Дик Фрэнсис - Движущая сила

Дик Френсис

Движущая сила

Глава 1

Несмотря на то, что я всегда говорил своим водителям, чтобы они никогда, ни при каких обстоятельствах не подсаживали людей, голосующих на дороге, в один прекрасный день они, разумеется, подобрали одного, и к тому времени, когда они добрались до моего дома, он был мертв.

Когда зазвонил звонок у черного хода, я разогревал остатки жаркого для своего тоскливого холостяцкого ужина. Без малейшего дурного предчувствия я выключил конфорку, сдвинул в сторону сковороду и отправился посмотреть, кто там пришел. Друзья имели привычку просто входить и громко звать меня по имени, поскольку дверь редко бывала заперта. Служащие, как правило, сначала стучали, а потом входили, опять же без всяких церемоний. Только незнакомые нажимали кнопку звонка и ждали.

На этот раз все было иначе. На этот раз, когда я открыл дверь, свет из дома упал на расширенные, испуганные глаза двух парней, которые работали на меня. Они нерешительно переминались с ноги на ногу и совершенно явно со страхом ждали вспышки моего гнева.

Моей собственной реакцией на эти четкие признаки катастрофы был резкий скачок адреналина в крови, чему не мог помешать никакой прежний опыт подобных ситуаций. Сердце забилось сильнее. Голос стал на октаву выше.

— В чем дело? — спросил я. — Что случилось?

Я взглянул мимо них. Один из двух моих самых больших фургонов для перевозки лошадей надежно стоял в тени на покрытой битумом стоянке, и свет из дома отражался от его серебристых бортов. По крайней мере их не занесло в канаву, по крайней мере они доставили фургон домой. Все остальное было второстепенно.

— Слушай, Фредди, — начал Дейв Ятц, и в голосе его уже слышались ноющие нотки, — тут нашей вины нет.

— Ты это о чем?

— Ну, этот очкарик, которого мы подобрали...

— Что вы сделали?

Тот, кто помоложе, сказал:

— Говорил же тебе, Дейв, не надо. — В его голосе жалобные интонации звучали на полную мощность, поскольку у него была устоявшаяся привычка спихивать вину на других. Этот Бретт Гарднер был у меня первым кандидатом на увольнение. Нанял я его из-за мускулов и знаний в области механики, не подозревая о других его особенностях. Скоро истекали три месяца испытательного срока, и я не собирался брать его на постоянную работу.

Он был опытным и осторожным водителем. С самого начала я доверил ему свои самые большие и дорогие фургоны. В то же время некоторые мои хорошие клиенты просили не поручать ему перевозку их лошадей на скачки, потому что он имел способность заражать других своим плохим настроением, как инфекционной болезнью. Конюхи, которые ездили с ним, возвращаясь домой, ворчали, к вящему неудовольствию своих хозяев.

— Тогда у нас уже не было никаких лошадей, — пытался умиротворить меня Дейв. — Только я и Бретт.

Я постоянно повторял своим водителям, что, если они, перевозя лошадей, будут брать кого-либо по дороге, мы можем потерять страховку. Я говорил, что немедленно уволю любого, кто нарушит это правило. Я также запрещал им когда-либо, при любых обстоятельствах подвозить кого-нибудь, даже если в фургоне нет лошадей и они знают человека лично. «Нет, Фредди, конечно же, нет», — уверяли они меня. И вот я теперь стою и думаю, как часто они нарушали это свое обещание.

— Так что там насчет очкарика? — спросил я с явным раздражением. — В чем дело?

— Он умер, — уныло ответил Дейв.

— Ты... идиот... — От злости я потерял дар речи. Я вполне был способен ударить его, и, вне всякого сомнения, он это почувствовал, потому что в испуге попятился. В голове моей один за другим стремительно промелькнули несколько возможных вариантов, и ни один из них не обещал ничего, кроме беды и тасканий по судам. — Что он сделал? — потребовал я ответа. — Пытался спрыгнуть на ходу? Или вы его сбили... — Господи, твоя воля, только не это.

Удивленный Дейв отрицательно потряс головой, избавив меня хотя бы от этих опасений.

— Он там, в фургоне, — сказал он. — На сиденье лежит. Мы пытались растолкать его, когда добрались до Ньюбери, чтоб он слез. И не смогли. В смысле... он мертвый.

— Уверен?

Оба энергично закивали.

Я включил во дворе свет, чтобы было лучше видно, и пошел вместе с ними взглянуть, что там такое. Они трусили сбоку от меня, время от времени загребая в сторону и с несчастным видом размахивая руками, пытаясь отвести от себя вину, оправдаться и заставить меня осознать, как им не повезло, и что все это, как сказал Дейв, не их вина.

