Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)
– Здесь мой телефон. Я ничего не знаю о ваших проблемах, Эндрю, но если вам понадобится моя помощь… Вы смело можете обращаться ко мне.
Правила вежливости требовали, чтобы я ознакомился с визитной карточкой на глазах у Чарльза. Как я и предполагал, он оказался именно «сэр Чарльз», что означало наличие у него как минимум рыцарского звания.
...Сэр Чарльз Л. Доджсон
Кроме имени на визитке был лишь номер сотового телефона. Очень лаконично.
– Спасибо, Чарльз.
– А, пустое. Ума не приложу, почему я не сделал этого раньше. Спокойной ночи, Эндрю. Увидимся.
Проводив взглядом удаляющуюся фигуру Чарльза, я твёрдым шагом отправился в туалет. В данный момент это помещение могло сослужить мне добрую службу. И не одну, а целых три. Во-первых, его нужно было использовать по прямому назначению. Лишь покончив с этой частью, я приступил ко второй и третьей фазам: надел поверх пиджака кобуру с пистолетом и, убедившись в доступности «Беретты», натянул сверху тёплую куртку. А затем, грубо поправ все приличия, выбрался наружу через окно, которое выходило на соседнюю улицу. Если старина О’Каллагэн с нетерпением ждёт меня у входа в паб, то это его личное террористическое дело. Мне никогда не нравились традиционные решения, зато сюрпризы и весёлые беззлобные шутки я просто обожаю. Вот сейчас мы и будем шутить. Где, говорите, у вас кувалда?
Время уже перевалило за полночь, и на улицах было безлюдно. Сделав небольшой крюк, я снова вернулся к недавно покинутому мною пабу. Мистер Армор как раз выпроваживал последних клиентов, не слишком уверенно стоявших на ногах.
– А я тебе говорю, что после Дональда Брэдмана в Королевстве не было ни одного приличного игрока!
– Ну, ты хватил! Сэр Брэдман, он… ик… ик…
– Доброй ночи, ребята. Поторопись, Дик, сегодня прохладно, твоя жена может замерзнуть одна в постели.
– Ха! Сейчас я её… ик… ик… Согрею! Ик…
Парочка подгулявших завсегдатаев, наконец, стронулась с места и, вяло переругиваясь, двинулась вверх по улице. Сокрушённо покачав седой головой, мистер Армор запер за ними входную дверь и отправился в зал, где уже вовсю трудились его жена и невестка. Прижимаясь к стене, я осторожно выглянул из-за угла. Луна, фонари, тишина – идиллия, не подыскать дурного слова. По соседству с залитой голубоватым светом витриной китайской лавки оставался случайный пятачок затенённого пространства шириной не более трёх метров. Насколько я мог судить, больше на этой улице скрыться было негде, если только О’Каллагэн не овладел искусством трансформации себя в урну для мусора, стоявшую неподалёку. Спрятавшись обратно за угол, я наскоро прикинул возможные варианты. Выбор был достаточно скудным: либо я дурак, либо мой ирландский приятель сидит сейчас в тенистом уголке рядом с китайским магазином и с нетерпением потирает потной ладошкой свой любимый пистолет. Причём на лице его должно ясно читаться недоумение, замешанное на нетерпении и замешательстве. «Уж полночь близится, прошла уж полночь-то давно, а этого Дюпре всё нет и нет. Прирос он там, что ли?» Примерно так мог бы рассуждать бедняга О’Каллагэн.
Моя позиция весьма располагала к размышлениям об ирландцах и их национальных привычках, об их характере и образе действия. Всё равно заняться было абсолютно некем. Куда бы ни пошёл О’Каллагэн, устав от долгого и теперь уже бессмысленного ожидания, он так или иначе должен был наткнуться на меня. Вот я и стоял, продуваемый всеми ветрами, как указатель на перекрёстке, в ожидании тёплого времени года. Предусмотрительно надетая тёплая куртка сделала моё ожидание вполне сносным, а предвкушение хорошей взбучки, которую я собирался задать ирландскому агрессору, согревало тело получше иной красавицы. Наконец послышались торопливые шаги. Где-то в уголке моего сознания мелькнула мысль: вдруг не тот? Но весь накопленный жизненный опыт подсказывал совершенно иное: бей, а уж потом разберёмся. Невидимый прохожий поравнялся с «моим» углом, резко свернул – и, получив сильнейший удар по обеим ногам ниже колен, зарылся лицом в немытую мостовую. Классический «хвост дракона», примитивнее этого бывает лишь «комплекс номер один» рукопашного боя, разработанный для особо тупых бойцов Советской армии. На всякий случай я добил незнакомца коротким ударом в затылок, отчего его физиономия приняла рельеф асфальта. Коротко хрюкнув, он потерял сознание. Счастливый и довольный, я перевернул пострадавшего на спину и мысленно поставил себе жирный «плюсик». Передо мной во всей своей красе валялся Патрик О’Каллагэн, вооружённый пистолетом «Глок 21» и безопасный, как оральный секс в презервативе. Оставалась самая малость: нужно было срочно решать, что же теперь делать с этаким сокровищем?
