Лев Пучков - Собачья работа
Действительно, в углу зала тускло горел торшер, отбрасывавший слабенькие блики в прихожую, на кухне было темно, более никакого освещения не наблюдалось. Негромко играл магнитофон – что-то ласковое и нежное, весьма органично вписывающееся в мягкий полумрак.
– У меня для тебя сюрприз, – хрипловатым шепотом проворковала Алиса – у Рудина сердечко ухнуло куда-то в район пупка и растеклось по чреслам горячим огнем. – Во-первых, мы одни. Борька у матери. Во-вторых, я хочу, чтобы ты принял душ и побыстрее присоединился ко мне. – Она зашла в зал, прикрыла за собой дверь и через щелку напомнила:
– Сюрприз! Давай быстрее – я жду тебя.
– Что за новости – с порога и в душ? – озадаченно пробормотал Серега, не закончив снимать кроссовок и просовывая голову в зал. – Что за сюрприз? Я вообще хотел насчет твоей сестрицы переговорить. И достаточно серьезно! Но сначала я хотел…
– Сначала в душ, – непреклонно заявила Алиса. – Хочу мытого мужика. Быстро! А то перехочу, свет включу и начну генеральную уборку…
– Уже бегу! – Серега не стал выслушивать до конца ужасающую перспективу, стянул кроссовки, упрятал их на полку для головных уборов – там лежала вся более-менее приличная обувь, спасаемая от обувелюбивых кобелей, – и шмыгнул в душ, показав ризенам кукиш.
Наскоро помывшись, Рудин обернул вокруг чресел полотенце и, взрыкивая от нетерпения – горячая вода подействовала возбуждающе, – в буквальном смысле бросился в зал.
– Стой! – Алиса встретила его у разложенного дивана в прозрачном кружевном пеньюаре, держа в руках два высоких бокала с вином. – Сначала бокал легкого вина – как у светских людей положено…
Рудин, пожирая взглядом просвечивающие сквозь ткань пеньюара соблазнительные выпуклости прелестницы, хотел было схватить всю эту прелесть в охапку и завалить тут же, но помешали бокалы. Выхватив их из рук Алисы, осушил один за другим, поставил на пол – ризены тотчас же бросились облизывать, схватил кружевной эротический комплекс в охапку и резво потащил в спальню.
– Стой! – шепнула Алиса. – Давай здесь! Я специально магнитофон включила, диван разложила… Давай!
– Псы здесь, – на секунду усомнился Рудин, разворачиваясь в сторону дивана. – Ты представляешь, что это будет?
– Ни разу не пробовала – потому и не представляю! – плутовато хихикнула Алиса. – Давай попробуем!
– Ну, шкуры, умрите от зависти, – буркнул Рудин, бросая Алису на диван и наваливаясь сверху. Счастливо подвывая от переполнявшей его страсти, задрал скользящую ткань, нетерпеливо растолкал в стороны податливые бедра, ощутив своей буйно вздыбившейся плотью горячую упругость шелкового лона подруги, на секунду застыл в счастливом упоении, стремясь продлить желанный миг блаженства. Уткнулся носом Алисе под ушко, полной грудью вдохнул волнующий аромат ее тела…
И замер. Застыл как вкопанный – мышцы будто судорогой свело.
Это был ЧУЖОЙ запах. Его женщина так не пахла. Нет, те же духи, тот же неброский простенький дезодорант, волосы мыты одним и тем же шампунем… Но натуральный аромат ее тела, запах ее женского естества был совершенно другим – Пес носил этот запах в подсознании, на самом глубинном уровне. И никогда в жизни ни с каким другим не мог его перепутать…
Справившись с судорогой, Рудин резко отпрянул назад – правая рука, вцепившаяся до этого в бедро женщины, скользнула вверх, ощутив большой рубец на талии. Господи! Откуда у Алисы рубец? Рудин исследовал каждый квадратный миллиметр прекрасного тела своей подруги и мог жизнью поклясться – не было там никакого рубца!
– А-а-а… – в ужасе заверещал Рудин, забиваясь в угол дивана и выставляя перед собой руки. Показалось вдруг железному Псу, что страшный сон это. Что в облике Алисы предстал перед ним НЕКТО, чудовище какое-то. И, будто подтверждая это, панорама перед глазами мягко спланировала справа налево и с трудом вернулась на место…
– Тьфу, черт! – с превеликой досадой пробормотало «чудовище», спрыгивая с дивана и садясь в кресло напротив. – Как хорошо все начиналось! Черт! Все испортил, проклятый Пес…
– Ты… Так это ты – Ли? – спросил Рудин, чувствуя, что конечности вдруг становятся ватными, а сознание медленно обволакивает какая-то мягкая пелена. – Господи, какой идиот! А Гриша: «Б-б-б»… Близняшки! Он мне хотел сказать, что вы… Он мне полдня пытался дать понять, а я как последний идиот… И ты подсыпала… подсыпала…
– Да, я Ли – Алина то бишь, – буркнула женщина и, не удержавшись, воскликнула:
– Рудин, сволочь, – как я тебя захотела! А ты все испортил! Ну что – трудно было всунуть свой стручок и подергаться, похрипеть? Чуть-чуть оставалось, козел ты такой! – Досадливо сплюнув на пол, она извлекла откуда-то сумку и достала из нее внушительных размеров пистолет с глушителем. Псы, сидевшие у двери, отреагировали на этот жест весьма недружелюбно – поджали хвосты, сели и начали скалиться.
