользу такого мнения была ее склонность подбирать попавших в беду кошек и собак. Принадлежность к зоозащите делала ее частью сплоченного коллектива спасателей.

Так все и было до того самого случая.

Неля с мужем Григорием часто отправлялись в разного рода вояжи, «связанные с бизнесом», как высокопарно и загадочно объяснял знакомым Григорий, который представлялся то дизайнером, то пиарщиком, а то и вовсе художником. Из всего содружества районных собачников только Надя видела художества Григория. Лишь она бывала в квартире Нели, потому что та всегда призывала ее на помощь, когда нужно было ловить и спасать очередное животное. Надя не для одного района Запада Москвы была безусловной, недремлющей, профессиональной «спасательницей». Готовой в какое угодно время дня и ночи, посреди любого дела все бросить или проснуться, одеться на ходу и мчаться: искать, хватать, спасать и заставлять очередного мехового бедолагу ловить всеми четырьмя лапами свой шанс на жизнь, а даст бог — с ее, Надиной, помощью, — и на редкое, настоящее собачье-кошачье счастье. Люди интересовали Надю как свидетели, участники или виновники драм и трагедий животных. Она говорила о них скупо и очень коротко, если кто-то задавал вопрос.

На вопрос о картинах Григория, существуют ли они на самом деле, Надя отвечала:

— Существуют. Висит одна на стенке. Все черное, синее, красная молния, купол и крест. Все.

— И как это, по-твоему? — спрашивали любопытные.

— Мрачновато, дилетантски, но, возможно, что-то и есть. Он говорит, что продаются.

Сама Надя была профессиональным иллюстратором детских книг. Ее мнение и тут было самым авторитетным.

А тот роковой случай начался с того, что Неля с Григорием привезли из очередного города пару щенков до двух месяцев от роду. Неля рассказала знакомым собачникам, что фактически спасла несчастных от черной заводчицы, которая плохо с ними обращалась. Заводчица скрещивала разные мелкие породы, чтобы получились миленькие, маленькие, пушистые собачки, и продавала их недорого, без всяких документов, причем торговля шла очень бойко. Осталось неизвестным, как Неля с ней познакомилась, с какой целью, но в результате они с Григорием забрали двух крошек, которые самой владелице казались нежизнеспособными, за символическую сумму. Скорее всего, предприимчивой и не слишком удачливой в «бизнесе» паре показалось, что это и есть золотая жила.

Неля восторженно говорила всем желающим послушать:

— Их нужно просто выходить, немного откормить — и получится чудо. Я видела, какие они бывают после четырех месяцев: пушистые, глазки, реснички, большие ушки и хвост шикарный на всю спинку, локоном. Но это тот случай, когда я не стану пристраивать бесплатно. За небольшие деньги. Если пойдет, мы привезем от этой заводчицы еще. А пока, если можно, девочки, помогите: кормом, копеечкой — на осмотры, прививки и все такое. Мы на такой мели, как никогда. Ничего не идет у нас.

Помощь собирала, как всегда, Надя. И это были, конечно, не копеечки. Все знали, что в квартире Нели есть и другие животные. Надя таскала туда пакеты с кормом, пеленки, деньги. Возвращалась молчаливая и грустная. Надя не выносила страданий животных, особенно собачье-кошачьих детей. Она ни с кем ничем не делилась, но все время напряженно о чем-то думала. И однажды позвонила Татьяне Соколовой. Это была совсем не контактная, даже немного высокомерная дама, доктор наук, она занималась физикой космоса и океана. Жила Татьяна одна в большой квартире. Отец и мать, которые были профессорами известного вуза, умерли рано, друг за другом. Дочь Тани училась в Париже. Татьяна ненавидела телефонные разговоры, обрывала их после второй фразы словами «я работаю». Ее не очень интересовали люди вокруг, еще меньше — сплетни о них. Никто на нее за это не обижался: люди наверняка выглядят жалкими и лишними на фоне космоса и океана. Но Татьяна имела отношение к местному зоозащитному содружеству: всегда помогала деньгами приютам и найденышам, разоблачала в соцсетях живодеров. И одну вещь о ней знала Надя, но ни с кем ею не делилась. Когда год назад у Тани умер от рака ее питомец Чарлик, она просто исчезла на долгое время. Ее подруга сказала Наде, что Таня взяла отпуск, чтобы поработать дома над новой темой. Даже продукты заказывает только по интернету. Но Надя не поверила в такое совпадение — женщина потеряла любимца и просто взялась за новую тему в науке, потому пропала. Надя со своим собачьим нюхом прошлась по двору Таниного дома и, конечно, нашла соседку, чья лоджия была рядом.

— Надюха, только между нами, — сказала соседка. — А то она меня просто убьет. Но у Татьяны всегда открыты все окна. Короче, после того, как ее песик помер, она постоянно плачет. Первое время вообще криком кричала. Я ее как-то увидела, когда она мусор выносила. Спрашиваю как будто между прочим: другую собачку заведете? Она резко так, чуть ли не с ненавистью, сказала: никогда и ни за что. Больше не могу. Нет, говорит, на такое времени.

После того как Татьяна появилась, спокойная, уверенная и отстраненная, как всегда,