Александр Тамоников - Черная война
– Слушаюсь, господин генерал.
Гринду вошел в одиночную, но довольно просторную камеру, освещенную синей лампой, закрытой мелкой металлической сеткой, остановился за дверью и осмотрелся. Он находился в комнате примерно три на четыре метра с бетонными стенами, полом и потолком. На узком окне решетка, за ней – ящик с рядом отверстий. Стекла не было. В одном углу солдатская кровать с матрацем и подушкой, в другой – стол и табурет. Все привинчено к полу. В переднем слева углу стоял унитаз, напротив – умывальник. Горячая вода в камеру не подавалась. В двери глазок и окошко для передачи заключенному пищи и воды.
Тикунде лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел на незваного гостя.
– Да-да, – проговорил Гринду. – Это далеко не кабинет во дворце и не спальня в собственном доме. Плохо, наверное, после роскоши-то, да, господин Тикунде?
– Я не привык к роскоши, – ответил свергнутый президент. – Вы наверняка обыскивали мой дом и должны были заметить скромную обстановку.
– Все же дом не тюрьма.
– Иногда в тюрьме лучше, чем дома.
В дверь постучали.
– Войдите! – разрешил Гринду.
Вошел начальник охраны со стулом в руках, поставил его посреди камеры и доложил:
– Ваше приказание выполнено! В башне все готово.
– Хорошо. Вы свободны. Ждите в коридоре.
– Слушаюсь.
Зула тихо, как мышь, проскользнул в коридор, а Гринду присел на стул.
– Ты пришел посмотреть на меня в камере? – спросил Тикунде. – Решил поинтересоваться, нет ли у меня претензий? К сожалению, все в порядке. Питание, конечно, могло быть получше, но и того, что приносят, хватает. Вода плохая, трубы давно не меняли. Но никто и не думал делать из музея тюрьму.
– У меня не так много времени, господин Тикунде.
– Это понятно. Захватить власть легко, но вот удержать ее трудно. Придется попотеть.
Гринду достал сигареты и спросил:
– Будете?
– Нет, – отказался президент.
– А я покурю.
Он прикурил сигарету и выпустил облако дыма в сторону окна и заявил:
– У меня к вам предложение, господин Тикунде.
Президент усмехнулся и проговорил:
– Какое может быть предложение, когда я арестован, а вы с американцами готовите суд надо мной?
– Суда может и не быть, господин Тикунде.
– Даже так?
– Да. Вы кое в чем признаетесь. В ответ я, временно исполняющий обязанности президента страны, учту ваши прежние заслуги и чистосердечное раскаяние в преступлениях, совершенных ранее, разрешу вам обратиться в посольство России с просьбой о предоставлении политического убежища и лично отвезу вас туда. Никакого суда не будет.
На спокойном лице Тикунде отобразилось удивление.
– Я должен чистосердечно раскаяться в преступлениях, совершенных ранее? Не подскажешь, в каких именно? Я не нарушал законы нашей страны даже во времена правления диктатора Узонды. Или вы сфабрикуете дела?
Гринду затушил окурок на полу и заявил:
– Вы должны знать русскую поговорку. Был бы человек хороший, а статью подберем.
– Это не очень удачная поговорка. Ты не ответил на вопрос, генерал.
– Мы подготовим нужные документы, вы их подпишете, выступите с обращением к народу и ко мне лично. Поймите, суд, подконтрольный мне, может приговорить вас к смертной казни без веских на то оснований. А вот предоставить вам свободу так же запросто я, к сожалению, не смогу. Меня просто не поймут ни сторонники, ни народ в целом.
– Значит, я должен покаяться в несовершенных преступлениях?
– Только для того, чтобы дать мне возможность освободить вас.
– А чего это вдруг такая забота обо мне?
– Не поверите, но у меня к вам нет неприязни. Я не испытываю никакого желания убивать вас, хотя этого требуют мои сторонники, кстати, те самые чиновники, которые долгое время восхваляли своего президента.
Тикунде поднялся, сел на край кровати и заявил:
– Я думал, ты умнее, Гринду. Неужели ты считаешь, что я сам дам тебе в руки то, что позволит провести открытый процесс и вполне законно расправиться со мной? Этого не будет. Прими лучше мое предложение, пока еще не поздно. Собери своих сторонников и убирайся вместе с ними из страны. Даю слово, преследовать не стану.
Гринду рассмеялся:
– Интересный у нас разговор получается. Мне представляется, что вы не в том положении, чтобы диктовать условия.
