Джон Кортес - Честная игра

Кортес Джон

Честная игра

Джон КОРТЕС

ЧЕСТНАЯ ИГРА

Лицо у нее было очень печально. Серые, широко расставленные глаза глядели неподвижно, словно она постоянно размышляла о чем-то запредельном и навсегда утраченном. Впалые щеки придавали ей болезненный вид, а продолговатые розовые губы почти всегда были плотно сжаты. Улыбалась она редко, и все же казалась прекрасной, и красота ее ранила смертельно. Кому это и знать, как не мне.

Ее нельзя было назвать ни высокой, ни маленькой; она была худенькой, как подросток. Когда она сжимала руки, под кожей выступали тонкие-тонкие косточки. Она напоминала изящную фарфоровую статуэтку. Даже голос ее звучал как-то хрупко, словно замирающее эхо далекого шепота.

Всякий раз, когда Эндикотт обнимал ее, мне делалось страшно, что она задохнется а его объятиях. Он был силен и могуч, как бык, но, видимо, мог быть и нежным, ибо его объятия явно ей нравились. Это были те редкие моменты, когда слабая улыбка оживляла ее губы, и она крепко обнимала и целовала его в ответ. Я старался не глядеть на них, но как быстро ни отводил взгляд, сцена объятия неотступно и до боли ярко стояла перед моим взором.

Увидев, что мы возвращаемся, она выбежала на крыльцо с непокрытой головой и замахала нам рукой. Эндикотт длинными шагами устремился вперед. Я неторопливо шел позади, глядя на сизую рябь озера, которое еще не замерзло. Стоял ноябрь, и на днях выпал первый снежок.

До меня донесся их шепот. Я догадывался, какие ласковые, нежные слова они говорят друг другу, и старался не обращать на них внимания.

Что с тобой, Лэдлоу? - спросил я себя. - Выкинь это из головы. Ведь между вами ничего не было, ни малейшего намека. Вряд ли ее вообще интересует, есть ли ты на свете. К тому же она забудем, и он - славный парень.

Я подошел ближе, услышал ее слова: "Элрой, прошу тебя..." и заметил, что она чисто подмела, и смахнул снег с сапог. На юге и на западе тяжелое свинцовое небо нависло над бесконечным хвойным раздольем, которое здесь называют Большие Леса.

Эндикотт сказал:

- Заходите же в дом, Лэдлоу!

Я вошел и затворил дверь. Эндикотт стянул с себя красную охотничью куртку, Розмари аккуратно повесила ее. Его широкая грудь вздымалась, вбирая воздух.

- У этого кофе отменный аромат! - сказал он. - Давай-ка сюда виски, малышка, пропущу стаканчик!

Я вошел в свою комнату, снял с плеча винтовку, поставил в угол. Бросил куртку и шапку на кровать, и присел на край. Не знаю, сколько я просидел эдесь, сгорбившись, уставясь в пол.

Голос Эндикотта привел меня в чувство.

- Идите к нам пить кофе, Лэдлоу, - позвал он из соседней комнаты.

- Сейчас, - отозвался я.

В одной руке он держал чашку с кофе, в другой - бутылку с виски.

- Погодите, - сказал я. - Не надо виски!

Он удивленно поднял брови.

- Вы ведь всегда пили кофе с виски.

- А сегодня не хочу.

Он пожал плечами.

- Как угодно.

Я почувствовал, что Розмари внимательно глядит на меня, но, как обычно, притворился, будто не замечаю ее взгляда. Она продолжала смотреть, не отрываясь, наконец, спросила:

- Сегодня опять не повезло, Сэм?

Я кивнул.

- Не знаю, печалиться этому или радоваться, - сказала она. - Бедные олени никому не причиняют зла. Почему вы, мужчины, такие жестокие? Зачем убиваете их?

- Не слушайте ее, Лэдлоу, - сказал Эндикотт. - У нее слишком мягкое сердце. Она скорее свернет в лужу, чем наступит на жука. - Его смех сотряс маленькую комнату. - Нельзя быть такой трусихой, малышка.

- Я не трусиха, - возразила она. - Ты это прекрасно знаешь. Просто мне невыносима сама мысль об убийстве живого существа.

Снова прогремел смех Эндикотта.

- Надо бы тебе пойти со мной и посмотреть, как я подстрелю оленя. Это тебя вылечит.

Розмари вздрогнула.

- Тебе известно, что я этого не выдержу, и целую неделю буду совершенно разбитой. Очень надеюсь, что ты никого не подстрелишь.

Эндткотт был крупный и сильный и, как мужчины такого типа, тянулся к хрупким и беспомощным женщинам. Они могли бы составить превосходную пару, но он был намного, по-моему, лет на пятнадцать, а то и на все двадцать, старше ее.

Опять ты за свое, Лэдлоу, - сказал я себе. - Опять сходишь с ума. Какое тебе дело до их возраста? Только из-за того, что изредка она бросает на тебя взгляд... Он безумно ее любит, это сразу видно.

Они занялись обедом, причем главным поваром был Эндикотт.

