Александр Бушков - Охота на пиранью
– Как думаешь, не заложит? – спросила Ольга.
– Лексикончик у вас, мадам... – проворчал Мазур. – Я ж не Господь Бог, чтобы читать в душах безошибочно. Одно ясно: как писали в старинных романах – в душе у него происходило внутреннее борение. Происходило, ручаюсь... И очень хочу верить, что победила братская любовь, то бишь любовь к брату...
Он вышел в комнату, снял телефонную трубку и старательно принялся накручивать цифры – код межгорода, код Шантарска, тамошний номер... Проделал это трижды, и каждый раз противно пищали короткие гудки. Увы, это еще не свидетельствовало о том, что в Шантарске кто-то из ребят болтает по данному телефону, – вполне возможно, давала сбои автоматика, не особенно-то и совершенная, если честно, вовсе даже несовершенная...
Позвонил еще раз – занято. Еще раз – теперь чуть ли не пять минут звучали длинные гудки, вроде бы означавшие, что на другом конце провода не хотят снимать трубку.
– Может, по ноль семь? – предложила Ольга.
– Подожди, – сказал Мазур, бросил трубку и быстро направился в кухню.
Выдвинул верхний ящик белого кухонного шкафчика – ну так и есть, еще когда Миша лазил туда за ложками, Мазур заметил связку ключей. Вышел в прихожую – точно, запасные, а этот определенно от сарая...
– Пошли, – позвал он, забирая с тумбочки в прихожей маленькое зеркальце.
– Куда?!
– Пошли, говорю! Платок завяжи...
Захлопнул дверь и первым пошел вниз. Стараясь не торопиться, направился за сараи. Запертая машина стояла на том же месте. Он сел за руль, кивком велел Ольге устроиться рядом, дал задний ход, но ехал недалеко – остановился во дворе, неподалеку от Мишиного сарая.
– Зачем? – спросила Ольга.
– Сползи пониже, чтобы тебя со стороны незаметно было, – сказал Мазур. – Подождем немного. Все решится в первый же час – если он хочет нас заложить, тянуть не будет...
«И если он полезет с расспросами, тоже не будет тянуть», – мысленно добавил он, распахивая багажник. Инструментов там нашлось предостаточно. Работая без спешки, в нормальном ритме, Мазур открутил спереди и сзади номера, швырнул их в багажник. Перешел вперед, задрал капот, разложил рядом с передним колесом все найденные инструменты, создавая впечатление, что здесь пахнет чуть ли не капитальным ремонтом. И нырнул под капот, пристроил зеркальце так, чтобы видеть подъезд.
Бесцельно постучал ключом по крышке блока цилиндров – все равно со стороны незаметно в точности, чем занимается скрывшийся по пояс под капотом человек. Откручивать что-нибудь взаправду он не решился – машина должна быть на ходу, если начнутся неожиданности...
Со стороны все выглядело мирно и ничуть не подозрительно – мужик возился с дряхлой машиной, лениво и неспешно, частенько отвлекался покурить, попинывал колеса, всем своим поведением давая понять, что японское изделие накрылось всерьез и надолго, забастовав после общения с сибирскими дорогами. Задачу ему облегчало полное отсутствие зевак – и в окнах, он видел в зеркальце, любопытные лица не появлялись. В таких городках, что в деревне – с утра все при деле, а пенсионерки появляются на лавочке у подъезда ближе к вечеру.
Ольга сидела тихо, как мышка. Мазур старательно погромыхивал впустую инструментами, временами отвинчивая какую-нибудь гаечку и тут же заворачивая ее назад. При шуме мотора он погрузился под капот, но в зеркальце увидел лишь потрепанный «Москвич» старого образца, остановившийся через подъезд от Мишиного. Вылез седоватый мужичок пенсионного возраста в выцветшей брезентовой ветровке, принялся таскать в подвал пустые мешки – все в земле, из-под картошки, должно быть. Справился минут за десять и уехал.
Прошло еще с четверть часа – и вновь появилась машина, защитного цвета «уазик» без опознавательных знаков. Но там сидели двое в форме. Невольно втянув голову в плечи, Мазур посунулся ближе к зеркальцу, и увидел, как Миша опрометью несется в подъезд. Второй остался за рулем – не похоже что-то на попытку взять незваных гостей тепленькими, уж Мише-то прекрасно понятно, что на Мазура следует поднимать парочку взводов в бронежилетах, да еще пустить следом предназначенную исключительно для охотничков «скорую помощь»... Или тут некий подвох? Нет, ну в чем тут подвох?
Внимание! Второй вылез из машины – на вид постарше Мазура, без головного убора, в майорских погонах, – потоптался рядом, и Мазур отчетливо перехватил брошенные по сторонам цепкие взгляды. Лицо массивное, недоброе – или так только кажется из укрытия загнанному зверю?
