Стивен Хантер - Снайпер
Комната выглядела такой же невыразительной и строгой, как всегда. Казалось, что у работающего здесь человека нет облика. Даже на вещах лежал отпечаток строжайшего порядка и дисциплины. На стенах не было никаких картин, а на столе – ни единого листочка бумаги. Чувствовалось, что здесь обитает настоящий военный. Только в одном углу на бледно-восковом линолеуме блестел в лунном свете какой-то металлический предмет. Это был единственный элемент беспорядка в кабинете.
Добблер положил доклад на гладкую поверхность стола. Полковник не сможет его не заметить. Пора было уходить, но Добблеру очень не хотелось расставаться с новым, так возбуждающим его, чувством. Он не замечал в себе такой силы уже долгие годы. Немного оглядевшись, Добблер обратил внимание на огромный, массивный сейф. В Добблере заговорили любопытство и детская шаловливость. Сейф был точно такой же, как и у него в кабинете, но Добблер обычно не утруждал себя тем, чтобы его закрывать, как положено. У него мелькнула мысль: а что, если здесь точно такая же комбинация чисел? Быстро оглянувшись, чтобы убедиться в том, что за ним никто не наблюдает, Добблер подошел к сейфу, набрал комбинацию цифр своего кода и потянул за ручку. Ничего не произошло. Он рассмеялся. Ничего и не будет. Надо же быть таким идиотом!
Он повернул ручку один раз, потом другой и снова потянул дверку на себя.
Сейф открылся.
Наблюдательный пост размещался на вершине одного из холмов, находящегося в миле от дороги на Скайтоп. На посту был молодой Эдди Николетта, который вместе с Пайном был в Блу-Ай и там тоже проводил аналогичное наблюдение. Он сидел в специально вырытой для этого яме глубиной около четырех футов и наблюдал за дорогой в узкую щелчку, проделанную в искусственном кустарнике, рассаженном по всему холму. Рядом с ним лежал “Целестрон-8”, суперсовременный восьмидюймовый телескоп, целых сорок три фунта оптики фирмы “Шмидт-Касеегрэйн”, который обеспечивал увеличение в 480 раз. Смотреть в эту замаскированную, стоящую на треноге трубу, которая была выставлена на специальный участок дороги и намертво зафиксирована, было делом утомительным. У Никлса уже начал болеть затылок и так ныла шея, как будто его только что вытащили из петли. “Целестрон-8” был нацелен на грунтовую дорогу, ведущую в Скайтоп; время от времени на ней появлялся то грузовик, то какая-нибудь машина. Они незаметно выплывали из дрожащего над дорогой раскаленного воздуха и постепенно материализовывались в нормальные предметы, как бы вбирая в себя пыль, солнечный свет и яркие краски трав. Господи, до них целая миля, а тут даже лица видно! Говорили, что при помощи одной из таких штук можно читать газету на расстоянии ста ярдов. Раньше Никлс не верил этой рекламе, но теперь от сомнений не осталось и следа. Каждый раз после этого ему приходилось отводить глаза в сторону, чтобы не отвлечься на что-нибудь не то. Возвращаясь потом к трубе, он снова видел пустынную пыльную дорогу где-то в полмили длиной, в конце которой стоял роскошный, окруженный зелеными деревьями дом. Уже по размерам можно было догадаться, что он принадлежит, мягко говоря, человеку не бедствующему. Рядом с домом был плавательный бассейн, от которого к стрельбищу вели бетонные дорожки (Никлса все время интересовало, почему они бетонные, а не травяные). А дальше над этой маленькой игрушечной красотой человеческого творения возвышался Боун-Хилл.
Большая часть огромного холма заросла деревьями. Выше первых трех сотен футов эти заросли превращались в мелкий кустарник и низкорослую траву – и так до самой вершины, которая была практически голой, за исключением редкой, незаметной травы и нескольких разбросанных на ней камней.
“Вот туда-то он и прибежит”, – подумал про себя Эдди Никлс. Когда прилетят первые вертолеты и высадившиеся головорезы начнут крушить все направо и налево, Суэггер как раз будет подбираться к этим камням. Он пойдет наверх. Нет, он даже побежит наверх и будет бежать до тех пор, пока бежать уже окажется некуда. Никлс сам увидит, как все это произойдет. Это его радовало.
– Браво-Четыре! Браво-Четыре! Где вы, черт бы вас побрал?! – Это был Шрек.
– О, простите, полковник. Я… я здесь. Пока ничего не видно.
– Смотри в оба, Николетта! Он должен появиться с минуты на минуту.
– Есть, сэр, – ответил Никлс.
Он снова наклонился к трубе и увидел, как по дороге в раскаленном безмолвии пылит грузовик Кока-Колы. Кроме него вообще ничего не было. Минуты шли. Все ждали.
