Инна Павлова - Миллионеров украшает скромность

Инна Павлова

Миллионеров украшает скромность

Побывав несколько раз в Болгарии, автор полюбила эту прекрасную солнечную страну и искренне надеется, что история, выдуманная от первого слова и до последнего события, не уменьшит приток российских туристов на болгарские курорты и не оскорбит жителей РБ, случись кому-то из них ознакомиться с данным опусом.

Все герои этого произведения являются вымышленными, любое сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным.

Глава 1

Полицейский, который вцепился в меня мертвой хваткой и безжалостно вытащил с пляжа, был омерзителен. Его не трогало, что термометр после трех дней пятнадцатиградусного ветродуя наконец-то зашкалило на тридцати двух, и как раз сегодня я рассчитывала приобщиться ко всем радостям, доступным честным отпускникам.

Холодный, безжалостный, не склонный к рефлексии, он твердо знал, чего хочет, и никакие сомнения относительно чужих планов, которые с его собственными могут абсолютно не совпадать, не омрачали его загорелого чела. Даже несмотря на то, что дело касалось вполне законопослушной гражданки (то есть меня), к тому же подданной иностранного государства. Ни атлетическая фигура болгарского блюстителя порядка, ни его роскошная шевелюра не могли заставить меня быть снисходительнее к монстру, второй час державшему меня в полицейском участке. И кондиционер, между прочим, в данном заведении не был предусмотрен!

Уже с самого начала так называемого «разговора» (только что в таком случае именовать допросом? Это когда рвут зубы и ногти?) стало ясно, что мой мучитель по каким-то ему одному видимым признакам определил во мне закоренелую преступницу и теперь собирался призвать меня к ответу. Речь его была невыразительной и безэмоциональной, а лицо каменно-непроницаемым, что меня бесило до невозможности. И боюсь, мою ершистость полицейский расценил как главное доказательство вины.

Не утаив времени и места рождения, — первое, разумеется, не без внутреннего протеста, потому как выгляжу моложе, — я поведала о причине, побудившей меня совершить ужасную глупость и на четыре недели променять родную загазованную Москву на процветающий болгарский курорт.

— Ну отдохнуть я хотела, понимаете? Отдохнуть! — жарко втолковывала я непробиваемому стражу порядка. — На пляже полежать, на солнышке погреться, в море поплавать.

— Это в семнадцать-то градусов? — усомнился полицейский.

— А я знала, что у вас в конце августа такая холодрыга?! — возмутилась я и вдруг почувствовала, что краснею. Вообще-то, хотя недоумку об этом знать необязательно, нечто подобное я подозревала. А если бы болгарские таможенники умели читать мысли, меня бы завернули еще на границе. И встретили бы полное понимание у обоих моих экс-мужей.

Ну что я могу поделать, если, вымыв голову и промаявшись ночь на бигудях, на следующий день я обязательно попадаю под дождь? Даже если до этого стояло такое пекло, что окрест высохли посевы? Первый муж далеко не сразу обнаружил зависимость между моей чистой головой и осадками, зато, когда просек это дело, начал внимательнейшим образом следить, чтобы голову я мыла в будни, дабы не портить ему удовольствие от футбольных матчей в выходные. Второй же, от природы гораздо сообразительнее и меркантильнее, был большим энтузиастом приусадебного хозяйства. Он, наоборот, в особо засушливое лето заставлял меня мыть голову чуть ли не ежедневно.

Ну а похолодание застает меня обычно на отдыхе. В Евпатории, Анапе, Сочи. Правда, не всегда и лишь на пару дней. Но могла ли я предполагать, что моя полоса невезения простирается и на заграничной территории? Смешно сказать, но в свои тридцать два я оказалась за рубежом впервые!

В общем, на купание и загар я решила не напирать, а вот относительно надежд на полноценный отдых моя совесть была абсолютна чиста. Поэтому я уверенно повторила: «Я приехала отдыхать. Просто отдыхать, и все! Неужели непонятно?!»

Стояну Красилову, которого через десять минут знакомства я переименовала в Крысилова, было непонятно. Не то он вообще не имел представления о том, как люди отдыхают, не то имел, но не представлял за столь мирным занятием конкретно меня. И предполагал, что цель моего визита на его прекрасную родину — это подрыв ее благосостояния или, как минимум, парочка террористических актов с захватом заложников.

Мы беседовали уже минут сорок, когда цель моего нахождения в душном помещении, наконец, начала проясняться.

