Клайв Касслер - Золото инков
Он удивленно покачал головой, невольно отдавая дань уважения мужеству людей, продолжавших свое безнадежное сопротивление. Он почти сожалел, что им придется умереть. Он снова повернулся к Джордино.
– Как видите, это была только временная отсрочка, – сказал он с презрительной усмешкой, поднимая пистолет.
Несмотря на жестокую боль в ногах, Джордино нашел в себе силы улыбнуться перед смертью:
– Делай свое дело, приятель, и катись к черту.
Раздался выстрел, но он прозвучал из глубины пещеры.
Джордино недоуменно взглянул на Сарасона, на лице которого застыло странное, растерянное выражение.
– Неужели он промахнулся с такого расстояния?
Сарасон повернулся спиной к воде, сделал два шага в сторону берега и безжизненной кучей свалился на камни.
Джордино не мог поверить, что еще жив. Он поднял голову и увидел невысокого человека с винчестером в руках, появившегося в кругу света.
– Кто вы? – спросил он.
– Билли Юма. Я пришел помочь своему другу.
Лорен, придерживая рукой кровоточащую голову, непонимающе уставилась на него:
– Другу?
– Его зовут Питт.
Лорен вскочила на ноги и бросилась к берегу реки.
– Я не вижу его.
Джордино почувствовал, что у него перехватило дыхание.
Он несколько раз выкрикнул имя друга, но не получил ответа.
– Только не это, – простонал он, – о боже, его унесло.
Ганн, скривившись от боли, ухитрился сесть и тоже уставился в глубину туннеля. Минуту назад он сам смотрел в лицо смерти и все же не мог поверить, что его старый друг погиб.
– Может быть, Дирк сумеет выбраться? – спросил он с надеждой.
Джордино покачал головой:
– Он не сможет вернуться. Течение слишком сильное.
– Куда впадает река? – почти кричала Лорен, она была на грани истерики.
Джордино в бессильном отчаянии стукнул кулаком по камню:
– В залив. Дирка унесет в море Кортеса, в ста километрах отсюда.
Лорен без сил опустилась на пол пещеры и, закрыв лицо руками, горько разрыдалась:
– Он пожертвовал жизнью ради меня.
Билли Юма опустился на колени рядом с ней и тихо потрепал по голому плечу.
– Когда никто не может помочь, значит, это сделает Бог.
Джордино больше не замечал собственной боли. Его невидящие глаза были устремлены в глубину туннеля.
– Сто километров, – медленно повторил он. – Когда человеку, у которого сломаны рука и несколько ребер, а в плече сидит пуля, предстоит проплыть сто километров по бурной реке в кромешной темноте, то ему даже Бог не сможет помочь.
* * *Сделав все, что было в его силах для своих новых друзей, Юма поспешил наверх, где и рассказал обо всем друзьям и родственникам. После его рассказа пристыженные соплеменники Билли согласились войти в пещеру. Из материалов, оставленных военными, они соорудили некое подобие носилок, на которых и доставили на вершину Джордино и Ганна. Один старый человек любезно предложил Лорен одеяло, сотканное его женой.
Следуя указаниям Джордино, носилки с Ганном надежно привязали в грузовом отсеке вертолета. Лорен поместилась в кресле второго пилота, а сам он, морщась от боли, уселся рядом.
– Мы поведем эту машину вместе, – объяснил он, обращаясь к Лорен, – тебе придется поработать ногами, а мне руками.
– Надеюсь, мне это удастся.
– Я буду говорить тебе, что надо делать. Думаю, у нас получится.
Перед тем как подняться в воздух, Джордино связался по радио с адмиралом, находившимся в помещении таможни, и сообщил ему о скором возвращении. Тепло поблагодарив Билли Юма и всех остальных за оказанную помощь, они распрощались с ними, и Джордино с помощью Лорен поднял машину в воздух.
– Все же я предпочла бы за это не браться, – призналась Лорен, когда взлет прошел успешно.
– У нас нет выбора. Руди умрет, если ему немедленно не будет оказана медицинская помощь.
Двадцать минут спустя они благополучно посадили вертолет перед зданием таможни в Калехико, где их уже поджидали машины “скорой помощи”, возле которых с неизменной сигарой в зубах прохаживался адмирал Сэндекер.
* * *С того момента, когда Амару удалось утащить его за собой в воду и он почувствовал, как течение подхватило его изувеченное тело, Питт твердо знал, что вернуться назад ему не удастся. Сейчас у него было два врага: убийца, как балласт тянувший его на дно, и река, несущая его прямо в ад.