– Цыть, убогие, есть его пока не надо, – превратно истолковала реакцию собак Ли. – Ты, Пес, сиди тихо. Через пять минут отключишься – и все у нас будет прекрасно. А то прострелю мошонку и оставлю здесь – кровью истекать.
– Алиса где? – силясь отогнать надвигавшийся морок, поинтересовался Рудин.
– В спальне, естественно, – не стала лукавить Ли. – И Борька там же.
– Ты с ними… ты что с ними сделала? – Рудин вскинулся было, грозно нахмурив брови, Ли тотчас же направила пистолет ему в голову.
– Сиди спокойно, – пробормотала она и опять прикрикнула на волнующихся псов:
– Да цыть вы! Я не ругаю его, не ругаю… Смотри-ка ты, защитники выискались… Ты что, Рудин, совсем сдурел? Ты что себе вообразил? Они оба спят – я их опоила. Слишком уж серьезный вопрос предстоит решить – боюсь, что мнительность Алисы нам может помешать. А ты подумал, что я их того? – Ли провела пистолетом по горлу и показала Рудину язык. – Ну и дурак ты, Рудин… Алиса и Борька – это моя семья. Все, что я делаю, я делаю ради них. Вот сейчас ты отключишься, я отвезу тебя в одно славненькое местечко – там тебя уже одна краля дожидается. Это местечко я подожгу… А Алису с Борькой вывезу из этого дурацкого города – вместе с деньгами. Мне у вас тут не нравится – в последнее время что-то много народу у вас тут гибнет…
– Дальше… – требовательно выдавил Рудин – язык постепенно немел, наливался свинцовой тяжестью. – Что дальше?
– Дальше… А – пожалуйста. – Ли поудобнее уселась в кресле, достала сигареты, закурила. – Дальше все просто. Найдут два обгоревших трупа. Бабка – хозяйка дома – расскажет занятную историю, которая непременно попадет на первую полосу. У одного трупа – женского – найдут цепочку с весьма интересной гравировкой. Это для одного большого мужика из столицы – чтобы не искал… Вот и все – нет меня в природе. В вашей природе. Пес, сволочь, перепил, спалил дом и вместе со своей кралей ласты сдвинул. А мы с Лисой в это время будем на Багамах развлекаться. Ну как, нормально?
– Угу, – буркнул Рудин, с усилием поднимая уголки губ, улыбнулся. – Шрам у тебя… от… откуда? Пулевой шрам…
– Шрам?! Шрам… А вот тут-то, как мне кажется, начинается самое интересное. – Ли возбужденно почесала глушителем висок, скрестила ноги. – Детектив и мистика в одном флаконе. Хотя, может быть, я ошибаюсь – у войны плохая память на лица… Но я уже думала, размышляла – слишком много совпадений. И собака хромая, и шрам навылет… Ну-ка давай: Чечня, 95-й. Минус два. Всем спасибо, все свободны… Дальше что?
– Чтоб я сдох… – по слогам выговорил Рудин, с трудом разлепляя тяжелеющие с каждой секундой веки. – Терминатор… Ты – Терминатор?
– Я тебя люблю, Рудин! – оживленно воскликнула Ли, изобразив аплодисменты похлопыванием левой ладошки по колену – правая была занята пистолетом. – Черт! Думала я, думала… Значит, это точно был ты. Черт! Проклятый Пес – ты меня тогда на два месяца из строя вывел. Мало, сорвал операцию – еле ноги унесла… Черт! Как жаль, что надо торопиться, Рудин! Мы же с тобой чуть ли не боевые братья!
– Обидно, – горько прошептал Рудин, чувствуя, что глаза его помимо воли наполняются соленой влагой. – Терминатор… Ты же столько пацанов… Пацанов… Тварь…
– Ой, вот это уж не пизди, Рудин! – грубо прикрикнула Ли. – «Пацанов»! Я снимала только шишек – ты прекрасно об этом знаешь. При чем тут пацаны?
– Обидно… – еще раз прошептал Рудин. – Сдохнуть как собака… – Он с усилием приподнял голову и вдруг встретился взглядом с псами, все это время сидевшими у дверей в настороженной позе и неопределенно скалившими клыки.
– А ты… ты ошиблась, – Рудин вдруг встрепенулся, напряг все силы и, делая попытку приподняться, прошептал:
– Они не тебя… охраняют. Ты пахнешь… по-другому… Они меня…
– Ну-ка лежать! – прикрикнула Ли, поднимая пистолет и целясь в голову Рудина. – Ты уже пять минут должен спать, Рудин, какого черта?