- Хоть здесь могу отвести душу, Лэдлоу, - с улыбкой подмигнул он мне. - Дома она и на порог кухни меня не пускает.

После обеда он принялся мыть посуду, а она стала вытирать. Я пошел в свою комнату, лег на неразобранную кровать с журналом в руках, но читать не смог. До меня доносились обрывки негромкого разговора, подтрунивания Эндикотта, а потом шум возни, ее упреки и его самодовольные смешки. Я лежал, делая вид, что ничего не слышу, и вспоминал, как я с ними познакомился.

Когда Эндикотт предложил мне сто долларов за аренду моей охотничей хижины плюс оплату мне как егерю в течение девяти дней охоты на оленей, я понял, кто он такой: богатый собственник из южной части штата, владелец строительной фирмы или небольшого завода. Я не стал проверять свои догадки: он заплатил вперед, этого было вполне достаточно. Эндикотт сказал, что хочет приехать с женой, и я согласился, поскольку представил себе могучую пятидесятилетнюю амазонку под стать ему. Но приехала Розмари.

Я отложил журнал в сторону и лежал, уставившись в потолок, когда она сначала заглянула, а затем вошла в мою комнату.

- Я вам не помешаю? - спросила она негромко, почти робко.

- Ничуть, - сказал я, спустил ноги на пол и сел на кровати.

Розмари внимательно поглядела на карабин и винтовку в углу комнаты и указала на них своим изящным пальцем.

- Зачем вам два ружья?

Сердце бешенно колотилось в моей груди. Ей попросту скучно, - убеждал я себя, - ей надоело сидеть одной, пока мы с Эндикоттом целый день бродим по лесу. Наскучило сидеть взаперти в глухом лесу, вдали от городских развлечений.

Я попытался отделаться шуткой.

- Я - охотник-двухстволка. Как герой вестернов: в каждой руке по стволу.

Она скользнула по мне проницательным взглядом, и я увидел мимолетную улыбку.

- Вы смеетесь надо мной, - в голосе ее слышался упрек. - А я говорю вполне серьезно. Есть между ними какая-нибудь разница?

Я пошел в угол и взял оружие.

- Это винтовка, - объяснил я. - А это карабин. Он короче и легче, и поэтому с ним не так устаешь, когда ходишь по лесу целый день. Калибр у них одинаковый: три десятых дюйма.

- Вы мне покажете, как из них стреляют?

Я уставился на нее.

На секунду ее милое бледное лицо вспыхнуло легким румянцем.

- Я... я в самом деле хотела бы научиться стрелять. Из-за Элроя. Он так любит охоту, а я... я хотела бы участвовать в его развлечениях. Мне хочется все делить с ним. Но он меня всерьез не принимает. Он поднимет меня на смех, если я попрошу его об этом. Вы научите меня стрелять?

Я продолжал таращиться на нее. Она отвела было взгляд, но тут же снова посмотрела на меня своими серыми глазами, а, появившаяся в них поволока, решила все.

- Когда курок отведен чуть назад, как сейчас, карабин стоит на предохранителе, - сказал я. - Если вы хотите выстрелить, взведите курок большим пальцем, вот так. Потом нажмите на спусковой крючок. Чтобы выбросить пустую гильзу и подать в казенную часть новый патрон, нужно отжать этот рычажок, вот так. Теперь снова нажмите на собачку, а если стрелять не будете, отведите курок назад, вот так, поставьте на предохранитель. Понятно?

Она кивнула.

- Держите! - сказал я. - Попробуйте сами. Он не заряжен.

Розмари отпрянула, как будто я протянул ей гремучую змею.

- Нет, нет, Сэм! Я не могу взять это в руки.

- Как же вы тогда собираетесь учиться стрелять?

- Не торопите меня. Давайте, знаете что сделаем? Завтра я останусь одна и попробую. Только не заряжайте его. Я потренируюсь, когда буду одна, чтобы никто надо мной не смеялся. Глупо, конечно, но что поделаешь, такой уж я родилась. Я очень хочу научиться стрелять, - ради Элроя. Вы научите меня, правда?

Я ощутил какое-то небывалое одиночество и безнадежное желание.

- Хорошо, м-с Эндикотт, - согласился я. - Я научу вас стрелять.

Олень вышел из чащи и замер на мгновение. Я поймал его на мушку, но стрелять не стал, прикинув, что если он поднимется по склону, то выйдет прямехонько на Эндикотта. В конце концов, ведь именно за это он мне платит. Я мог бы подстрелить для него оленя, но зачем лишать человека удовольствия убить дичь самому?

Это был самец с развесистыми рогами, но он стоял на изрядном расстоянии, и я не смог сосчитать число отростков. Мясо у него, скорее всего, по жесткости не уступает старой автомобильной камере, зато трофей что надо. Я плотнее прижал палец к собачке. Если он не пойдет сейчас вверх, я выстрелю.

Но тут как раз олень шевельнулся и двинулся вверх по холму. Он шел не спеша, легкой походкой. Какое-то время его силуэт выделялся на фоне серого неба. Потом он изчез.