Сергей Москвин - Мастер-класс для диверсанта

Правда, встретиться с самим командующим Чернышову не удалось, так как того не оказалось на месте. Чернышова принял начальник штаба Северо-Западной группировки.

– Значит, вы всерьез полагаете, что чеченские боевики могут предпринять ряд диверсий против наших войск? – спросил генерал, выслушав Чернышова. – А вот я считаю, что бандитам проще и безопаснее устраивать террористические акты в наших городах, чем нападать на регулярные части.

– Цель нашей командировки как раз и состоит в том, чтобы выяснить истинные намерения бандитов, – ответил Чернышов.

– У нас, конечно, имеются данные военной разведки о их просачивании в тыл наших войск, – заметил начальник штаба. – Но речь идет об отдельных бандитах или малочисленных группах. Большей частью от них страдает мирное население. Правда, некоторые осмеливаются нападать и на наших военнослужащих. Но все, на что отваживаются бандиты, – это минирование дорог, засады, устраиваемые на одиночные машины и военнослужащих. Ну могут еще обстрелять какой-нибудь удаленный блокпост. В любом случае принести какой-то серьезный ущерб они не способны.

Чернышов промолчал. Он мог бы сказать, какой колоссальный ущерб могут принести даже отдельные диверсанты, какие катастрофические масштабы могут иметь последствия даже отдельной диверсионной акции. В памяти был недавний случай, когда в конце марта двое террористов намеревались взорвать химическую мину на центральном стадионе в Лужниках во время футбольного матча. В случае взрыва число жертв составило бы от восьмидесяти до ста тысяч человек. Только героическими усилиями сотрудников безопасности удалось обезвредить террористов и предотвратить казавшийся неизбежным взрыв[2]. Но обо всем этом Чернышов умолчал. Он не стал говорить об опасности, которую могут представлять диверсанты. Вместо этого Чернышов сказал:

– Проникающие из Чечни диверсанты и террористы – наша общая проблема. Они угрожают не только военным, но и мирному населению. И решать эту проблему тоже следует сообща. Если вы не возражаете, мне бы хотелось взглянуть на те данные армейской разведки, где сообщается о проникающих в наш тыл чеченских боевиках, а также побеседовать с военными, занимавшимися борьбой с чеченскими диверсантами как в прошлую, так и в нынешнюю военную кампанию.

Армейский генерал насупился. Пока борьба с проникающими в тыл диверсантами противника велась довольно успешно. И начальник штаба, не без основания, считал это заслугой военных. Делиться успехами с кем бы то ни было, а уж тем более с офицерами Федеральной службы безопасности, генералу совсем не хотелось. Однако и отказываться от предлагаемой помощи совсем было бы глупо. И начальник штаба выбрал наиболее обтекаемый ответ:

– Разведданные, о которых вы говорите, мы уже передали военной контрразведке. А фамилиями конкретных людей лучше поинтересоваться у начальника гарнизона. Я по памяти не могу назвать тех, кто участвовал в борьбе с чеченскими диверсантами.

«Если данные о проникновении чеченских диверсантов переданы военной контрразведке, значит, их можно будет получить у майора Осипова, – подумал Чернышов. – Там же можно будет и узнать фамилии тех, кто непосредственно участвовал в борьбе с диверсантами». Павел Чернышов еще не знал, что ответ на его второй вопрос в тот же день получат Муромцев с Ветровым.

Когда Чернышов вернулся в гостиницу, его младшие товарищи уже были там. Утоливший голод Ветров пребывал в отличном настроении и, как только Чернышов переступил порог гостиничного номера, атаковал его словами:

– Товарищ полковник, ваше задание выполнено. Разведка произведена. Докладываю: солдатская столовая функционирует исправно, солдат и офицеров кормят качественно и, судя по той сумме, в какую нам обошелся ужин, практически бесплатно. Возможно, благодаря этому солдатская столовая пользуется большой популярностью и у младшего офицерского состава. Последнее обстоятельство позволило двум общительным капитанам быстро завязать обширные знакомства. А так как мы не стали скрывать свою миссию, то очень скоро получили от новых знакомых одну фамилию – капитан Васильченко. Личность, как мне объяснили, легендарная. Командир разведроты, участвовал еще в первой чеченской кампании. Причем в те годы занимался как раз борьбой с диверсантами.

– Военный разведчик, это интересно, – задумчиво сказал Чернышов. – Начальник штаба тоже ссылался на данные военной разведки. И чем же легендарен этот капитан Васильченко?