Оказывается, тут давеча кто-то окочурился, какой-то мужик, и вот по этому случаю и отменилось мое купание. Не подумайте, что я уж такая закоренелая эгоистка, из тех, которые не считают смерть человека уважительной причиной для изменения своего распорядка дня, но, простите, почему именно я?! Из всех туристов?! Возражаю! Тогда уж отменяйте отдых всем и в массовом порядке!

Самонадеянный олух приставал ко мне с дурацкими вопросами, а я про себя тихо ужасалась, представив картину закрытия знаменитого курорта Солнечный Берег по инициативе энергичного, но бестолкового слуги закона.

— Да, конечно, я видела этого человека. И даже несколько раз. — Я вернула предъявленное фото невзрачного плюгавого мужичонки в шортах и полосатой футболке и откинулась на неудобном жестком стуле. — Ну и что с того? Вы полагаете, я сразу догадалась, что он миллионер?

Судя по ледяному взгляду моего мучителя, он нисколько в том не сомневался.

Я постаралась принять еще более независимый вид, чтобы он не думал, что я кого-то здесь боюсь, и положила ногу на ногу. Мои полтора лишних килограмма как раз на конечностях никак не отразились. В чем болван мог бы убедиться, не будь он таким твердокаменным. Пляжный халатик, деликатно драпирующий купальник, отнюдь не был рассчитан на прикрывание самой выигрышной части моей фигуры.

— И что вы предприняли, когда узнали, что господин Берг миллионер? — Полицейский воспринял мою скептическую фразу буквально и усилил прессинг.

Нет, он точно ненормальный! Ну конечно, только увидев занюханного дядечку в стоптанных кроссовках, я сразу поняла, что он совладелец автомобильного концерна! Да и кто еще станет раскрашивать гипсовых зверюшек, всяких там лягушек, кошек и собак? Хотя, возможно, там еще были и рыбки, и птички, и грибки. Полный ассортимент предлагаемых туристам образцов можно встретить на каждом углу. А уж то, что мы пару раз столкнулись в «Макдональдсе», непременно должно было рассеять все мои сомнения в финансовом благополучии мужика, если бы таковые еще случайно оставались. Правда?

— Слушайте, на этом курорте тысячи людей. Почему вы вцепились именно в меня? Вы уверены, что от остальных он тщательно скрывался?

Твердолобый болгарский мент смерил меня отнюдь не потеплевшим взглядом и сообщил, что в кармане покойного была найдена моя фотография. Вот тут-то я чуть не лишилась сознания. И как вы понимаете, совсем не потому, что погибший был моим родственником.

— У него в кармане было что?..

— Ваша фотография, — бесстрастно повторил полицейский.

Я была потрясена. Откуда у чужого дядьки, тем более иностранца, пусть он хоть трижды миллионер, мой снимок?!

— Возможно, вас с ним связывали деловые отношения? — продолжал допытываться этот чурбан, сверля меня обвиняющим взглядом.

Вот ведь негодяй! Что он имеет в виду? Что ни одному мужчине не придет в голову завести со мной роман? Со мной возможен только бизнес?

Я вспомнила, как выглядела утром на пляже, когда сдуру глянула в карманное зеркальце, и злиться перестала. Надо быть справедливой. С того времени я вряд ли сильно похорошела, а кроме как в моем теперешнем виде негодяю созерцать меня не удалось. Увы, всклокоченные волосенки, самоуложившиеся после купания в художественные сосульки, не украсят даже бегемота.

— Так что вас все-таки с ним связывало? — снова занудел полицейский, оторвав меня от критического анализа собственных внешних данных.

Он сверлил меня взглядом и, похоже, не сомневался, что рано или поздно «расколет».

Да что он себе вообразил? Что все перед ним трепещут? Стоит ему насупить бровь, и подозреваемые выложат ему все свои секреты? Лично у меня он не разживется даже рецептом салата оливье! И если я боюсь мышей, собак и тараканов, это совсем не означает, что я готова трепетать перед этим двухметровым недоумком!

Я глубоко и безнадежно вздохнула.

— Вы говорите, он владел концерном? Ну, тогда, разумеется, у нас было много общего. В смысле бизнеса. Я — парикмахер. Женский, — поспешила я уточнить, опасаясь, что чужеземец обвинит меня в несанкционированной и нелицензированной трудовой деятельности на зарубежном курорте.

Не помогло, и вопрос о том, не оказывала ли я покойнику парикмахерских услуг, был поставлен ребром.