– А это не условия, а предложение. Удивляюсь, как американцы поставили на тебя. Ты же не в состоянии управлять государством, даже понятия не имеешь, что это такое. Честное слово, на должность руководителя больше подошел бы генерал Бумжель или полковник Лунфа.
– Тем не менее руководитель государства – это я.
– Неужели ты, Гринду, не понимаешь, что проживешь не намного дольше, чем я, казненный по приговору твоего карманного суда? Надо знать историю. Ни один политик, захвативший власть силой, долго ее не удерживал. Подобные субъекты заканчивали свою карьеру на эшафоте либо в тюрьме. Только единицы умирали сами, но были прокляты своим народом.
– Это вам, господин президент, не мешало бы обновить свои знания истории. Явным примером благополучного правления после свержения законного режима является генерал Аугусто Хосе Рамон Пиночет Угарте. Он захватил власть в семьдесят третьем году, руководил страной до девяностого, передал пост преемнику и возглавил вооруженные силы. Умер Пиночет не в тюрьме, а в госпитале Сантьяго и был похоронен с воинскими почестями. Весьма примечательно, что в семьдесят восьмом году он провел референдум о доверии к себе и получил семьдесят пять процентов голосов в свою поддержку.
Тикунде выслушал его и сказал:
– Во-первых, Восточный Бурнад не Чили, во-вторых, ты не Пиночет, в-третьих, правление диктатора было признано преступным. Лишь инфаркт спас его от суда и виселицы. В общем, неудачный пример. Мы могли бы долго рассуждать о Пиночете, но я не вижу в этом никакого смысла.
– О’кей, господин Тикунде.
– Ты как настоящий американец.
– Не больше, чем вы – русский. Ну да ладно. Время уже позднее. Мне пора возвращаться во дворец. Чтобы вы могли в комфортной обстановке обдумать мое весьма привлекательное предложение, вас после моего ухода переведут в апартаменты крепостной башни. Там вы получите все, к чему привыкли, кроме свободы. Но и она реальна. Надо только принять мои условия.
– Мне и здесь неплохо.
– А вот это уже решать буду я. У вас, господин Тикунде, ровно десять дней на принятие предложения. Сегодня тринадцатое мая, значит, двадцать третьего числа, в четверг, я буду ждать вашего решения. А потом либо суд и смерть, либо покаяние и свобода. В России, уверен, вам создадут условия, о каких вы здесь и мечтать не могли. Ваша семья уже там. До двадцать третьего мая, господин Тикунде. Если вы пожелаете ознакомиться с материалами уголовного дела, то обращайтесь к начальнику тюрьмы.
Гринду резко поднялся и вышел из камеры. Охранник вынес стул. Зула посеменил за генералом.
Выйдя к кортежу, Гринду подозвал к себе начальника тюрьмы и заявил:
– Смотри, Зула, ты головой отвечаешь за господина Тикунде. Деньги на его содержание получил?
– Так точно, господин генерал.
– Глаз с него не спускать. Обо всем необычном в поведении, об ухудшении здоровья, о жалобах и просьбах немедленно сообщать мне лично.
– Слушаюсь, господин генерал.
– Отряд «Пеликан» и армейский взвод уйдут из крепости, вместо них охрану будет нести спецподразделение МВД, караульная рота. Она в твоем прямом подчинении. Не исключено, что генерал Чансиду предпримет попытку освободить своего друга. Если ему это удастся, то тебе несдобровать. Ты понял меня, Зула?
– Так точно. Извините, господин генерал, а если я выполню поставленную задачу?.. – Зула со страхом, смешанным с неприкрытым интересом, преданно смотрел на Гринду.
Генерал усмехнулся и спросил:
– О должности печешься, Зула?
– Хотелось бы…
Гринду прервал начальника тюрьмы:
– Справишься с заданием, возглавишь департамент в МВД. Службу исполнения наказаний. Этого достаточно?
– Более чем, господин генерал. Благодарю.
– Пока не за что, Зула. У тебя равные шансы занять генеральскую, весьма прибыльную должность или быть повешенным.
– Я справлюсь.
– Справляйся!
Гринду не поехал во дворец. Он решил несколько часов провести дома, где его ждала молодая жена.
Оборонительный район у Хостура,
вторник, 14 мая
Генерал Чансиду находился в штабе с 6 часов утра. В 7.00 к нему прибыл начальник разведывательного управления, являющийся заместителем министра обороны, бригадный генерал Час Нсофа.
– Что-нибудь новое? – спросил у него Чансиду, не отрываясь от карты.
– Получено сообщение о том, что президента Тикунде ночью перевели из подвала крепости Чембар в главную башню.
