Виктор Доценко - Команда Бешеного
Ветер подул в его сторону, и Джабраил смог разобрать несколько слов. Говорили по-английски, значит, можно было не сомневаться, что это именно те, о ком предупреждал генерал Богомолов. Интересно, сколько они будут здесь загорать?
В этот момент, будто подслушав его мысли, Уоркер вытащил карту и разложил ее перед Седым. Тот нахмурился и долго рассматривал ее, словно пытаясь освежить память. Так он еще и не очень точно знает маршрут! Это открытие пришлось по душе Джабраилу: ребята доберутся сюда прежде, чем эти отыщут контейнеры.
Догадка Джабраила была весьма близка к истине: Бондарь действительно не помнил, куда они запрятали контейнеры. Он всецело надеялся на свою зрительную память: на месте, он смог бы указать ту злополучную расщелину, а по карте… Понимая, что далее водить Уоркера за нос вряд ли удастся, он решил откровенно признаться.
— Знаешь, командир, прошло столько лет, что ткнуть пальцем в карту и сказать: «груз точно здесь», я не могу. Придется нам еще немного помотаться по этим чертовым горам, пока мы не наткнемся на то, что освежит мою память. — Он говорил спокойно, понимая, что тот ничего не сможет ему сделать, без него они вообще не найдут контейнеры.
— Треснуть бы тебя по маковке, чтобы освежить память! — зло сверкая глазами, процедил Уоркер.
— Ты напрасно злишься: я тоже заинтересован в выполнении задания. Так что успокойся и дай мне отдохнуть. — Бондарь улыбнулся и прикрыл глаза. — Ладно, часок поспим, а потом — полный вперед, — вынужден был согласиться Уоркер и тоже прикрыл глаза. Все это начинало ему не нравиться, он нервничал. Взявшись за это дело, он предполагал, что могут возникнуть трудности, и был готов к этому. Но с самого начала столкнуться с пограничниками и потерять сразу трех человек — это слишком. А теперь еще и этот русский придурок, оказывается, не помнит место захоронения контейнеров. Он может уничтожить любого, кто встанет на его пути, но как бороться с чужой памятью? Здесь он бессилен. Остается только одно: уповать на Бога, чтобы он вернул этому олуху память. То, что сказал Бондарь, не лишено смысла: порой стоит памяти ухватиться за какую-нибудь деталь, и мгновенно выстраивается вся цепочка. Они почти сутки на ногах и ни разу не отдыхали с тех пор, как потеряли трех человек. Отдых действительно необходим, а потом они с новыми силами примутся за дело. Интересно, где сейчас находится противник? Кажется, здесь он дал маху. Можно было разделиться на две группы: одну направить на поиски контейнеров, а другую — искать противника. Ладно, чего уж теперь: поезд ушел. Отдохнем, а дальше видно будет. Усталость взяла свое, и Уоркер заснул крепким сном.
Джабраил, заметив, что все заснули, подумал: будь с ним еще пара ребят, он бы сейчас без особых проблем захватил противника врасплох. Но в одиночку он мог только убрать «местного». Что это даст? Многое! На одного врага будет меньше, но главное — тот, наверняка, должен вернуться и разбудить их через определенное время. Если его убрать, то они могут проспать черт знает сколько. Только не нужно горячиться: убирать нужно четко и без шума.
Приняв решение, Джабраил вновь достал подзорную трубу. Через несколько минут он обнаружил парня, расположившегося за скалистым выступом.
Джабраил внимательно осмотрел местность: сверху была отвесная скала, слева и справа незаметно подкрасться было невозможно из-за множества мелких камней, которые сразу бы посыпались вниз, а внизу все было под наблюдением «местного». Взвесив эти обстоятельства, он понял, что подобраться можно будет только сверху. На это уйдет не меньше часа.
Осторожно приподняв сухие ветки, Джабраил выкатился из своего углубления и тут же замер. Все было тихо и он осторожными перебежками устремился влево от горы. Посмотрев наверх, он опытным взглядом наметил путь и приступил к подъему. Его движения были уверенными и точными, казалось, что он много раз ходил этим маршрутом и знал каждый выступ, каждый камень.
Когда он добрался до места, пот ручьями стекал по его спине. Отдышавшись, Джабраилов выглянул из-за выступа. Как он и предполагал, «местный» находился прямо под ним. Он вытащил нож и уже хотел метнуть его, но подумал, что если кто-то из группы поднимется и обнаружит ножевое ранение, то враги сразу же примут меры. Но прямо над головой «местного» свешивалась внушительная гранитная глыба. Надо попробовать, шанс отличный. До парня метра три и, даже обладая сверхреакцией, он не успеет отпрыгнуть в сторону, тем более, что прыгать просто некуда.
Джабраил уперся ногами в глыбу. Ему показалось, что камень дрогнул. Он поднапрягся и изо всех сил толкнул его. Огромный валун сдвинулся с места и рухнул вниз.
Али, внимательно следивший за тем, чтобы никто не смог незаметно подкрасться к группе, не знал, что над ним самим нависла смертельная опасность, а когда услышал странный шум сверху, было уже поздно. Он так и не успел сообразить, что произошло: перед его глазами промелькнуло что-то серое, и он остался лежать с размозженной головой. Валун, сделав свое страшное дело, понесся вниз, увлекая за собой камни.
Шум разбудил Уоркера. Он приподнял голову, сонными глазами посмотрел в сторону лавины и грубо выругался, поминая недобрым словом «тупоголового и неосторожного Али», устроившего этот камнепад. Пообещав мысленно намылить ему шею он посмотрел на спящих и, позавидовав их безмятежности, повернулся на другой бок и тут же уснул.
Все это видел Джабраил и порадовался своей смекалке. Оставаться здесь было больше нельзя. Американцы наверняка отправятся на его поиски. Конечно, со своей выгодной позиции Джабраил мог спокойно перестрелять их, но как раз это и не входило в планы генерала Богомолова, который строго-настрого приказал не связываться с противником, пока есть надежда, что они могут помочь в поисках контейнеров. Поэтому Джабраил, снова внимательно осмотрел местность и километрах в четырех обнаружил довольно высокое дерево, на котором можно было спрятаться и вести наблюдение за группой Седого.
Но он настолько увлекся «местным», что не заметил, как сам стал объектом внимания со стороны тройки, посланной Мастером. Они имели четкие инструкции и поэтому совершенно спокойно наблюдали за тем, как незнакомец отправил на тот свет одного из группы Уоркера. Если бы он решил расправиться со всей группой, то они бы тут же вмешались и без шума убрали его. Но сейчас, когда незнакомец, которого они держали на прицеле, не предпринимал никаких действий, он перестал их интересовать, и они стали дожидаться, когда группа Уоркера снова двинется в путь. Таким образом, принятое Джабраилом решение спасло ему жизнь. Но он ничего об этом не знал и думал только о том, чтобы обосноваться поудобнее на дереве и перекусить. Его мучил голод.
Уоркер спал безмятежным сном и никак не мог предположить, что в его сторону движутся две группы, встреча с которыми несет ему смертельную опасность. Кого первого он встретит с оружием в руках? Савелия? Майкла? Воронова? Никто этого не знал.
Замысел двух генералов
Пока Савелий и его противники пытались овладеть контейнерами, на генерала Богомолова навалилось столько дел, что ему было не до посланной в Афганистан группы. Началась война в Чечне. Она назревала уже давно, но все равно стала неожиданностью даже для Богомолова. Ситуация была весьма двусмысленной и опасной для всех руководителей силовых ведомств.
Молниеносной победы не получилось, да и не могло получиться, хотя бы потому, что к войне не готовились. Ни войска, ни Органы, ни народ. Конституция — дело хорошее, но когда гибнут молодые парни, мирные старики, дети, женщины — как можно с этим смириться простому люду, какие можно дать объяснения, чтобы заставить поверить в справедливость подобного решения?
Чеченский кризис назревал с того самого момента, как Дудаев пришел к власти и решил создать свою собственную армию. А с того времени прошло более трех лет. Богомолов — умный и опытный сотрудник Органов — воспринял все происходящее как личную трагедию. Он вдруг осознал, до чего же докатилось руководство страны, если позволило такому произойти.
Конечно, он понимал министра обороны, который хотел «быстренько» разделаться с дудаевскими частями: слишком много нападок было на него со стороны прессы, которая обвиняла его во всех мыслимых и немыслимых грехах — от «мерседесов» до убийства журналиста Холодова. Победа нужна была ему любой ценой и как можно скорее. Однако опыт афганской войны не подсказал бывшему «афганцу», что здесь быстрой победы не будет. Даже чеченцы, которые были против режима Дудаева, пережив смерть близких, начинали сражаться — не за Дудаева, но против русской армии. Каждый дом, каждый холм становились своеобразными крепостями на пути русского солдата. Желание отомстить за погибших было сильнее смерти, сильнее страха быть убитым. Конечно, можно сравнять с землей Грозный, разрушить в республике все города и села, но невозможно уничтожить весь народ, и не учитывать этого было нельзя.
