Клайв Касслер - Черный ветер
Пока «Глубинный старатель» неторопливо шел вдоль тихоокеанского побережья мимо острова Коронадо и военного авианосца, который возвращался домой из Индийского океана, Дирк и Саммер отправились на корму знакомиться со странным подводным аппаратом, немного напоминавшим перекормленного стероидами земляного червя. Судно, имевшее форму пули, было беспорядочно утыкано множеством гребных устройств в виде подвижных лопастей, походивших на приклеенные к корпусу тепловые насосы. Перед обтекаемым каплеобразным носом аппарата, немного сбоку, был укреплен громадный керноотборник десяти футов длиной; он торчал вверх, как рог единорога. Отчасти из-за кричаще-яркой красной окраски аппарат напоминал какое-то гигантское насекомое из фильма ужасов пятидесятых годов.
— Ты расскажешь нам, что это за хитрая штука? — спросила Саммер у Далгрена.
— Как, отец не рассказывал вам о «Баджере»? Это образец, который он сам утвердил. Поэтому-то мы и здесь, в Сан-Диего. Над проектом этой суперновинки работала группа наших инженеров вместе с Институтом Скриппса. Глубоководный керноотборник разработан для взятия с морского дна образцов осадочных пород. Научное сообщество ждет не дождется, когда наконец можно будет собрать образцы пород и организмов вокруг вулканических гидротермальных образований, многие из которых находятся на глубине десяти и более тысяч футов.
— А зачем все эти гребные устройства? — поинтересовался Дирк.
— Чтобы побыстрее добраться до дна. Это настоящая гоночная машина. Чем ждать, пока сила тяготения затащит его на дно, аппарат быстро погружается сам при помощи энергии от водородных топливных элементов. Он может весь день без перерыва нырять на дно, брать образцы и выскакивать обратно на поверхность, не заскучаешь. Чем меньше времени уходит на погружение и всплытие, тем больше образцов получат геологи. Будет в чем покопаться.
— И парни из Скриппса согласились посадить тебя за баранку этой штуковины? — со смехом спросила Саммер.
— Они забыли спросить, сколько штрафов за превышение скорости я плачу на суше, а сам я не догадался сообщить им, — с притворным простодушием отозвался Далгрен.
— Им и невдомек, — ухмыльнулся Дирк, — что они только что одолжили свой новехонький «Харлей-Дэвидсон» Ивелу Нивелу.[43]
* * *В течение трех часов «Глубинный старатель» шел вдоль побережья Калифорнии, а незадолго до сумерек повернул в открытое море. Стоя на мостике, Дирк следил за продвижением судна по цветной навигационной карте на верхнем мониторе. По мере того как исчезала за кормой береговая линия, остров Сан-Клементе продвигался вверх по карте к западу от курса судна. Несколько секунд Дирк вглядывался в карту, затем обернулся к Эймсу, который стоял рядом и следил за экраном радара.
— Мне казалось, что ваши полномочия останавливать и осматривать суда ограничены двенадцатимильной прибрежной зоной? А перед нами сейчас остров Сан-Клементе, от которого до материка больше пятидесяти миль.
— При обычном прибрежном патрулировании мы действительно придерживаемся двенадцатимильной полосы. Однако восемь островов южнее Лос-Анджелеса номинально являются территорией штата Калифорния, поэтому по закону мы можем вести отсчет от них. Для нынешней же операции нам временно разрешили расширить зону действий, считая от этих островов. Пока что мы займем позицию примерно в десяти милях к западу от Санта-Каталины и будем наблюдать оттуда.
Двумя часами позже они миновали большой остров Санта-Каталина и сбросили скорость на подходе к пункту назначения. «Глубинный старатель» начал патрулирование.
Он медленно двигался по большой петле, вытянутой в направлении север — юг и лежащей к западу от острова. Судовой радар без устали вглядывался в ночь, но видел только мелкую россыпь прогулочных суденышек и рыбацких лодок да катер Береговой охраны, дежуривший немного севернее.
— Мы находимся значительно южнее главного торгового пути в Лос-Анджелес и вряд ли увидим в этом квадранте оживленное ночное движение, — сказал Эймс. — Настоящая работа начнется утром, когда появится «Икар». Пока же я предлагаю разбиться на смены и немного поспать.
