По кличке Рейнджер - Сергей Иванович Зверев
– Похоже на то.
Денисов выключил видеомагнитофон и повернулся к Владу.
– Ну чего, Русич?
– Занятная история.
– Обратил внимание – Семиозерск.
– Никогда не был.
– Побываешь, – многообещающе произнес Медведь. – Интересные дела там начинаются…
– Что, заброска в тыл противника? – посмотрел на него выжидательно Влад.
– А ты против? – хмыкнул Медведь и изрек очередную десантную мудрость, он был их кладезем: – Десантник – человек свободный. Куда пошлют, туда он и захочет.
* * *
Большие бронзовые антикварные часы на стене стучали так, будто жадно клацали железными зубами. И на улице невероятно шумно.
Люда Кош приоткрыла глаза, и по ним резанул свет. Она скосила взгляд. Рядом расположилось нечто большое, противное, от чего исходила дурная энергия. Весь мир казался каким-то не таким, неуютным. В нем стало тесно и опасно.
Все здесь ополчилось против нее – звуки, запахи, свет!
Она застонала. Приподнялась. Встряхнула головой. И начала быстро возвращаться на круги своя. Все приходило в норму. Голова была ясной и пустой. На душе полегчало.
Рядом лежал Жиган. Давно и хорошо знакомая цыганская морда, а не какое-то выброшенное на берег морское чудовище, как показалось сначала.
Это все его таблетки. Чудо, а не таблетки. После марихуаны чувствуешь себя опустошенной. После кокаина на душе так бермудно, что жить не хочется. А тут – пара минут, чтобы прийти в себя, и ты как новенькая.
– Вставай, мальчишечка. – Она весело ткнула Жигана в бок.
Тот замычал и заворочался.
– Вставай, Жиган. – Она потерлась обнаженными грудями о его спину.
– Что? – пробурчал он, не открывая глаз. – Сколько времени?
– Седьмой час.
– У тебя крыша съехала? До трех же кувыркались!
Она прикрыла глаза. Точно, до трех часов ночи они предавались любовным утехам. Это было непередаваемо. Она обитала одной ногой в этом мире, где ею овладевал Жиган, а другой ногой в тех загадочных пространствах, куда забросили ее таблетки.
– Жиган, ты мужик или кто?
– Или кто, – пробурчал он.
– Уж не из тех ли? Не цветной?
Жиган разогнулся как пружина. Резко потянулся к ней, цепкими пальцами сжал ее горло.
– Ты, шлюха! Еще такое вякнешь – твою башку тупую в унитаз спущу!
Люда захрипела, пытаясь оторвать руки Жигана.
Он отпустил ее. Она закашлялась.
– Ох…л? – выдавила она.
– Я предупредил.
– Я пошутила. А ты…
– Ладно. Пока проехали.
– Крутой ты, Жиган. Я балдею от таких. – Она потянулась к нему. Атаковала с пугающим неистовством, так что итальянская широкая кровать грозила рухнуть от разрушительной энергии бурно сплетающихся тел.
Когда все закончилось, Люда не могла успокоиться. Энергия ее так и не нашла до конца выхода.
Не одеваясь, она отправилась на кухню. И провозилась там несколько минут.
– Завтрак. – Она извлекла из микроволновки готовые полуфабрикаты. Сегодня она разрешила не приходить хохлушке, работавшей у нее прислугой. Так что пришлось самой лезть в холодильник и в печку.
Жиган без особого аппетита съел завтрак – прямо в постели. Выпил чашку кофе.
– Завтра уезжаю, – уведомил он, кладя поднос на столик на колесиках.
– Куда?
– К себе. В Семиозерск.
– С хрена ли?
– Дела.
– Дела, дела. Зае…ли все эти дела. У меня тоже дела. Перед пиплом сегодня придется под фанеру всю ночь в «Распутине» корячиться.
– А чего, не нравится?
– Я же актриса.
– Еще скажи, что живешь для публики.
– Я актриса! – хлопнула ладошкой по постели Люда Кош.
– Актриса, актриса.
– И нечего здесь.
