Николай Мороз - Ловушка для тигра
— Я дома, — отчиталась она, — рисую. Нет, никто мне не звонил, только ты. Выключить телефон? Зачем? А если Ира мне позвонит?..
— Делай, что я тебе сказал! — рявкнул Максим, и на него посмотрели одновременно несколько человек в очереди к кассе. — Сейчас же, поняла?!
Васька не ответила, но когда Максим через минуту еще раз набрал ее номер, услышал автоответчик: «Аппарат абонента выключен…» Максим расплатился, вышел из магазина, вернулся за Ленкой. Она подстриглась очень коротко, как мальчишка, стала словно выше ростом и еще тоньше.
— Мне не нравится, — буркнул Максим, увидев жену, — ты бы еще наголо побрилась.
Сколько раз просил ее отрастить волосы, так нет — упирается, делает все по-своему.
— Как только все закончится, перестану стричься. Вообще. И будет у меня коса до пояса, — неживым голосом отозвалась Ленка на «комплимент» мужа. — Вот увидишь.
— Посмотрим, — ответил Максим. Знать бы только, когда все это закончится. И главное, чем?
Перед дверью квартиры стояла коробка. Обычная, из-под бумаги формата А4 — ничего подозрительного, сверху прикрыта картонкой. Максим заставил Ленку остановиться на ступеньках, подошел осторожно к двери, осмотрел коробку со всех сторон, чуть толкнул в стенку. Тяжелая, внутри что-то есть, но ни запахов никаких, ни звуков от коробки не распространяется. Очередной сюрприз. Что на этот раз — пластид, граната? Нет, вряд ли. Ждать, конечно, можно чего угодно, но чтобы подбросить под дверь взрывчатку, надо совсем не иметь мозга, даже спинного. Максим сдвинул кончиком пальца лежащую сверху картонку, заглянул внутрь. И сразу схватил коробку в руки, отбежал с ней вверх по лестнице, на площадку между вторым и третьим этажом. Фекле свернули шею — голова кошки неестественно повернута, один глаз полуоткрыт, виден желтый зрачок. Роскошный хвост вытянулся вдоль высокой стенки, и Максим зачем-то старательно уложил его рядом с уже остывшим тельцем.
— Что там? — дрожащим голосом спросила Ленка, сделала несколько неуверенных шагов к мужу.
Максим отступил назад, прислонился спиной к стене.
— Фекла, — ответил он, и Ленка остановилась, вцепилась в перила.
Максим прижал коробку к груди:
— Иди домой, я сейчас вернусь.
Он дождался, когда жена войдет в квартиру, сбежал по лестнице вниз, вошел в подвал. Прошел в душной сырой темноте вдоль стены к дальнему углу, поставил там коробку. Присел на корточки, прислушиваясь к шорохам и пискам, глубоко вдохнул затхлый воздух. Эти твари знали о них все, даже то, как выглядит домашнее, крайне редко вырывавшееся на свободу животное. Максим медленно поднялся на ноги, уставился на толстую трубу отопления перед собой. Сегодня они с Ленкой отсутствовали часа два, не больше, Васька была дома одна. Одна десятилетняя девочка за тонкой дверью… Максим помчался наверх, запрыгал через ступеньку, ворвался в квартиру. На кухне Ленка рыдала в голос над пакетом с кошачьим кормом, рядом плакала Васька. Максим остановился, смотрел на обеих, пытался собраться с мыслями. События развивались слишком быстро, он не успевал за ними, и не потому, что не заметил что-то, не услышал или не понял. Просто до сих пор он почему-то был уверен, что до этого не дойдет. Попытка поджечь дверь, «наскальная живопись» в подъезде — это ерунда, мелочи. Влетевшая в окно бутылка с бензином, по большому счету, тоже, но сегодня враги подошли к его дому совсем близко, остановились на пороге. А в следующий раз они его переступят — и что тогда? Двух или трех он успеет убить, даже голыми руками или кухонным ножом. И что предъявит в свое оправдание? Счет за замену двери и магазинный чек за краску? Оставшийся в памяти Ленкиного телефона номер входящего звонка? Труп кошки в коробке или дрожащую от слез и страха жену?
Ленка попыталась сказать что-то, но снова разревелась. Потом собралась с силами, обняла Ваську и произнесла дрожащим голосом:
— Пошли за билетами. Мы уедем. Я сделаю все, что ты скажешь.
Билеты он взял до Новороссийска и до отъезда всем и каждому рассказывал, что отправляет жену с дочерью на море. Все логично: бархатный сезон, самое время отдохнуть и набраться сил перед долгой зимой. А то, что ребенок пропустит первое сентября, так и черт бы с ним, главное — здоровье. Васька и так постоянно болеет, а тут такая возможность поплескаться в море.