Дирк понял намек и отошел к краю мостика, вдыхая полной грудью морской воздух. Ночь стояла тихая и влажная, а поверхность моря была плоской, как блин. Дирк стоял в темноте и вновь мысленно перебирал подробности встречи с Каном и чудовищные планы, о которых магнат рассказал ему и Саммер. Еще неделя, и голосование в корейской Национальной ассамблее останется в прошлом… Вот тогда органы юстиции смогут приступить к полномасштабному расследованию дела Кана. Это все, что им нужно. Неделя без происшествий. Порыв ледяного ветра внезапно дохнул в лицо Дирку. Мгновение — и как будто ничего и не было, вокруг по-прежнему царило обманчивое спокойствие.
47
К девяти часам вечера «Одиссей» успел вернуться назад миль на триста и теперь приближался к точке старта с точно рассчитанными еще в Инчхоне координатами. Тонджу, прилегший, чтобы немного поспать, в каюте капитана Хеннесси, был внезапно разбужен торопливым стуком в дверь. Пока он, сев на койке, надевал ботинки, в каюту с поклоном вошел вооруженный боевик.
— Простите, что помешал, — извиняющимся тоном сказал он, — На связи капитан Ли. Он просит вас как можно скорее вернуться на «Когурё». Там у них возник какой-то спор с русскими инженерами-ракетчиками.
Тонджу кивнул, тряхнул головой, прогоняя сон, и направился в ходовую рубку, где первым делом убедился, что платформа продолжает двигаться курсом норд-норд-ост со скоростью двенадцать узлов. Затем радировал на «Когурё», чтобы за ним прислали катер, и, спустившись по длинной лестнице на переднем пилоне, прыжком перебрался на борт. Вскоре он был уже на вспомогательном судне, находившемся совсем близко, где его ждал капитан Ли.
— Идемте со мной в центр управления запуском. Это все проклятые украинцы! — не выдержав, выругался капитан. — Никак не договорятся, откуда нужно производить пуск и куда соответственно нужно вести платформу. Кажется, они вот-вот поубивают друг друга.
Двое мужчин спустились по трапу и направились по коридору к просторному центру управления запуском. Ли открыл боковую дверь в зал, и сразу же по ушам им ударила громкая какофония ругательств на чужом языке. Все, кто был в зале, столпились вокруг двух украинских ракетчиков, которые стояли друг против друга и яростно спорили, размахивая руками. При приближении Тонджу и Ли толпа расступилась, но украинцы как будто ничего не видели и не слышали. С презрением посмотрев на них, Тонджу развернулся, схватил ближайший стул и, подняв его над головой, швырнул в спорящих инженеров. В толпе охнули, когда стул врезался в спорщиков, ударил одного в грудь и другого по голове, отскочил и с грохотом рухнул на пол. Ошеломленные украинцы наконец замолчали и повернулись к пришедшим.
— В чем дело?! — прорычал Тонджу.
Один из украинцев, мужчина с козлиной бородкой и взлохмаченными русыми волосами, смущенно откашлялся, прочищая горло:
— Дело в погоде. Фронт высокого давления над восточной частью Тихого океана, в особенности возле побережья Северной Америки, остановился, столкнувшись с идущей с юга системой низкого давления.
— И что все это означает?
— Преобладающий здесь обычно на больших высотах восточный ветер в данный момент сменился на противоположный, вы сами можете ощутить, мы сейчас идем против сильного встречного ветра. В результате рассчитанная нами траектория полета значительно искажается.
Украинец порылся в папке и вытащил несколько листов миллиметровки с какими-то расчетами и нарисованными от руки карандашом профилями траектории полета.
— Базовый план операции предусматривал, что первая ступень ракеты «Зенит» будет заправлена на пятьдесят процентов емкости, что даст оценочно триста пятьдесят километров полета по трассе. Примерно пятьдесят из них придется на целевой район, где будет активирована система полезной нагрузки. Таким образом, для пуска была запланирована точка в трехстах километрах к западу от Лос-Анджелеса. Все это рассчитывалось с учетом нормальных для этих мест погодных условий. Теперь же, при нынешнем состоянии атмосферы, мы имеем на выбор два варианта: либо подождать, пока фронт низкого давления уступит действию преобладающих ветров, либо переместить точку старта и соответственно пусковую платформу ближе к цели.
— Есть и третья возможность, — раздраженно проворчал второй украинец, — Мы можем увеличить заправку «Зенита», чтобы ракета достигла заданной цели с первоначальной стартовой позиции.
Пока этот инженер говорил, его оппонент молча качал головой.
— Чем мы при этом рискуем? — спросил Тонджу у сомневающегося.