Хотя оба были тяжело ранены, отныне преимущество было на стороне Питта. Убийца не имел его опыта работы под водой. Прежде чем погрузиться в воду, Питту удалось сделать несколько глубоких вдохов, и теперь, не тратя силы на борьбу с противником и прикрыв здоровой рукой сломанные ребра, он позволил течению свободно нести его тело. Ему удалось сохранить свой кольт, хотя Питт и понимал, что стрелять под водой, рискуя потерять вторую руку, ему не придется.
Слепая ярость перуанца помогла ему оставаться в живых еще сорок пять секунд. Остаток сил он потратил, чтобы атаковать Питта, когда на повороте река вынесла их на песчаную отмель. Без особого труда освободившись от противника, Питт столкнул его тело обратно в воду. Амару был еще жив, когда течение уносило его, и Питт ясно слышал его последние проклятия.
– Я обещал тебе, что ты будешь страдать. Теперь ты будешь умирать в полной темноте.
– Желаю и тебе насладиться своим путешествием в залив, – проворчал Питт.
Боль от многочисленных ран вернулась к нему с новой силой. Он не мог больше бороться с нею. Напряжение последних часов брало свое. Питт вскарабкался повыше на отмель, упал на песок и потерял сознание.
56
– Мне не нравится улетать без Сайреса, – сказал Оксли, в очередной раз окидывая взглядом юго-западную часть небосвода над пустыней Алтар.
– Наш брат и прежде бывал в серьезных переделках, – бесстрастно ответил Золар. – Несколько индейцев из местной деревушки не представляют угрозы для наемных убийц Амару.
– Я ожидал его прибытия намного раньше.
– Не беспокойся. Сайрес, скорее всего, объявится прямо в Марокко в компании двух смазливых девчонок.
Они стояли у, конца узкой взлетно-посадочной полосы, проложенной между бесконечными дюнами пустыни Алтар для тренировок мексиканских военных пилотов. Позади них возвышалась хвостовая часть готового к взлету “Боинга 747-400”, окрашенного в цвета крупной национальной компании.
Золар зашел в тень от крыла самолета, чтобы еще раз проверить инвентаризационную опись, составленную Генри и Микки Мур, пока мексиканские инженеры грузили последнюю партию их находок в чрево машины. Он удовлетворенно кивнул, когда подъемный кран отправил туда золотую статую обезьяны:
– Теперь все.
Оксли окинул взглядом бесплодные земли, простиравшиеся вокруг.
– При всем желании вы не могли выбрать более подходящего места для перегрузки сокровищ.
– Мы должны благодарить за это полковника Кампоса. Это его предложение.
– А не было никаких проблем с его людьми после его смерти? – спросил Оксли. Вопрос прозвучал скорее цинично, чем скорбно.
– Какие могли быть проблемы, если я вручил каждому из них слиток золота весом в сто унций.
– Ты не поскупился.
– Когда у тебя столько золота, нетрудно быть щедрым.
– А вот бедняга Матос так и не получит своей доли, – заметил Оксли.
– Да, я рыдал всю дорогу от Серро-эль-Капироте.
К ним подошел пилот Золара:
– Мы готовы, джентльмены. Ждем ваших указаний. Желательно взлететь до наступления темноты.
– Груз закреплен надежно? – спросил Золар. Пилот кивнул:
– Лучше, чем можно было ожидать, учитывая, что мы не используем грузовые контейнеры. Думаю, мы благополучно долетим до Марокко, если только не попадем в сильный ураган.
– А что, его предсказывают?
– Нет, сэр. Синоптики обещают чистое небо по всему маршруту.
– Прекрасно. Запомните только одно: ни при каких условиях мы не должны пересекать государственную границу Соединенных Штатов.
– Я проложил курс к югу от Ларедо и Браунсвилла в Мексиканский залив, ниже Ки-Уэст, и далее через Атлантику.
– Сколько времени займет полет? – спросил Оксли.
– По плану десять часов пятьдесят пять минут. Учитывая максимальную загрузку, полные баки горючего и то, что нам придется отклониться от стандартного маршрута, может быть, на час дольше, но я надеюсь компенсировать опоздание за счет попутного ветра.
Золар бросил взгляд на последние лучи заходящего солнца:
– Итак, с учетом разницы во времени мы должны прибыть к месту назначения завтра около полудня? Пилот кивнул:
– Мы взлетим, как только вы подниметесь на борт. – Он повернулся и по трапу поднялся в кабину. Золар жестом руки указал в сторону трапа:
