Михаил Март - Погашено кровью
Уничтожена банда, которая получала с бизнеса десять процентов за охрану. О чем это говорит? О бездарности? Нет. О задачах, которые они перед собой ставят.
Убивать, убивать и еще раз убивать. Кого? Шпану? Сопляков?
– Вы правы Алексан Саныч, – согласился Сычев. – Но как увязать Боровского с убийствами банкира Бронштейна и Бориса Ефимова?
– Очевидно, нам еще рано делать заключение. Дело Ефимова обрастает все новыми и новыми страшными подробностями. Я буду просить руководство дать мне группу поддержки. За Ефимовым тянутся новые нити.
Лейтенант Горелов прекратил грызть ногти и решил, что пришло время для высказывания коллегам своего веского слова.
– Разрешите доложить.
Лазуренко с уважением посмотрел на лейтенанта и кивнул. Он всегда уважительно относился к любому мнению.
– Алексей Денисыч просил вас не трогать Ефимова, чтобы схватить Белого. Но мы видим, что Белый не ищет с ним встречи, а значит, Ефимова надо брать. Он опасен, и каждый день, проведенный им на свободе, грозит кому-то жизнью. Не всегда наблюдение за преступником оправдывает себя. И если вы не схватите Ефимова, Белый его остановит. Чего мы добьемся? Белый заслуженно отправится за решетку. Лучше остановить обоих и лишить их соблазна встречи.
– В этом тоже есть своя логика! – согласился Лазуренко.
Размышления были прерваны телефонным звонком. Лазуренко снял трубку, выслушал и протянул ее Сычеву.
– Это вас, Алексей Денисыч.
– Сычев слушает.
На другом конце послышался глухой мужской голос.
– Встреча с Белым для вас еще актуальна?
– Конечно, – взволнованно ответил Сычев.
– Берите такси и приезжайте в Северный речной порт. У спуска к кассам, возле гигантской лестницы стоят два чугунных фонаря. Ждите там.
– Понял.
– Приезжайте один.
– Понял.
В трубке раздались короткие гудки. Сычев извинился и, ничего никому не объясняя, выскочил из кабинета.
Он постукивал по плечу таксиста, торопил и нервничал, как мальчишка перед первым свиданием. Огромная площадь пустовала. Сычев пересек поле и приблизился к лестнице. Сотня ступеней вела к нижней площадке, где находились огромные ворота порта. Бесконечный забор из острых копий перегораживал проход к реке, где гнили и ржавели старые пароходы и ждали открытия навигации еще уцелевшие. Ворота были закрыты на висячие замки, а окошки касс забиты деревянными ставнями. Мертвая зона, покинутая человечеством.
Только стая чаек кружилась над водой в поисках корма. Сычев ждал.
Скрежет железа по асфальту заставил следователя встрепенуться.
На площади появился мальчуган с ранцем на спине, лет десяти – одиннадцати. Парень гонял пустую банку из-под консервов и делал это, словно защищал честь страны по баночному футболу. Банка летела то вправо, то влево.
Еще удар, и она оказалась под ногами Сычева. Он растерялся. Как в таких случаях надо поступать? Отбить или отойти в сторону? Мальчишка сам решил эту проблему.
– Ну и терпение у вас, дяденька. Мяч под ногами, а он не бьет.
Секунду помолчав, мальчишка отошел на безопасное расстояние и сказал:
– Белого ждешь?
Сычев кивнул. Сегодня он явно был не в форме и все время попадал впросак.
– Спуститесь вниз по лестнице и идите вдоль забора к парку. На территорию порта вам не нужно, да вы и не пройдете. Белый сам к вам подойдет.
Мальчишка попятился и вдруг повернулся и дунул наутек, только пятки сверкали.
Сычев спустился по лестнице вниз, окинул взглядом бесконечный высоченный забор и повернул клееному массиву. Он шел и не оглядывался, вынув руки из карманов, чтобы их было видно. Белый вынырнул из-за колонны, но по другую сторону забора. Сычев остановился. Теперь он видел предмет своих поисков воочию. Их разделяло два шага, которые невозможно преодолеть.
– С преступником лучше говорить через решетку, гражданин начальник.
– Обучился хитростям за семь лет, – сказал Сычев и тут же пожалел о своих словах.
Не то он должен говорить, не для того спешил на встречу. Все мысли растерялись по пути, он чувствовал себя идиотом и тем не менее продолжал молчать. Он столько раз разговаривал с ним в своих мыслях, что все его аргументы были истощены. Он смотрел на худого сутуловатого паренька с тяжелым усталым взглядом и не мог найти нужных слов.
– Какие планы, Сергей?
– Проверенный метод старика Макаренко называть зеков по именам.
– Мне так удобней. Я уже давно тебя знаю.
Белый повернулся и медленно пошел вдоль забора. Сычев двинулся за ним, и они поравнялись.
– Только не уговаривайте меня сдаваться. Я не для того бежал.
– Буду уговаривать! Не придешь с повинной, хуже будет. – И опять Сычев сказал не то. – Послушай меня, Сергей. Врач в зоне ошибся. Точнее, он лгал! Анализы были фальшивыми. Таким образом он у начальства морфий вышибал для лазарета, а потом сбывал его за собольи шкурки. Ты здоров!
– Я и сам это понял. В противном случае лез бы сейчас на стену, а этот заборчик перемахнул бы не глядя.
– Повинную голову меч не сечет.
– У меня нет повинной головы. Я ни в чем не виноват, и меч меня не пугает. Возвращайтесь домой, господин хороший. Я не ищу выхода. Он мне не нужен. Я там, где должен быть. Здесь мое место. А вы что предлагаете? Получить за побег еще восемь лет и закончить жизнь на лесоповале? Я уже отсидел за то, что один шакал убил моего друга. Зона для преступников, и мне там делать нечего.
– Ты ничего не сможешь сделать один. Московская прокуратура завела дело на Ефимова, и ему не уйти от возмездия.
– Я тоже так думал, когда приехал сюда. Когда дело дойдет до суда, Ефимова освободят. Ефимовы неуязвимы и неподсудны. Я уйду в зону шкуру свою спасать, а бандит в милицейской форме будет надо мной смеяться, как над придурком, продолжать убивать и получать за это медали. – Белый резко повернулся к Сычеву и едва сдавленным голосом проговорил: – Он мать мою убил! Святое, понимаешь, начальник?!
На глаза молодого человека навернулись слезы. Нижняя губа тряслась, а на высоком лбу вздулись жилы.
– Пусть тысячи таких, как я, подохнут! Плевать! Но пусть каждый из них прихватит с собой одного такого таракана. Таких зона не лечит, такие везде в почете.
– Поверь мне, сынок. – Сычев перевел дух. Он сам напрягся, как струна, и старался снять это напряжение. – Поверь. Я прожил вдвое больше твоего, не на Ефимовых свет Божий держится. Не стоит он твоей жизни! У тебя все еще впереди. Много еще несчастных бродит по этой земле. Трудно жить, но надо.
Кто-то должен делать добро? Ты можешь стать врачом. Ты же хотел помогать людям?…
– Мы не в детском приемнике-распределителе, начальник. Там пацанов надо воспитывать. Перед тобой беглый зек. Добрый ты мужик, Сычев. Жизнь большую прожил, а так ребенком и остался. Ты по сторонам-то посмотри, что кругом творится. И как тебя до сих пор не сожрали? Прости за хлопоты и прощай. Нам не по пути.
Белый повернулся и пошел к реке. Сычев ничего уже не мог сделать.
Долговязая сутуловатая фигура таяла в бледной дымке весенней оттепели.
– Загубленная душа, – тихо сказал Сычев, глядя вслед уходящему.
***Один из телохранителей Дмитрия Николаевича Шевцова доложил своему шефу, что заметил слежку.
– Говори толком.
– Поездки вашего брата в кардиологический центр стали регулярны.
Мне показалось, что за нами ведется наблюдение. Не хочу конкретизировать, но в нашем деле чутье занимает не последнее место. По моему мнению, нужно ломать график либо усиливать наряд наружного наблюдения.
– Менять график дня я не могу. Я государственный деятель, а не директор вещевого рынка. К тому же у меня нет врагов. На меня ни разу не устраивали покушений.
– Если их устраивают, то только один раз. И вы об этом не успеете узнать.
– А вы для чего?
– Мы можем предупредить, подстраховать, но не спасти. В наш век технологии и прогресса машина смерти так хорошо отлажена, что человек не способен уберечь другого человека от гибели. Наша задача обнаружить опасность и раскрыть замысел, чтобы успеть сделать упреждающий ход.
– Вы слишком дорого мне обходитесь, чтобы я мог позволить себе еще пару охранников. К тому же вы не даете гарантий.
На этом разговор закончился.
На следующий день все шло по плану и маршрут предполагалось изменить по ходу следования. Телохранители работали на совесть, но даже шесть профессионалов не могли решить проблему, когда речь шла о жизни человека в современном городе. Об этом Шевцова предупреждали, но он не услышал голоса разума.
***Подполковник Ефимов имел определенную договоренность с Мопсом.
Ефимов выбирал жертву из сложнодоступной элиты, а Мопс доказывал, на что способна его бригада. Ссориться и спорить они не хотели. Им предстояло не одно дело впереди, и каждый шел на компромиссы. Мопс понял, что новый начальник из крутых, а не интеллигент с лампасами, и перед ним хвостом не повиляешь.
