Марина Серова - Бывших любовниц не бывает

Марина Серова

Бывших любовниц не бывает

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Глава 1

Я ехала к своей подруге, Ленке-француженке, в приподнятом настроении. Буквально час назад она позвонила мне и предложила встретиться. Так как мы давно не виделись и я в данный конкретный момент пребывала в блаженном и вполне заслуженном бездействии, я согласилась. Почему бы и нет? Все лучше, чем еще один вечер скучать дома перед «ящиком».

Моя бежевая «девятка» повернула в Ленкин двор. Я припарковалась возле солидного черного «мерса» и вышла из машины. Подругу я заметила сразу: она стояла во дворе с какой-то теткой и, казалось, внимательно слушала ее, а та что-то возмущенно говорила, держа в одной руке дамскую сумку, а в другой – носовой платок, время от времени вытирая им глаза. Я неторопливо направилась к ним.

– …Так ведь они же ничего не делают, гады! Нет, Лен, ты только подумай: человека убили, и не просто убили – живьем сожгли! Где это видано – такое изуверство?! Его же в закрытом гробу хоронили, ну, ты помнишь, я говорила… И что? А ничего! Убийца, вон, – сволочь, мразь! – ходит как ни в чем не бывало, даже глаз не прячет. А они мне говорят: «Извините, нет доказательств!» Я им говорю: что значит – нет?! Ищите! На то вы и милиция… Или как там их теперь?.. Полиция, черт бы их побрал! Все привыкнуть не могу…

Женщина в очередной раз вытерла глаза платком. Ленка сочувственно кивала, на ее лице застыло скорбное выражение. В этот момент я подошла к ним и, извинившись перед женщиной, поздоровалась с подругой.

– А, Тань, привет…

Но Ленкина собеседница не дала нам поговорить. Не обращая на меня никакого внимания, она снова заговорила, схватив мою подругу за локоть:

– Так как же мне теперь жить, скажи мне?! Если полиция так и не найдет доказательства, – а она их точно не найдет, зачем им! – мне что, самосуд над ней устроить? Сжечь ее живьем, как она моего сыночка сожгла…

Женщина заплакала навзрыд. Я посчитала своим долгом вмешаться.

– Вот этого точно не надо! – сказала я твердо, но с участием в голосе, и посмотрела на подругу, ища у нее поддержки.

Ленка кивнула:

– Да, Вероника Станиславовна, вы уж сами, того… Ведь самосуд – дело наказуемое, вас посадить могут!

– Посадить? А что же мне тогда делать? Простить?! Как? Как забыть, Лен?! Она ведь и наследство теперь получит… Разве это справедливо?! Нет, виданное ли дело, люди добрые, – убила мужа да еще и при богатстве осталась! А ведь это он все заработал, сыночек мой! А эта тварь восемь лет дома сидела, пальцем о палец не ударила!

– Вам надо нанять частного сыщика! – нашлась вдруг Ленка и удивленно посмотрела на меня, должно быть, поразившись своей находчивости.

– Частного сыщика? Да где же его взять? – растерянно пожала плечами соседка и безнадежно махнула рукой. – Знакомых у меня нет, а незнакомым я не особо доверяю.

– Да вот же он – перед вами! Вернее, она…

Ленка указала на меня рукой.

Женщина всхлипнула и подняла на меня красные от слез глаза:

– Это правда? Вы – сыщик?

Я кивнула. Вероника Станиславовна по инерции всхлипнула вновь, нервно потеребила платочек. Лена поспешила представить нас друг другу:

– Моя подруга – детектив, юрист по образованию, между прочим, в прокуратуре работала. Она стольким людям помогла! И как раз в таких вот ситуациях, как у вас, – разрекламировала меня Ленка.

– И мне сможете помочь? – спросила женщина.

Я пожала плечами:

– Не знаю, но попробовать можно.

– А что для этого нужно?

– Для начала нам надо где-нибудь уединиться, чтобы вы могли мне рассказать все по порядку и с подробностями, а уж я решу, как вам помочь. Только… – я замялась, выдержала многозначительную паузу, – …мои услуги, извините, не бескорыстны. Это моя работа…

– Вы насчет денег? – женщина торопливо кивнула. – Это не проблема, не беспокойтесь, деньги у меня есть! Я ведь работаю, да и сынок мне частенько подкидывал, он ведь у меня предпринимателем был, не бедствовал. Да-а… А я его деньги почти не тратила, все откладывала… видимо, теперь и пригодятся…

Женщина снова всхлипнула, Ленка торопливо взяла ее за локоть и повела в подъезд.