Майор вошел в подъезд. Мазур моментально завернул очередную гаечку, зажал ключ в руке, чтобы моментально отбросить, если придется прыгать за руль. Чуть передвинул зеркальце.
Из подъезда показался майор, не задерживаясь, прошел к машине... и отъехал! Как ни велик был риск, ноги сами понесли Мазура к дому. Он на ходу вытащил ключи, взбежал, перескакивая через три ступеньки.
Миша лежал в большой комнате – лицом вниз, выбросив согнутую в локте правую руку, словно в последний момент почуял недоброе и попытался защититься. Заложив руки за спину, Мазур нагнулся. Форменная рубашка вытащена из брюк, расстегнута, небрежно отброшенный китель, сбившись в комок, валяется на стуле, тут же кобура. Одна пуля попала в спину как раз против сердца, вторая – в затылок, контрольная... Гильз нигде не видно. Определенно был глушитель, иначе непременно услышал бы и во дворе, вокруг тишина...
Некогда было возиться с отпечатками пальцев. Мазур лишь обтер замок рукавом, дверные ручки изнутри и снаружи, тихо захлопнул дверь и побежал вниз. Во дворе перешел на шаг, опустил капот, закрыл багажник и, не озаботясь подобрать разбросанный на земле инструмент, плавно выжал сцепление. Уже вывернув на улицу, увидел вдали желто-голубую машину, приближавшуюся без сверкания мигалки и воя сирены. Она, не снижая скорости, разминулась с Мазуром, и он успел увидеть, что «уазик» набит милиционерами, тот, что сидит рядом с водителем, стиснул короткий автомат, прямо-таки оскалясь в охотничьем азарте.
Мазур чуть прибавил газу.
– Что, его... – тихо сказала Ольга.
Он кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Бензина маловато, черт, заправиться бы надо, да где ж искать колонку...
Миша все-таки полез с расспросами, считал, наверное, что действует осторожно и умно, – но такое уж было его невезение, что моментально напоролся на того человека. Возможно, это не невезение вовсе – точный расчет Прохора, посадившего своего «крота» так, что мимо него никак не пройдешь, все расспросы на нем и замкнутся.
Майор отреагировал мгновенно. Вероятнее всего, сыграл что-то вроде: «Мишка, летим к тебе домой, нужно тебе в цивильное переодеться, идем на операцию, потом все объясню, ни секунды лишней...» Что-то вроде – видно ведь было, что Сомов начал в темпе сбрасывать форму...
Почему этот сучий майор сразу не прихватил с собой взвод автоматчиков? Да потому, что не дурак, прекрасно знает, на кого охотится, и, скорее всего, предвидел, что Мазур не станет сидеть в квартире, как привязанный козленок на тигриной охоте, это, в конце концов, азбука... Да и непосвященный народ в это дело вмешивать не стоило, мало ли кто мог в компании Мазура оказаться, еще пришлось бы давать объяснения...
Нужно признать, что майор выбрал самый выигрышный для себя вариант. Теперь он совершенно точно знает, что Мазур не связан здесь, в Пижмане, с кем-то влиятельным, что все его контакты замыкались на Сомове, что беглецы остаются все теми же затравленными беглецами. И можно преспокойно сообщить их приметы (якобы полученные из надежного оперативного источника) всему личному составу, добавив, что разыскиваемые вооружены и опасны. После этого вовсе не обязательно кого-то подкупать или принуждать к нарушению долга – любой честный и не подозревающий о потаенной подоплеке пижманский мент с ходу пристрелит убийц инспектора Сомова при малейшей попытке к сопротивлению, и с точки зрения закона будет совершенно прав. Так даже лучше и надежнее, нежели сразу посылать группу захвата на квартиру. Точно известно, что беглецы в Пижмане и на них висит свежий труп…
Интересно, почему Сомов ни словом не упомянул об убитом в палатке шантарском милиционере? Совершенно иначе держался бы... Значит, не знает, что один из трех был милиционером. Видимо, все проходило через того майора, который в здешней иерархии должен быть чином не последним. Ничего странного, в общем, – засекреченная группа из губернского города, о которой известно одному-двум начальникам на месте...
«Хреновые дела, – отстраненно, словно о ком-то чужом, подумал Мазур. – Отсиживаться негде, по городу долго не погуляешь, на вокзалы соваться бессмысленно, на машине прорываться еще более рискованно, даже привинтив обратно номера... остается товарный двор, грузовые поезда, но и там средь бела дня особенно не погуляешь. Один он обязательно рискнул бы, но куда ж с Ольгой? На ходу она в поезд не прыгнет и не выпрыгнет на ходу...»