— Выйдете во Владимире, пересядете на этом же вокзале на электричку. До Александрова полтора часа, дальше на маршрутке, — сотый по счету раз инструктировал жену Максим. Она покорно слушала, собирала вещи. Набралось много — два чемодана, хорошо, хоть один на колесиках.
До отхода поезда оставалось пятнадцать минут, Максим сидел в купе, смотрел на уже обосновавшуюся на верхней полке дочь. Неожиданный отъезд на море быстро стер из ее памяти слезы матери и исчезновение Феклы. Ленка старалась соответствовать моменту: улыбалась, но вымученно, нестрогим голосом делала дочери замечания. А Васька, чувствуя слабину, резвилась напропалую.
— Провожающие, выходим. — Проводница прошла по узкому коридору, профессионально отделяя взглядом пассажиров от тех, кто ехать не собирался.
Максим поднялся, поцеловал Ваську в щеку, обнял Ленку.
— Все будет нормально, — в который раз произнес он, — все будет хорошо. Не забудь, где ты выходишь, — прошептал он на ухо жене.
— Я помню, — так же тихо ответила она. — Ваську жалко, расстроится.
— Ничего, скажешь, что вместе поедем. Когда я вернусь. Все, я позвоню.
Он выскочил из вагона в последний момент, когда поезд уже тронулся. И пошел рядом с вагоном, глядя на окно. Ленка улыбалась, терла глаза, Васька что-то чертила пальцем на стекле, прижималась к нему то щекой, то носом. Поезд набрал скорость, Максим отстал, дошел почти до края перрона, остановился. Мимо пронесся последний вагон. Максим посмотрел ему вслед, повернулся и медленно пошел к зданию вокзала. До темноты он слонялся по городу и лишь поздним вечером заставил себя вернуться в пустую квартиру.
Глава 2
Судьбоносное заседание суда состоялось в четверг, через неделю после отъезда Ленки. Она благополучно добралась до Александрова и уже устраивалась в новом, пусть неудобном, но все же своем доме. О чем и докладывала дважды в день по телефону. И каждый разговор заканчивался одинаково.
— Когда ты приедешь? — спрашивали жена и дочь, и Максим повторял одно и то же:
— Скоро, подождите еще немного.
И не кривил душой — дело шло к развязке. К концу недели Максим уже догадывался, каков будет вердикт присяжных. Тот факт, что группа, которой руководил капитан Логинов, действительно произвела выстрелы по автомобилю «Нива», в котором находились шесть человек, и впоследствии уничтожила эту машину путем поджога, был доказан. Однако, по мнению присяжных, эти действия военнослужащие совершали, не выходя за пределы своих полномочий.
— Все идет к тому, что вас оправдают, надо дождаться понедельника, когда будет готово решение суда. — Защитник на радостях снял очки, нелепо хлопал белесыми ресницами, улыбался глупо, жал Максиму руку.
— Надеюсь. — Максим направился к выходу. И не сразу сообразил, что здесь нечисто, то ли расслабился на радостях, то ли просто зверски устал.
В зале было очень тихо — ни громких голосов, ни криков, не звонили мобильники. Максим с защитником быстро пробирались через зал под ненавидящими взглядами множества недобрых глаз. Стая чувствовала, что добыча уходит из-под носа, но сделать ничего не могла. Адвокат потерпевших тянул шею, поднимался на цыпочки, смотрел Максиму вслед, хотел крикнуть что-то, но осекся на первом же слове.
«Доживем до понедельника», — крутилось в голове у Максима, пока он шел к дому. Кажется, его снова «провожали», но на это ему было уже наплевать. — «Пусть таскаются сколько хотят, черт с ними. Ленку и Ваську им не найти, а со мной разговор короткий». Он решил, что пора собираться, чтобы уехать сразу после того, как огласят приговор. Максим по привычке мысленно составил список неотложных дел: рассчитаться с квартирной хозяйкой, купить кое-что в дорогу, сложить вещи. В тот день он успел даже написать и отнести в штаб очередной рапорт с просьбой об увольнении.
— Не раньше понедельника на подпись отдам, — предупредил кадровик. Майор избегал смотреть на Максима, воровато отводил глаза, снова копался в ящике стола. И спросил напоследок, когда Максим уже открыл дверь кабинета: — Что делать-то дальше будешь?
— На море поеду, к своим, — бросил в ответ Максим первое, что пришло в голову.
На сборы и подготовку к отъезду ушла вся суббота. Квартиру надлежало сдать в том же виде, в каком она была передана им во временное пользование. Больших усилий для этого не потребовалось, к вечеру двушка напоминала общежитие — стала такой же нежилой и неуютной. Максим позвонил квартирной хозяйке, договорился с ней о завтрашней встрече и понес к контейнеру пакет с мусором. А когда возвращался назад, увидел издалека в наплывавших дождливых сумерках смутно знакомую фигуру. Невысокий, тщедушный человечек брел по лужам под нелепым клетчатым зонтиком, останавливался перед каждым подъездом.