– Мы, правда, смогли составить его характеристику только со слов офицеров, с которыми нам удалось побеседовать в столовой, – включился в разговор Олег Муромцев. – Но все отмечают, что капитан человек храбрый и решительный, умелый военный. Многие из тех, с кем нам удалось побеседовать, говорили, что ему даже собирались досрочно присвоить звание майора, но его твердая позиция при отстаивании своего мнения, неоднократные споры с начальством помешали капитану Васильченко перейти в разряд старших офицеров.

– И где можно найти этого легендарного капитана? – поинтересовался Чернышов.

– Ну где можно найти военных разведчиков? – развел руками Ветров. – Либо на передовой, либо в тылу противника.

«Разберемся, – подумал Чернышов. – Уж военная-то контрразведка должна знать, где находится каждая разведрота Северо-Западной группировки. Значит, Осипов поможет и в этом».

9

Осипов

21.Х, четверг, 19.00

Оставив группу прибывших из Москвы офицеров в гостинице, майор Осипов прошел в штаб. Кивнув сидящему на входе дежурному, он поднялся к себе в кабинет. Кабинет представителя военной контрразведки в здании штаба располагался на втором этаже. Вместе с комнатой хранения оружия его кабинет был одним из наиболее тщательно охраняемых помещений в штабе. Кабинет Осипова стоял на сигнализации, которая была выведена в комнату дежурного по части. Окно закрывала мощная металлическая решетка, а на входе, кроме обычной деревянной двери, была установлена еще и железная с замком повышенной секретности.

Военные контрразведчики, получившие среди военнослужащих прозвище «особисты», всегда были на особом положении в воинских частях. Представитель военной контрразведки не подчиняется командиру части, а только своему непосредственному начальству. Он не посещает плановые занятия, а если и посещает, то по собственному усмотрению. Повседневная работа военного контрразведчика для остальных военнослужащих части остается загадкой. Такая таинственность порождает многочисленные домыслы и слухи. Одни считают военных контрразведчиков бездельниками, протирающими штаны в своих кабинетах, другие, наоборот, неутомимыми сыщиками, днем и ночью собирающими компромат на командование части. Мнения тех и других далеки от действительности. Среди военных контрразведчиков, как и среди людей любой другой профессии, встречаются разные люди, каждый со своими достоинствами, слабостями и недостатками.

Войдя в кабинет, Осипов закрыл на ключ обе двери и по устоявшейся привычке внимательно осмотрелся по сторонам. Все вещи были на своих местах, свидетельствуя, что во время его отсутствия в кабинете никто не побывал. Теоретически такое было возможно, запасной комплект ключей от кабинета хранился у дежурного по части. Правда, любой проникший в кабинет посторонний все равно не обнаружил бы для себя ничего интересного. Письменный стол, два стула, простой книжный шкаф, массивный сейф в углу да компьютер на письменном столе составляли все убранство кабинета. Казенную обстановку немного оживлял цветочный горшок на подоконнике. Названия цветка Сергей Осипов не знал, но поливал его регулярно. Раньше на стене еще имелся портрет Дзержинского, но исчез еще в начале девяностых годов. Сейчас о нем напоминал только вкрученный в стену шуруп да прямоугольное пятно невыгоревших обоев.

Осипов сел за стол и, достав из кармана ключи, открыл собственный сейф. Вот за сейф Осипов не боялся. К сейфу, как и к кабинету, полагались два комплекта ключей. Но второй комплект сейчас мирно покоился внутри сейфа, таким образом, никто посторонний вскрыть сейф не мог. Компьютер также был защищен сложной системой паролей, представлявшей серьезную преграду даже для очень опытного хакера. Но как бы ни были надежны сейф и его компьютер, все же самую секретную информацию Осипов держал в голове и только изредка доверял ее внешним носителям. Сейчас как раз был именно такой случай.

Сергей достал из сейфа коробку дискет, но, прежде чем включить компьютер, прошел к книжному шкафу. В нижнем ящике шкафа располагался генератор радиопомех. Генератор не случайно носил название «Барьер». Будучи включенным, он ставил непреодолимую преграду для всех устройств технической разведки, способных прослушивать ведущиеся в кабинете разговоры или снимать информацию с работающего компьютера. Вероятность того, что кто-то вздумает внедрить в кабинет военного контрразведчика подобные устройства, была ничтожна мала. Тем не менее майор Осипов собственную перестраховку считал нелишней и, собираясь работать с компьютером, всегда включал генератор радиопомех. Убедившись, что генератор работает исправно, Осипов вернулся к столу и пододвинул к себе клавиатуру компьютера.