Задание будет сложным - Александр Колодезный
Прозвучало четыре громких, как гром среди ясного дня, оглушающих, выстрела. Хлопок пробитой задней шины раздался в ту же секунду. Автомобиль резко повело из стороны в сторону. Олег вцепился в руль и не выдержал:
— С-сука драная!!! Да засунь себе в жопу своё ружьё!!!..
Под тонну подобных ругательств он выровнял тяжеленную махину, почти не потеряв скорости. Под колёсами застучали мелкие камни. Стало намного трудней ехать, но, кажется, за ними никто не гнался. Олег ещё раз взглянул в зеркало заднего вида. На крыше одного из двухэтажных домов он увидел отблеск.
«Ну всё, всё, остынь, просто так ты уже не будешь тратить патроны…».
Ничего более опасного в маленьком стёклышке он не увидел, если не считать стоящих на границе города вооружённых людей. Они не были одеты в форму. Оружие у них всех было разное. Кто-то смотрел вслед автомобилю, кто-то активно обсуждал данный инцидент. Кажется, начиналась перепалка. Ничего более разглядеть уже было нельзя. Его внимание отвлек шорох сзади.
— Кажется, оторвались, Олег! — её голос сейчас был приятней глотка воды в засуху. Капитан лишь чуть-чуть обернул голову назад. — У нас всё в порядке, мы живые. А как у вас тут дела… — её голос утихал к концу фразы. Она заметила изменившийся состав кабины и измазанные в крови руль и руки, лежащие на нем.
— У нас не было выбора, — сухо ответил Олег, отводя взгляд влево, в бескрайнее поле. В ответ он ничего не получил, только услышал, как Аня выползла из маленького окошка обратно к Стёпе. Капитан тяжело вздохнул и поднес руку к бедру, почувствовал кровь. В окошке сзади снова появилась фигура. На этот раз это был Стёпа:
— Япона мать, Олег, ты ранен!
— Да не ори ты, — буркнул ему тот в ответ. — Тащи сюда бинт лучше.
Молодой моментально пропал из поля зрения. Через пару мгновений на уровне глаз Олега показалась не сильно волосатая рука, она держала бинт. Он тут же его забрал.
— Может, поменяемся? Ты совсем плохой…
— А водить ты умеешь? Вот-вот, не мешай, доедем до безопасного места — посмотрим.
Вид у Стёпы был тоже не весёлый, поэтому он тихо сел обратно, просматривая постоянно округу. Олег, удерживая одной рукой руль, перебинтовал себе ногу как смог, не завязывая узлов, просто зажав конец бинта между ногой и креслом, чтобы хоть немного приостановить кровь. Вытерев руку об лёгкую куртку на уровне рёбер, он взял карту, которая упала на соседнее сиденье. Пробежав глазами по красному карандашному маршруту, Олег положил карту на её изначальное место. Дальше он только изредка поглядывал на неё, хмурясь.
Воцарилась тишина, относительная, грустная, но мирная тишина.
Глава 4. Деревня
Над деревней, состоящей из нескольких вытянутых улиц, стоял густой туман. Что-либо было видно только на расстоянии метров пяти не только из-за тумана. Тёмный вечер повис над этим местом. В некоторых окнах всё ещё горел свет. Одно из окон тускло освещало узкую дорожку, протоптанную меж огородов. Тропинка вела к небольшому зданию, больше похожему на туалет. Изнутри послышался шорох. Через некоторое время маленькая деревянная дверь отворилась. Из неё вышел старичок в мешковатой рубашке, в руках он держал свечу, но мгновенно задул её. Мужчина двинулся по тропинке в сторону бревенчатого дома.
В этот момент послышался приближающийся гул. Он начал нарастать, стали отчётливо слышны звуки автомобиля. Старик быстро для своих лет подбежал к забору, который был слева через огород от него. Ограждение было из уже посеревших от давности досок с выпиленными зазубринами сверху. Мужчина выглянул между заострениями. Его взору открылась накатанная дорога, которая вела в лес неподалеку. Он заканчивался резкой полосой. Было видно, как лиственные деревья склоняются над уходящей в туман дорогой. Этот туман разрезал свет. Он метался из стороны в сторону, пока на край леса не выехал грузовик.
Автомобиль притормозил, катясь на холостых оборотах, как будто кто-то сверял путь за рулём. Послышался до жути пробирающий хруст, и машина двинулась дальше. Но не далеко: доехав до зарослей прямо напротив подглядывающего старика, грузовик заехал в них и остановился так, чтобы его было плохо видно с дороги. Заднее колесо было пробито. Фары потухли, снова стало темно. Работающий двигатель перестал напрягать уши своим назойливым звучанием.
Старик, не двигаясь с места, схватил вилы, которые были оставлены мирно стоять, облокотившись на забор, после дневной работы в огороде. Он прижал их к себе и крепко сжал в руке. Из открытого кузова грузовика спрыгнул человек среднего роста и телосложения. На краю кузова появилась вторая фигура, только та была уже худоватой и совсем не походящей на мужчину. Она подавала какие-то массивные сумки, похожие на рюкзаки. В кромешной тьме мужчине показалось, что водительская дверь отворилась. Первая фигура отвлеклась на шум спереди машины и побежала в затуманенную темноту. Послышались хрипы и странные ругательства на русском, после чего обратно вышли две фигуры. Та же и ещё одна с перебинтованной ногой. Это был мужчина, однозначно крупный мужчина, по крайней мере, он казался больше остальных. Девушка или фигура, кажущаяся девушкой, уже спрыгнула с кузова и надела вещмешок. Остальные тоже подхватили ранцы. Тот, что с бинтом, хромал на правую ногу. Послышались их тихие голоса:
— Так, надо бы нам найти тут твою тётку эту… — послышался молодой голос.
— По моим воспоминаниям и скромным подсчётам эта тётка нам уже в бабушки годится. Мне надо только вспомнить, где она живёт… — ответило женское меццо-сопрано.
Голос, который был сух, как банный лист перед сеансом водных процедур, прервал её:
— Пойдёмте потихоньку по главной дороге. Аня, глядишь, чего вспомнит, а мы светиться не будем прям перед въездом в деревню.
Все трое двинулись медленным шагом по дороге вдоль деревянных заборов. Дальше их голоса были неразличимы. Старик посмотрел, как они удаляются в туман, пока их силуэты стали вовсе неразличимы. Он поставил вилы на место и направился в сторону дома.
***
Аня медленно шла рядом с Олегом. Над дорогой горел фонарь, до которого было меньше минуты быстрым шагом, и тускло освещал территорию под собой. Девушка нахмурила брови, она чувствовала взгляд на себе. Пытаясь уйти от этого чувства, она задала вопрос:
— Мы точно ничего не забыли?
— Точно.
Стёпа, как всегда, мило улыбался. Так, что ему хотелось поверить.