Наилучшим выходом из сложившейся ситуации было бы просто свернуть ему шею. После чего следовало отправиться домой и помянуть грешную душу ирландца стаканчиком шотландского виски. Честное слово, именно так я собирался поступить, и единственное, что помешало мне воплотить эти планы в жизнь, так это негромкие голоса быстро приближавшихся ко мне людей. К счастью, я успел вовремя сориентироваться. Когда из-за угла выскочили двое полицейских, я уже изо всех сил пытался оказать лежавшему на земле О’Каллагэну первую медицинскую помощь. Луч фонарика ударил мне в глаза, я постарался придать лицу огорчённое и встревоженное выражение, начал было вставать…
– Сидеть! Руки за голову! Лечь! Шире ноги! – Почему-то они совсем не хотели со мной разговаривать.
– Послушайте, офицер, я проходил мимо и увидел…
– Молчать! – Далее последовал чувствительный удар по рёбрам. Я обиделся:
– Что вы себе позволяете? Я требую…
В этот момент на моих запястьях защёлкнулись наручники, и четыре могучие руки вздёрнули моё тело, придавая ему вертикальное положение. Прямо передо мной стоял молодой человек, лицо которого показалось мне смутно знакомым. Ну как же, как же! Семь золотых колечек в правом ухе и три – в левом, короткие волосы, похабная улыбочка… Водитель голубого «Мерседеса», подвозивший меня сегодня от вокзала до дома. Уж теперь-то его сексуальная ориентация не вызывала у меня ни малейшего сомнения.
– Привет, сестричка! – радостно приветствовал я окольцованного юношу. – Ты даже не представляешь, как расстроится лейтенант Рокси, когда узнает…
Договорить я не успел. Именно в этот момент у меня, что называется, от радости в зобу дыханье спёрло. Пока я честно пытался быть вежливым, один из полицейских приставил к моим, простите, чреслам электрошокер. Так себе ощущение, от неожиданности я даже прикусил себе язык.
– Заткнись, кретин, – неожиданно низким голосом посоветовал мне юноша. – А впрочем… Билль, закройте месье Дюпре рот. Пусть смотрит, только молча.
Теперь я уже был готов ко всем неожиданностям, и потому новый удар шокера пришёлся не в пах, а на вовремя подставленное бедро. Особой радости это, впрочем, не принесло. Вдобавок из-за этакой шокотерапии я пропустил мощный удар по голове, от которого у меня подкосились ноги. В самом прямом смысле этого слова. Получив вдогонку по шее, я мешком осел на асфальт, преклонив колени в нескольких дюймах от лежавшего навзничь О’Каллагэна. Воспользовавшись удобным случаем, один из полицейских вцепился мне в волосы и, грубо запрокинув голову, заклеил рот скотчем. После чего ещё раз врезал по моей многострадальной голове дубинкой. Если бы внутри моего черепа нашлась хотя бы капелька мозгов, я бы уже наверняка заработал сотрясение.
– Надеюсь, ты уже понял, что к чему? – лениво поинтересовался юноша. Пнув меня ногой, он, не оборачиваясь, протянул назад руку с требовательно раскрытой ладонью. Один из полицейских тут же отдал ему мою «Беретту».
– Смотри внимательно, придурок. Думаю, это последнее шоу в твоей жизни, – сказал «кольцеухий» с ехидной усмешкой. И, направив ствол пистолета в голову неподвижно лежащего ирландца, медленно спустил курок. Исправно сработал глушитель, «Беретта» тихо тявкнула, и что-то мокрое и горячее обрызгало моё лицо. Тело О’Каллагэна несколько раз конвульсивно дёрнулось и замерло навеки.
– Оглушите его, Пат. Нам понадобятся чёткие отпечатки пальцев месье Дюпре, чтобы у суда не возникло и тени сомнений в его вине…
И это было последнее, что я слышал.
Глава вторая
Очнулся я от удара. Если допустить, что я благополучно впал в детство и нынче мы с друзьями играем в «пятнашки», то после такой плюхи я бы стал, как минимум, почётным «водящим».
– Дюпре? Ты слышишь меня?
– Да пошёл ты… – С трудом подняв голову, я увидел перед собой всё ту же мерзкую физиономию с колечками в ушах.
– Ответ неверный. Билль, вы готовы?
Страшная боль пронзает всё моё тело. Кричу, давясь собственным криком, Кажется, что глаза готовы выскочить из орбит, каждый нерв вопит от боли, и какая-то жидкость, солёная и горячая, стекает по подбородку. Неужели кровь? Так и есть, нижняя губа прокушена насквозь. Боль уходит так же внезапно, как и появилась, оставив на память ощущение судороги во всех мышцах. Сердце судорожно бьётся, отбивая рейв в каждой клеточке моего тела. Тяжело дыша, роняю голову на грудь. Делаю вид, что опять потерял сознание, пытаясь хоть как-то оттянуть новый приступ боли.