Дейв, который был с меня ростом (около 180 см) и моим ровесником (тридцать с хвостиком), был скорее конюхом, чем шофером. Он чаще всего сопровождал животных, если по какой-то причине хозяева не имели возможности послать с ними достаточное число грумов. Я сам утром проводил его и Бретта забрать девять двухлеток тут неподалеку и отвезти их в Ньюмаркет. Их хозяин в данный момент под влиянием плохого настроения переводил всю свою конюшню от одного великолепного тренера к другому.

Это была не первая его дорогостоящая затея и, вне сомнения, не последняя. Накануне я уже перевез его трехлеток, а на завтра у меня был заказ на перевозку кобылиц. «Денег больше, чем здравого смысла», — так я думал.

Я знал, что девять двухлеток прибыли к месту назначения благополучно, поскольку, как положено, Бретт дважды позвонил мне в контору — сразу по прибытии и перед тем, как отправиться в обратный путь. Во всех фургонах были установлены телефоны: регулярные звонки с отчетами были раз и навсегда заведенным правилом, хотя более опытные водители считали все это лишней суетой с моей стороны. Может, они даже за глаза звали меня «суетливый Фредди», но, имея четырнадцать фургонов, практически ежедневно бороздящих Англию из конца в конец, — перевозя многомиллионные состояния, я не мог себе позволить чего-то не знать и допустить по недосмотру ошибку.

Кабины больших фургонов обычно были достаточно просторны и могли вместить еще нескольких человек, кроме одного или двух водителей. В кабинах фургонов на девять лошадей могли поместиться до восьми человек, правда, без удобств пульмановского вагона, но по крайней мере сидя. За водительским и передним пассажирским располагалось мягкое заднее сиденье, на котором могли поместиться четыре или пять худых задниц. В данном случае все это сиденье было занято одним человеком, лежащим на спине, ногами ко мне, молча и ни о чем не беспокоясь.

Я забрался в фургон и застыл, глядя на него.

Я вдруг понял, что ожидал увидеть бродягу. Небритого типа в вонючем пиджаке, старых джинсах, к которому фортуна окончательно повернулась спиной, а вовсе не прилично одетого толстяка средних лет, в костюме, при галстуке и золотом перстне с ониксом. Он не был похож на человека, который не может позволить себе более удобного способа передвижения.

И он был совершенно определенно мертв. Я даже не попытался прощупать пульс, закрыть разинутый рот или опустить веки за толстыми стеклами очков. Подушкой ему служила свернутая попона. Одна рука свисала, касаясь кистью с перстнем на пальце пола рядом с черным портфелем. Я вылез из фургона, закрыл дверь и взглянул на встревоженные лица моих работников, старавшихся не встречаться со мной взглядом.

— Сколько он вам заплатил? — спросил я в упор.

— Фредди! — Дейв в смущении всплеснул руками, пытаясь отрицать очевидное. — Этакий везунчик, всеобщий любимец, только вот со здравым смыслом неувязка.

— Я никогда... — начал Бретт, всегда готовый изобразить из себя оскорбленную невинность.

Я подарил ему разочарованный взгляд и перебил его:

— Где вы его подсадили, почему он к вам напросился и сколько он вам предложил?

— Дейв обо всем договаривался, — сразу свалил вину на напарника Бретт.

— Но ведь ты получил свою долю. — Я не спрашивал, я утверждал. Это было само собой разумеющимся делом.

— Бретт спросил у него деньги, — возмущенно сказал Дейв. — Потребовал даже.

— Ладно, успокойся. — Я направился к дому. — Вы тут решите, что будете говорить полиции. К примеру, он назвался?

— Нет, — ответил Дейв.

— А сказал, почему просит подвезти?

— Машина у него сломалась, — объяснил Дейв. — Он был на бензоколонке в Саут Миммз, ходил и потел вокруг дизельных насосов, пытался уговорить водителя цистерны подбросить его в Бристоль.

— Ну и что?

— Ну, он уже совал ему бабки, но водитель цистерны ехал в Саутгемптон.

— А вы-то что делали у бензоколонки? — спросил я. Они не нуждались в дозаправке, потому что ехали только в Ньюмаркет и обратно.

— Мы там останавливались, — туманно объяснил Дейв.

— У него живот заболел, — пояснил Бретт. — Рези. Надо было что-то купить от живота.

— Имодиум, — подтвердил Дейв, кивая. — Как раз проходил мимо колонки, когда возвращался, ясно?

С суровым выражением лица я направился к дому, через заднюю дверь вошел в холл и затем, круто повернув налево, в большую общую Комнату, где я, как правило, в основном и обретался. Отдернув занавески и уставившись на фургон, стоящий во дворе, я набрал номер полиции.