– Чего раскудахталась?
– Может, из-за того, что ты уезжаешь.
– Из-за меня? Или из-за «елочки»?
– Ну ты же оставишь мне ее?
– Вот. – Он потянулся к «дипломату», стоявшему рядом с кроватью. Вытащил из тайника несколько таблеток.
– Это что? – возмутилась Люда. – Мало!
– Хватит. Излишества – враг здоровья, Лю-дочка.
– Жиганчик, ты же ничего не понимаешь. Это не как наркотик. Это как успокаивающее. Я же хорошо себя чувствую. Это же не героин сраный.
– Хватит тебе. Через недельку прилечу снова. А потом у тебя гастроли в Семиозерске.
– Ну да. В вашем сраном Семиозерске. На хрена мне ваша дыра?
– У тебя там масса поклонников. «Эти милые кудряшки снятся по ночам». Ломовой хит. Все тинейджеры прутся!
– Правда так думаешь? – Она погладила его ладонью по щеке.
– Правда, – нахально соврал он.
– Ну дай еще таблеточек, Жиганчик! Пожалуйста!
– Закрути вентиль. А то вообще ничего не получишь!
– Ах ты… – Она хотела выругаться, но наступила на свои разболтанные нервы острым каблуком. Ничего, когда-нибудь она сочтется с Жиганом. За кого он ее принимает, бандит с большой дороги?! Она – актриса! А у него – как он сам сказал – институт имени Воровского, факультет карманной тяги…
* * *
– «За прошедшие сутки в столкновениях с боевиками на территории Чеченской Республики погибло четверо военнослужащих федеральных войск. Уничтожено более двадцати боевиков. Продолжается освобождение горных территорий республики от бандформирований», – зачитал теледиктор сводку с южного фронта.
Влад завороженно смотрел на экран, по которому в пыли ползли боевые машины пехоты, а вдали виднелись хорошо знакомые развалины трижды проклятого города, собравшего обильную кровавую жатву с русского народа. Каждая улица там знакома. Каждое название саднит ранами в его душе. Площадь Секунда – там снайпер ранил капитана внутренних войск, а потом начал методично отстреливать бросившихся к командиру на помощь солдатиков – ловля на живца, любимый бандитский прием. Каким-то чудом Влад поймал силуэт в оптику эсвэдэшки и нажал на спуск, отправив черную душу моджахеда в ад. А вон пошли кадры – центр города, так и не восстановленный до конца. Здесь в здании Федерального агентства госбезопасности Влад и несколько офицеров со скудным боекомплектом ждали штурма осенью девяносто шестого, понимая отлично, что бой будет неравным – на них перла орда обкуренных зверей… Улица Ленина – там по их боевой машине десанта жахнули с крыши разрушенной пятиэтажки из гранатомета. Хорошо, все бойцы успели соскочить с брони и рассредоточиться. Уйти боевику не удалось… Пыль на зубах. Духота. Или холод южной полузимы-полуосени, которая продирает похлеще российских морозов. Вот что такое Чечня. А еще – запах горелого мяса. Бесформенные, похожие на тюки трупы. И тучи стервятников в голубом небе – спутники жарких боев в горах…
Какое-то странное состояние испытывал Влад, глядя на эти кадры. Когда после фантастического предательства властей русские солдаты бежали из Чечни, Влад обмолвился – мы вернемся… Он оказался прав. Чеченский котел взорвался. Бандитам было тесно в границах мятежной республики. Они двинули дальше, еще не понимая, что власть в России уже не та. И просчитались. Просчитались жестоко, бесповоротно.
– Чего смотришь с тоской в глазах, братушка? – спросил Медведь-Денисов, ставя на стол чашку с кофе. Вытащил из бара коньяк. Здесь всегда держали хороший коньяк на случай приезда Гермеса – генерала госбезопасности Богданова, отца-основателя «Пирамиды». Гермес не мог без небольших доз коньяка. Для него маленькие глоточки божественного напитка из серебряной рюмки – это ритуал.
– Вспоминаю, как мы уходили оттуда. И как мне хотелось вернуться, – произнес