Сначала он заметил крышу машины, которая мелькнула на повороте, отразив яркий луч солнца. Потом силуэт стал четче и уже можно было различить, что это тот самый “шевроле”, который они видели вчера возле отеля. За рулем сидел широкоплечий мужчина в солнцезащитных очках. Больше в кабине никого не было. С нарастающим напряжением Никлс смотрел, как все четче и четче вырисовывается лицо за лобовым стеклом. Было видно, что ни в лице, ни в фигуре человека в машине совсем нет скованности или страха. Он был спокоен и уверен в себе. Даже на расстоянии мили Боб Снайпер пугал его.
– Он здесь, – заорал Никлс в маленький пристегивающийся микрофончик, позабыв обо всех мерах предосторожности и условностях радиообмена. – Я вижу Боба Снайпера!
Боб остановился у поворота на Скайтоп и вышел из машины. Захлопнув дверцу, он внимательно осмотрелся. Перед ним расстилался типичный ландшафт Северной Каролины: пологие холмы, несколько пиков взметнувшихся в небо одиноких скал и целое море буйной ярко-зеленой растительности. Осень была сухой и жаркой, и, несмотря на то, что на дворе уже стоял октябрь, листья еще даже не начали желтеть. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел вокруг. Его опытный глаз не заметил никаких настораживающих особенностей. На нежно-голубом небе ни облачка. Солнце почти в зените. Казалось, сама природа располагает провести этот день в спокойном отдыхе и благодушии. Боб еще раз вобрал в себя этот волшебный воздух и, сев за руль, направился по пыльной, обсаженной с двух сторон высокими тополями дороге к дому Скотта. Вскоре он въехал на широкую гравиевую площадку.
Поднявшись по ступенькам, Боб постучал в дверь.
– Открыто, – донесся откуда-то из глубины мужской голос. – Агент Мемфис? Входите.
– Спасибо, – сказал Боб, проходя через широкий холл в длинную, залитую солнечным светом комнату с огромным количеством книг вдоль стен. Открытые стеклянные двери вели к бассейну с жемчужно-голубой водой – Боб даже здесь чувствовал запах хлорки в воздухе, – за которым виднелся зеленый склон холма.
– Мистер Олбрайт! – позвал Боб. Раздался звук электрического звонка, и перед ним появился человек в инвалидном кресле.
– Меня зовут не Мемфис, – сказал Боб.
– Я тоже так думаю. Вас зовут Боб Ли Суэггер.
Боб с нескрываемым интересом смотрел на незнакомца. У него были широкие плечи, сильные руки и деформированное тело, согнутое и скрючившееся каким-то непонятным образом в этом кресле. Тонкие ноги безвольно свисали вниз.
– А вас, я полагаю, зовут Лон Скотт.
– Да, это правда.
Боб не спеша опустил руку в задний карман джинсов и достал свой знаменитый 45-й калибр. Он спокойно опустил большим пальцем предохранитель. Патрон находился в патроннике, курок был взведен, требовалось только небольшое усилие, чтобы от Лона Скотта остались одни воспоминания. Но Скотт был безоружным.
– Вы не выстрелите в меня. Я же вижу, что, несмотря на все то, что мы с вами сделали, вы не тот человек, который выстрелит в калеку, сидящего в инвалидном кресле.
– Калеку? Для калеки вы сделали слишком прекрасный выстрел в Новом Орлеане, любезный. Вы уложили того архиепископа с тысячи четырехсот ярдов, как будто стреляли в упор.
– Там было тысяча двести ярдов. Я заменил родной ствол “черного короля” на ствол 318-го калибра и вставил вашу пулю в свою гильзу с большим количеством пороха.
Боб поднял пистолет; дуло остановилось напротив огромного живота Лона Скотта. Бобу было интересно, польется ли из него гной, если он выстрелит. Это было все равно что целиться в опухоль, или личинку, или еще что-нибудь в этом роде: такое же отвратительное и мерзкое. Он слегка нажал на курок.
Но Скотт не испугался. Он вел себя так, будто ему действительно было безразлично, нажмет Боб на курок или нет.
– Все кончено, Боб. Как только я увидел ваше лицо, я убрал руку с подлокотника – вот отсюда – и открыл фотореле, которое сразу же послало сигнал. Пока мы здесь разговариваем, они летят сюда. Их очень много, поверьте. Если вы нажмете курок, это ничего не изменит. Может, вы хотите взять меня в заложники? Давайте берите. Они сделают и из этого дома, и из меня решето, чтобы убить вас.
Боб засунул пистолет обратно.
До него донесся шум лопастей подлетавших вертолетов. На деревьях начали бешено дергаться листья, и все живое стало прижиматься к земле под сильным воздушным напором опускающихся вертолетов. Прилетели первые четыре взвода убийц. Это чем-то напомнило ему Вьетнам: быстрая посадка вертолетов, моментальное десантирование солдат и безжалостное уничтожение всего, что попадается на пути. Да, это была классическая воздушно-десантная наступательная операция.