– Идемте, Вероника Станиславовна, что ж мы на улице-то?.. Вон, прохожие смотрят… Мы дома обо всем поговорим…

Втроем мы вошли в прохладный полумрак подъезда, и Вероника Станиславовна достала ключи от своей квартиры. Вскоре мы сидели в уютной гостиной за столом из дуба, на котором хозяйка разложила семейные фотографии. Я тайком рассматривала женщину. Ей было за пятьдесят, точнее я не могла бы сказать, хотя смерть сына, конечно же, сказалась на ее лице: оно было бледным, под глазами виднелись синие круги. Женщина явно состарилась за последнее время. Грустные серые глаза, пепельные, явно крашеные волосы, собранные в аккуратный пучок, небольшие золотые сережки в маленьких ушах, синяя кофточка темного оттенка, строгая черная юбка – таков был портрет моей новой клиентки. Вероника Станиславовна взяла со стола одну из фотографий, протянула мне. Ее руки, с тонкими пальцами, с покрытыми светлым лаком ногтями, немного дрожали.

– Это вот Никитушка в школе, – сказала хозяйка грустным голосом, – в десятом классе. Он тогда ходил в кружок математики… Господи! Как у нее только рука поднялась?! Ведь он кормил ее!..

Женщина всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.

– А это он в институте, – она протянула мне другую фотографию, – со своей первой девушкой, Катей. Хорошая была девушка, училась на курс ниже… Почему они расстались? Не помню… А это Никитушка в день получения диплома, видите, какое у него счастливое лицо? Он едва не вышел на «красный», совсем чуть-чуть не дотянул. Но не огорчился, сказал, что это неважно, главное – знания у него есть… Господи! Как только его угораздило жениться на этой твари?! Какие девушки за ним бегали! Одна была его начальницей, это когда он после института в одной фирме работал… Она ему названивала, а он, дурачок, выбрал эту гадину, эту подлую тварь!..

Вероника Станиславовна вновь всхлипнула, потянулась за платочком. Ленка посмотрела на меня вопросительно, как бы спрашивая: что делать? Я незаметно махнула рукой: мол, пусть выплачется. Так и случилось: через минуту хозяйка квартиры немного успокоилась и продолжила рассказ:

– А это он с Олесей… Как ее фамилия? Помню, такая странная, не то Рудых, не то Рыжих… Они даже жили года два в гражданском браке. Я, конечно, была против: что это еще за мода такая – гражданский брак?! Ни тебе свадьбы, ни печати в паспорте! Родственники и знакомые спрашивают: ну, как, ваш-то женился? И что я могла им ответить? То ли женился, то ли нет… По-моему, это просто распущенность. А девки-то пошли – стыдоба! Пришла к парню – и живет себе. Ни жена, ни невеста – сожительница! Нет, в наше время такого безобразия не было!

– А почему они расстались? – спросила я, рассматривая фото молодого человека.

Он был довольно симпатичным. Здесь, на этой фотографии, ему было лет двадцать – двадцать два. Высокий брюнет с открытым взглядом, в обтягивающих узкие бедра джинсах. Плечи достаточно широкие, одет со вкусом… Ничего мальчик, девчонкам такие нравятся. Рядом с ним, прижавшись к его боку и театрально выставив вперед одну ножку, стояла высокая блондинка… да, по всему видно – искусственная. Смазливая мордочка, а в общем-то, так, ничего особенного. Взгляд заносчивый, но глаза – не умные, а какие-то хитрые, что ли…

– Почему расстались – это отдельная история, – сказала устало Вероника Станиславовна, – а я уж и рада была, что они тогда не расписаны были! Выгнал Никитушка эту нахалку – и дело с концом!

– Так за что выгнал? – не унималась я, сама не зная, почему прицепилась к этой Олесе.

– За то, что она ему изменила, Никитушка мне сам рассказывал. Не могу, говорит, простить ее. И выгнал… А ведь два года вместе прожили!

– И она вот так и ушла?

– Ушла?! Да вы что?! Скажете тоже… «Ушла»! Увели ее, причем со скандалом.

– Что вы говорите?! И кто же скандалил?

– Так она и скандалила, Олеся эта. На весь подъезд! Уходить, видите ли, не хотела. Кричала: «Люблю! Не бросай меня, Никита! Я без тебя жить не смогу, с балкона брошусь!..» И ведь правда, рвалась к балкону, дурища. Пришлось даже милицию вызывать, они ее связали…

– Ничего себе!

– Да, Танечка, эта Олеся такой психованной оказалась, такой дурой! Никитушка месяц после этого случая в себя приходил, так переживал… Она ведь тогда кричала на весь подъезд: «Ты еще пожалеешь! Я тебе такое устрою! Тебе не жить!..»