Анна и Сергей Литвиновы - В Питер вернутся не все

Анна и Сергей Литвиновы

В Питер вернутся не все

Роман НЕ основан на реальных событиях. Всякое сходство персонажей и обстоятельств книги с существующими людьми и действительно случившимися происшествиями возможно лишь случайно.

Глава первая

Умению Полуянова впутываться в различные криминальные истории в журналистском сообществе завидовали. А как не завидовать? Сколько он в приключения ни вляпывался, столько же из них и счастливо выныривал — да еще при том, как правило, держал в зубах «гвоздь»: очередную забойную статью.

Вот и теперь: едва Дима переступил порог купе режиссера… Вернее, даже — переступать он не стал, чтобы не уничтожать возможные улики, а только глянул из коридора… И мгновенно, помимо воли, в его мозгу вспыхнул заголовок к будущему сенсационному материалу:

ЗНАМЕНИТЫЙ КИНОРЕЖИССЕР УБИТ В «СЕВЕРНОМ ЭКСПРЕССЕ»

Наверное, у журналиста уже началась самая настоящая профессиональная деформация. Да-с, деформация, как это ни печально. В ответ на трагедию голова и сердце первым делом выдавали не растерянность, не ошеломление и не горе, а — заголовок…

Что ж, обычное дело. Следователи со стажем трактуют все, что происходит с ними и вокруг них, сквозь призму уголовного кодекса. Врачи при первом же знакомстве мысленно ставят потенциальному пациенту диагноз. Ну а журналисты частенько не только мыслят, но и живут под наркозом газетных штампов. И газетных порядков. Вот и Полуянов сейчас, несмотря на больную, гудящую голову, чудовищный недосып, да и — что уж там лукавить! — общее потрясение, которое он испытал при виде распростертого на постели окровавленного тела режиссера, успел подумать не только о заголовке. Еще — о дед-лайне[1], и о том, сколько ему дадут места на полосе, и сколько у него будет времени для того, чтобы собрать материал и отписаться. Машинально глянул на часы (свои «Тиссо» он никогда и нигде не снимал, помимо ночей и вечеров, что проводил в родимом доме вместе с любимой девушкой Надей). Четверть третьего утра. Белая ночь только-только сменилась неверными, зыбкими сумерками. До прихода «Северного экспресса» на Ленинградский вокзал столицы оставалось шесть с небольшим часов. До подписания очередного номера «Молодежных вестей» — еще четырнадцать. Что ни говори — целая куча времени.

За спиной Димы уже толпились взволнованные, потрясенные пассажиры «вагона повышенной комфортности». А откуда-то из коридора слышались всхлипы и причитания звезды будущего фильма — известной актрисы (и по совместительству, как водится, любовницы режиссера) Ольги Волочковской…

Впрочем, следует рассказать обо всем по порядку: почему журналист оказался в «Северном экспрессе» и с какой стати возвращался домой из Питера в вагоне суперлюкс в составе киногруппы сериала «Невозможно оторваться». Если быть точным, в условиях повышенной комфортности следовал далеко не весь коллектив, занятый съемками картины, а его crume de crume[2] — наиболее привилегированные члены экспедиции. Как выразился циничный режиссер Прокопенко: «А вся остальная шелупонь пусть едет плацкартой!»

Этот самый Прокопенко и обратился к Диме год назад с просьбой продать студии, где он трудился, право на экранизацию документального романа, некогда написанного журналистом. Полуянов за годы, прошедшие после первой публикации, столько наврал всем вокруг, будто права на его труд выкупил Голливуд, а к съемкам фильма (по его же сценарию!) вот-вот приступят то ли Лукас, то ли Верхувен, то ли Камерон, что даже позабыл, и может ли кто-то вправду его произведение экранизировать.

Дима немедленно навел справки о кинорежиссере Прокопенко. Мастер оказался известен и плодовит. В свои пятьдесят с хвостиком он снял картин и сериалов больше, чем Феллини и Антониони, вместе взятые. Правда, ни одного из его фильмов журналист не видел и только о двух-трех что-то слышал. По всему выходило, что Вадим Дмитриевич Прокопенко не гений, а плодовитый ремесленник средней руки.

Впрочем, репортера данное обстоятельство скорее устраивало. Гениев у нас в стране хватает. Режиссеры рассказывают по ресторанам о своих будущих фильмах, что затмят ленты Тарковского и Годара. Журналисты в баре Домжура клянутся, что вот-вот запустят новый таблоид с миллионным тиражом. Конструкторы в таежном поселке собирают на коленке гоночные автоболиды… А качественно поменять колодки у серийной «Мазды» — некому. Равно как написать информашку в две тысячи знаков или снять простенький, но кассовый блокбастер…

Режиссер Прокопенко, судя по всему, звезд с неба не хватал — зато в его фильмах охотно снимались самые знаменитые актеры, а сериалы его выпечки транслировали главные российские телеканалы. Скорее всего и этот фильм — и снимут, и покажут.

Да и деньги Полуянову были нужны, особенно в тот момент (они, собственно, ему всегда были нужны — с его-то мажорскими повадками), и он уступил студии, от имени которой на него вышел Прокопенко, права на экранизацию. Пусть не за столь высокий гонорар, который уж наверное отвалили бы ему «Уорнер бразерс» или «Дрим Воркс», — но с родного российского кино хоть шерсти клок… Отчаянно поторговавшись и получив в итоге пятизначную сумму (в долларах, господа, конечно же в долларах!), Дима возблагодарил бога за нежданный подарок, подписал договор об уступке прав — и благополучно позабыл о кинопроекте.

Минул год — и вдруг на Димином горизонте вновь взошел Прокопенко. Режиссер позвонил и сообщил, что сценарий по полуяновской книжке давно написан, уже даже закончен подготовительный период, и теперь он приступает к съемкам восьмисерийной ленты «Невозможно оторваться». Больше того: он, Вадим Дмитриевич, приглашает его, Диму, самолично исполнить в сериале небольшую, но весьма эффектную роль, а для того проследовать вместе с киногруппой в Питер. В Северной Пальмире и ее окрестностях планировалось снимать большую часть натуры.

Полуянов оказался столь неожиданным предложением ошарашен. Причем настолько, что чуть ли не впервые в жизни потерял лицо и залепетал, мол, он-де, во-первых, совсем не артист, а во-вторых, завален газетной работой. В ответ режиссер разразился горячим (едва не горячечным!) монологом:

— Я только вас вижу в этой роли, Дмитрий Сергеевич! Это будет хит! Лучший дебют года!.. А какие условия для съемок!.. Питер! Белые ночи! Люкс в «Октябрьской»! Кругом — красавицы-артистки и прочий обслуживающий персонал!..

Журналист не смог устоять под прокопенковским напором — и в тот же вечер к нему на дом явился курьер с экземпляром сценария и договором на роль, который требовалось подписать немедленно.

Полуянов взялся читать сценарий — и отдал должное неведомому для него труженику киноцеха по имени Дмитрий Ребров. Экранизатор сохранил главные линии книжки, избавился от второстепенных, а также от случайных персонажей, и перевел документальную полуяновскую прозу на язык диалога и действия. Если сравнивать книгу и сценарий, впечатление складывалось, будто вольную, свободную реку (Неву, например, вытекающую из Ладоги!) заковали в строгие гранитные берега: никаких финтифлюшек, извольте — каждая серия ровно сорок четыре страницы, ровно сорок четыре минуты хронометража, и ни секундой больше…

Понравилась Диме и его собственная роль. Небольшая, естественно (ведь он же непрофессионал), но действительно выигрышная.

Итак, испросив в газете отпуск за свой счет, особенно крепко полюбив на прощание свою гражданскую жену Надежду, Дима, исполненный честолюбивых планов и вдохновения, отбыл в Северную столицу…

Конечно, когда Полуянов в процессе работы познакомился с Прокопенко ближе, он понял, что тот пригласил журналиста сниматься не потому, что вдруг поверил в его (неизвестно откуда взявшийся) неземной актерский дар. Нет, Вадим Дмитриевич преследовал свои собственные цели, а именно: бурнокипящий режиссер полагал, что Полуянов не удержится и расскажет о своем киноопыте на страницах родной газеты. Да и интервью захочет взять — у режиссера, у главных звезд… Вот фильм и получит бесплатный пиар, причем уже на самой ранней стадии, когда съемки только-только начались.

Дима (хоть хитрый Прокопенко его ни о чем не просил) и впрямь собирался на страницах «Молодежных вестей» живописать свои приключения в роли актера. Рассказать было о чем. К примеру, как в первый день съемок разбили о штатив кинокамеры тарелку с названием картины. Осколки разобрали участники группы, и один из трофеев теперь бережно хранился в полуяновском чемодане (Дима предвкушал, как водрузит его на почетное место в рабочем кабинете и станет водить к экспонату молодых репортерок и стажерок с журфака). Непременно нужно будет также поведать, как он, отказавшись от дублера, прыгал в холодный и грязный канал Грибоедова с Поцелуева моста… Немного стыдно перед Надеждой, но все равно следовало написать, как он целовался (а что поделаешь, таков сценарий!) на лавочке в Летнем саду со знаменитой Ольгой Волочковской…